Дословный перевод

— Все, не ругайся, сейчас помою, — Власов скинул немного сковывающий движения пиджак, пристроив его на спинке стула, и с видимым наслаждением стащил галстук.

— Почему вы их так ненавидите? — Алена, поставившая разогревать тушеные овощи, кивнула на презрительно отброшенный аксессуар.

— Потому что чувствуешь себя, как в ошейнике. Во внутреннем кармане пиджака лежит лист бумаги, вытащи, — парень уже намыливал руки, когда вспомнил о втором "подарке".

— И что это такое? — перекинув через локоть его одежду, все ещё хранящую тепло тела хозяина, Алена развернула сложенную вчетверо бумажку. — Ты мне ещё и стихи написал?

— Круче. Это квартиры, которые сдаются в твоем подъезде. И их временные хозяева, — Женька расстегнул две верхние пуговицы рубашки и уселся напротив девушки, внимательно читающей данные. — Мы здесь были довольно долго, на глаза никто не попадался. Значит, оставались где-то тут. Через чердак уйти не могли, у вас там на двери прилеплена бумажка, ещё зимой кто-то из ТСЖ опечатал. Она целая, сам проверял. Стоять час на лестнице тоже чревато, какая-нибудь бдительная старушка обязательно заметит и спросит, к кому пришли.

— А лифт? Ведь, пока мы развлекались осмотром, вполне можно спуститься и спокойно уйти.

— Можно. Я вчера припарковался прямо напротив подъезда и, когда выскакивал из машины, забыл выключить фары, хорошо, что хоть аккумулятор не сел, — Власов с удовольствием размял немного затекшую шею, наблюдая за спокойными и уверенными движениями Алены, которая как раз доставала тарелки.

— И что?

— То, что у меня видеорегистратор настроен на включение при попадании движущегося объекта в поле зрения камеры. За тот час, что мы были у тебя, вышли семь человек. Все они жильцы дома, никого постороннего.

— Чеееерт… — Алена присела на край стула, задумчиво постучав по ножке стола тапком. — Зато хоть что-то… Ешь, а то остынет, — девушка кивнула на тарелку. — Но ведь снять жилье можно и неофициально.

— Ага, поэтому мы сначала посмотрим, вдруг, ты кому-то из постоянных жильцов неприветливо улыбнулась, и он обиделся. А потом будем методично перебирать всех остальных. Слушай, вкусно. Ты почему не ешь?

— Кушай на здоровье, — Герман все пыталась понять, что её настораживает, но никак не могла. — Аппетит пропал.

— Не дури, целый день пробегала, поешь нормально, — Женька поднялся, видя, что хозяйка не собирается к нему присоединяться, только невидяще таращится в угол, прижав к губам ложку. — Ещё одна худеющая на мою голову. Инка от диет звереет, будь умнее, — пока она не успела запротестовать, Власов отобрал ложку и сунул в руки тарелку с рагу. — Хотя, теперь сестре есть, кому мозг выдалбливать, одной проблемой меньше. Чего надумала?

— У меня тут появился новый сосед…

— Замечательный или так себе? — несмотря на насмешливый тон, сразу стало понятно, что он внимательно слушает и запоминает.

— Пока не знаю, — Алена хотела отставить ужин, но поймав предупреждающий взгляд друга, вздохнула и начала есть. — Увидела первый раз сегодня.

— Первое впечатление?

— Симпатичный, обаятельный парень. Ручки лез целовать.

— Тогда ему точно что-то нужно, — Женька нахмурился, думая, как бы корректно объяснить подруге, что таких вежливых в природе почти не осталось. И если встречаешь что-то похожее, нужно насторожиться.

— Может, он в меня с первого взгляда влюбился? — Алена почти возмутилась. Да, думать так совсем уж наивно, особенно в свете последних событий, но Власов что-то совсем уж опустил её, как женщину, ниже плинтуса. — Но ты прав, увы. Знаешь, что насторожило? Он знал, что живу здесь я, при этом, вроде бы, видел в первый раз.

— С чего ты взяла? — парень убрал грязную тарелку и кивнул девушке, чтобы та не забывала есть.

— Смотри, когда видишь двух человек, выходящих из квартиры, — Герман с трудом прожевала, чуть не подавившись, — и не знаешь, кто из них там живет, внимание машинально делится поровну, так?

— Угу, — решив не напрягать Алену, Женька сам встал заварить чай и теперь шарился по шкафчикам.

— А он смотрел на меня, когда задавал вопрос. Не смей выкидывать!

— Судя по запаху, он уже пропал, — Власов с сомнением заглянул в коробку. — И по виду — тоже.

— Это пуэр, он так выглядит и пахнет, — заметив, что опасность близкого знакомства с мусорным ведром любимому сорту чая уже не грозит, Алена вернулась к сосредоточенному ковырянию в овощах. — Так что скажешь?

— Что его все равно нужно выкинуть — чай не должен выглядеть так, как будто его пожевали, а потом выплюнули. А возвращаясь к соседу… Может, хозяева квартиры сказали, что напротив живет милая красивая барышня.

— Мимо. Но за комплимент спасибо.

— А почему мимо? — поставив чайник на место, Женька достал свою кружку и уселся напротив хозяйки кухни.

— Потому что они меня видели один раз — когда выселяли нелегалов из соседней квартиры. Я тогда была немного не в духе, — призналась девушка, припомнив подробности встречи. У неё как раз была сессия, и гости из солнечного — стана (принадлежность по виду она не определила), мешали готовиться к экзаменам. Потому, когда явившиеся по зову бдящих за соблюдением миграционного законодательства сотрудников соседи позвонили к Алене в дверь, последовавшее за этим эмоциональное общение оставило яркий след для всех участников. — Скорее, они бы ему сказали, что напротив живет злобная ведьма, к которой, пока она без намордника, лучше не подходить.

— Я смотрю, ты с соседями живешь в мире и согласии… Может, это они и вредят?

— Угу, а год что делали? Копили силы и подсчитывали моральный ущерб?

— Да, у нас так скоро весь дом будет ходить в подозреваемых. Тебе торт положить?

— Нет, не хочу.

— Вот и хорошо, мне больше достанется. Не может эта вся фигня быть связана с твоей семьей?

Алена тяжело вздохнула и мрачно уставилась в недра чашки, как будто хотела там утопиться.

— Не знаю. Ты-то откуда раскопал про мою семью?!

— А, значит, Инка тоже уже порылась… Ален, ты мою специальность помнишь? А теперь учти, что у сестренки появляется новая лучшая подруга. Неужели думаешь, не полюбопытствовал, кто ты и откуда?

Ей было даже немного непривычно видеть Женьку настолько серьезным. Обычно он не снимал маску оболтуса, потому, когда во взгляде и движениях проскакивало что-то от мужа, а не мальчика, это обескураживало.

— Все помню и понимаю, — пить чай расхотелось, поэтому девушка теперь развлекалась тем, что гоняла ложечкой маленький разлохматившийся листик заварки.

— Не может это быть как-то связано с наследством? — не хотелось лезть в не свои дела, но и разобраться с проблемами следовало, как можно скорее. Не нравилась ему эта озабоченная складочка между бровями Алены.

— Я исключена из списка наследников.

— Даже так… Причиной поделишься?

— Непреодолимые противоречия, — Герман ответила ему той самой профессиональной улыбкой, которую Женька терпеть не мог. — На принадлежащие мне акции семейного бизнеса у отца генеральная доверенность, так что, фактически, они не мои.

— А много акций?

— Пять процентов.

Женька присвистнул. Сама по себе цифра была, вроде, и не впечатляющей, но если вспомнить, что в состав предприятия, принадлежащего её отцу, входит компания по продаже леса и сеть автосалонов, причем не только на территории Дальнего Востока, но и на Европейской территории России…

— А папа всех детей так щедро одарил?

— Нет. Только меня. Несколько лет назад была реорганизация предприятия, юридически начинали с чистого листа. Естественно, отец не хотел, чтобы кто-то неугодный мог влиять на решения, а переписывать почти все на себя… Чревато — у некоторых госструктур могут возникнуть вопросы и претензии. А из детей совершеннолетней к тому моменту была только я.

— Понятно…

На самом деле, как раз ясности не было. Смысл пытаться сделать все сейчас, если акции все равно в руках её родителя?

— Так что, если все идет оттуда, то причин я не знаю, даже догадок никаких нет.