Дословный перевод

— Не знаю. Но собираюсь это исправить, — Женька резко поднялся и потянулся всем телом. — Пойду нашего батюшку-самодержца прикрывать. Его снова журналисты хотят.

— Любвеобильные какие. Скажи, что он в отъезде, — Сергей уже успел погрузиться в свои документы.

— Обижаешь, что я, не найду, как лучше соврать? Достали борзописцы, блин… Лучше бы вон, посев яровых культур освещали, пристали, как кашель к курильщику.

— Сам ещё недавно был таким же. И вообще отвянь, у меня работы полно.

— Правильно, работай, тебе теперь мою сестру обеспечивать.

— Сгинь по-хорошему.

— Все, мне пора, — Инна застегнула замочек босоножек и удобнее перехватила выданный Аленкой материал для контрольной. — Если заметишь что-то подозрительное, сразу звони.

— Хорошо, договорились, — сама Герман уже тоже была при полном параде, затянутая в ненавистную белую блузку и узкие черные брючки. Припомнив вчерашнее ковыляние на каблуках, рабочие туфли она предусмотрительно спрятала в объемную сумку, а выходила в любимых, чуть растоптанных, но очень мягких и удобных балетках. — Спасибо, дорогая.

Пока девушки прощались, дверь соседней квартиры, как две капли воды похожая на Аленкину, раскрылась, пропуская на площадку симпатичного парня.

— Привет, — молодой человек обаятельно улыбнулся и кивнул замершим подругам. — Я ваш новый сосед, Руслан. Вы же из этой квартиры?

— Да, — Герман перестала настороженно изучать незнакомца и нехотя протянула ладонь, которую не пожали, а поцеловали. — Алена. Это Инна, моя подруга.

— Очень приятно, — Власова согнула ногу в колене, словно хотела сделать книксен, но потом передумала. И ручку облобызать не дала.

— Приятно познакомиться, — Руслан ещё сильнее растянул губы, тряхнул темной челкой, упавшей на левый глаз и направился к лестнице. — Хорошего дня, соседка и её подруга.

— А вдруг это он, — дождавшись, когда эхо шагов парня полностью затихло, Инна схватила Герман за руку.

— Хватит меня пугать, и без того страшно.

Алена и сама отнеслась к парню настороженно. То, что квартира напротив сдается, она, конечно, знала — прошлым летом там поселилась веселая компания выходцев из Средней Азии. Задорные восточные мотивы и гомон, как на стамбульском базаре, в любое время суток, соседей не особо радовали, потому скандалы были частыми, хотя и непродолжительными. Неизвестно, владел ли кто-то из этой гурьбы русским в достаточном объеме, но слово "полиция" знали все. К счастью, такое общежитие продолжалось до первого рейда борцов с нелегалами, потом все стихло.

Но этого темненького девушка видела впервые, что в сочетании с недавними событиями так и побуждало рассматривать всех незнакомых личностей, встреченных в подъезде, как потенциальных врагов.

— Нет, серьезно, — Инна бросила хмурый взгляд в сторону ни в чем не повинной двери. — Идеальное расположение. Симпатичный парень, одинокая девушка. Он придет к тебе ночью…

— …посмотрит на меня без макияжа и словит инфаркт. Ин, солнышко, не увлекайся.

— Не наговаривай, ты очень красивая.

Алена только закатила глаза и показала подруге на лестницу.

— Тебе скоро будут звонить, выяснять, в кроватке или по городу бегаешь. Шевели ножками.

— Бегу. Я на машине, тебя отвезти?

— Нет, тут недалеко, мне ещё нужно договориться относительно замков, — Герман прищурилась, выйдя из подъезда. — Черт, очки от солнца забыла.

— Держи, — Инна вынула из сумочки свои. — А то у тебя от недосыпа и так глаза красные, сейчас слезиться начнут.

— Спасибо. Чтоб я без тебя делала…

— То же, что и со мной, — Власова чмокнула её в щеку. — Только, пожалуйста, не пропадай, а то я волнуюсь.

— Договорились. Все, до вечера.

Спустя почти восемь часов Алена заходила в собственную квартиру, как советские войска в освобожденный Краков — вроде, и триумфально, но постоянно ожидая нападения, оттого, медленно и будучи настороже.

Но никто из-за угла не кинулся, да и сама дверь была заперта, причем, девушка утром схитрила, закрыв один из замков не на все обороты. Все осталось так, как и было в полдень, когда она собиралась по делам.

Как Герман и предвидела, в фирме, устанавливавшей ей дверь, оказался аншлаг, потому сменить замки смогут только завтра во второй половине дня. Конечно, все бы ничего, но не спать которую ночь подряд Алена тоже не могла, поэтому всерьез рассматривала предложение Инны переночевать у её родителей. С теть Тамарой она познакомилась совсем недавно, но женщина ей понравилась, а вот с Власовым-старшим пока лично не встречалась.

Но развить мысль она не успела.

Звонок в дверь прозвучал до того громко и неожиданно, что девушка уронила сумку, громыхнув всем её содержимым. И если до этого была надежда, на попытку затаиться и сделать вид, что тут никого нет, теперь она провалилась. Да и вообще, какого черта прятаться в собственном доме?!

Правда, после взгляда в глазок, желание встречать гостей сдохло полностью. И хотя вчерашняя острая и горькая обида на друга уже прошла, неприятный осадок остался. И убрать его будет очень трудно, это она знала точно.

— Ален, я знаю, что ты дома, открой, — голос, приглушенный стальной дверью, звучал тихо и далеко, но девушка только тяжело вздохнула и оперлась лбом о прохладное дерево. Он ведь упертый, может и весь вечер тут простоять. Потому повернула ключ, торчащий в замке.

— Привет…

Дальше Женька договорить ей не дал, сунув в руки странный скособоченный букет и мгновенно перебив.

— Ален, я дурак, можешь меня ударить. Даже ногой. Только туфли сначала сними, — добавил он, мельком посмотрев на её ступни, упакованные в обувь на угрожающего вида шпильке. — И я верю, что вчера тут кто-то был. Серьезно.

Герман же не знала, плакать тут или смеяться. Конечно, само извинение сильно отдавало детским садом и ударом пластмассовым совочком по голове, зато звучало искренне. Потому она решила пока перевести разговор на безопасную тему.

— Жень, а почему тюльпаны такие грязные? — цветы, и в самом деле, выглядели как-то не очень презентабельно. — И почему некоторые из них с корнями?

— Издержи производства.

— Ты их что — с клумбы спер?!

— Вообще-то да, — Власов чуть отвел её руку, сжимающую цветочки, чтобы все ещё капающая с них грязь не измазала Аленкину блузку. — Это не от жадности, просто цветочный за углом был закрыт, не стал возвращаться, а у вас в палисаднике их столько растет…

Вот теперь Аленка полностью ощутила весь ужас ситуации.

— Ты их у соседнего подъезда надергал?! Молись, чтобы бабуся, у которой под окном разбита клумба, этого не видела. Иначе хана и твоей машине, и нам с тобой, — девушка припомнила, как старушка, проявив несвойственную возрасту прыть, гоняла паренька, дерзнувшего сорвать там прошлым летом ромашку. — Ладно, проходи уже. Разувайся, я пока растениями займусь.

— Слушай, может, выбросим их, а? Я тебе другие подарю. Ещё лучше и красивее, — Женька только теперь рассмотрел, в каком плачевном состоянии находятся тюльпаны. Да уж, докатился, приволок мятые и грязные цветы…

— Нет уж. Мне эти нравятся, — Аленка попыталась спрятать улыбку, представив, как Власов, в дорогом костюме и при галстуке, лезет через ограду клумбы и предается вандализму. Сюрреализм, блин. — На первый раз прощаю.

И хотя сказано это было и вроде бы, мимоходом, но не понять, что первый раз окажется и последним, было предельно сложно.

— Я понял. Спасибо, — обняв девушку так, что та пискнула, Женька остался разуваться, а Герман — спасать недодушенные объятиями цветы.

— Ты есть хочешь? — она чуть повысила голос, чтобы перекричать шум воды.

— А когда я есть не хотел?

— Тоже правда, — закончив с отмыванием даров природы, Алена с сомнением посмотрела на обрезанные луковицы. — Жалко выбрасывать…

— В борщ покроши, — парень уже успел сунуться в холодильник. — А что у тебя за праздник?

— Это у меня утром был припадок хозяйственности, — установив вазу с похорошевшими тюльпанами посреди стола, она коршуном кинулась на продолжавшего инспекцию съестных запасов Женьку. — Ты чего с грязными рукам на кухню пришел?!