Страница 72 из 85
Мне остается лишь уточнить: с ведома не только Керенского.
Америка устанавливала контроль над Россией. Могли ли ее эмиссары типа Рута обойти своим вниманием тех военных, которые, не особо скрываясь, вели дело к перевороту? Или — игнорировать самого «временного» премьера Керенского, «соседа» Элиху Рута по Зимнему дворцу?
Думаю — нет.
Другое дело, что затея Керенского, Корнилова, Колчака, «Республиканского национального центра» и их интернациональных друзей провалилась. Ее сорвали как бездарность «временных» «верхов», так и — в конечном счете — русские массы, питерские рабочие, кронштадтские матросы и большевики.
Генерал Крымов застрелился, Корнилов с остальными «мятежными» генералами отправился под арест в Быхов.
А «застрявший» в Лондоне Колчак?
Что ж, оказавшийся действительно не у дел Колчак был после провала корниловщины неспешно отправлен англичанами из шотландского Глазго в канадский Галифакс. Плыл он на борту вспомогательного крейсера, сопровождающего транспорт с ранеными и пересекшего Атлантику за 11 дней. По его «легенде»-прикрытию он все еще ехал в Штаты для участия в разработке десантной операции, но переправлять его к штабным столам союзники не спешили. Надобность в «супер-специалисте» почему-то отпала... Так что адмирал Исаков все же заблуждался, приписывая военному командованию США стремление «использовать русского адмирала в качестве своего советника».
К слову, Колчак двинулся из Петрограда 27 июля, но лишь 16 августа МИД Временного правительства телеграфировал в посольство России в США о направлении его в Америку. Как видим, не торопились и тут...
В Штатах адмирал «гостил» пару месяцев, о Дарданеллах уже не заботясь. Позднее он объяснял это тем, что, мол, США от операции по ряду причин отказались. И прибавлял: «Хотя военные круги и говорили, что вывод Турции из состава коалиции послужил бы началом конца всей войны». Сказанное будущим «Верховным правителем» было несусветной белибердой. Африка, конечно, — родина слонов. Но Турция — родина мира? Н-да...
Но бог уж с ним!
Для лица с неопределенным статусом Колчака принимали в США по высокому политическому разряду — были встречи в государственном департаменте, была встреча и с самим президентом Вильсоном.
Октябрьская революция застала Колчака вроде бы в Японии, в Иокогаме, куда он приехал из Сан-Франциско. Во всяком случае, так утверждал он сам, а проверить, где и когда он был на самом деле, сейчас возможности нет. Несомненно одно: с октября 1917-го по октябрь 1918 года Америка выводит Колчака «в резерв». При этом уличающие адмирала «странности» сопровождают его жизнь по-прежнему.
Так, оставшись на Западе и изъявляя (по его словам) желание воевать с немцами на стороне союзников, на флот — английский или американский — он не пошел. А ведь ранее он даже теоретические работы по минному делу писал. Флотом командовал. Однако ни в минеры, ни во флотоводцы союзники его почему-то не взяли и одно время предлагали поехать на... сухопутный Месопотамский фронт, где морские минные постановки не требовались.
Вскоре Колчака, впрочем, переориентируют на иную карьеру и рекомендуют выехать на Дальний Восток, чтобы «начать там свою деятельность». Впрочем, пока что непосредственно в России подходящего «поля деятельности» для Колчака не намечали. И, возможно, вот почему...
Движущие внешние и внутренние силы внутренней российской войны в разных частях России были разными. Общим же во внешних (как, впрочем, и во внутренних) контрреволюционных антибольшевистских силах было одно — все они были враждебны России. На этот счет в разное время говорилось много, но я сошлюсь на новейшее, 2000 года, подтверждение биографа Колчака Валерия Краснова, который сообщает, что для любого отряда Белого движения была характерна обязательная иностранная ориентация. Упоминая мало-мальски значительную фигуру этого движения, начинали с того, что такой-то такой-то ориентации...
Валерий Краснов объясняет эту особенность белых вождей «мягким и доверчивым русским характером», но от такого «объяснения» отдает, скажу прямо, размягчением не характера, а мозгов... На деле же без «ориентации» не было бы и амуниции...
К лету 1918 года Гражданская война в Поволжье, в Сибири и на Дальнем Востоке была «раскручена» «белым» мятежом чехословацкого корпуса, субсидированным США (в основном), а также Англией и Францией.
На промышленном и хлебородном Юге России под крылом англо-французов собиралась Добровольческая армия Корнилова и Деникина.
На Украине и в Южной России Антанта рассчитывала тогда прежде всего на австро-германскую оккупацию. Тут убивались два зайца: силы немцев отвлекались с Запада на Восток, и руками немцев подавлялась Советская власть.
Богатый лесом Север и богатый нефтью Кавказ — это английские зоны интервенции.
На Севере в региональные диктаторы намечался Юденич, а на Кавказе хватало местных подручных националистов.
Поэтому Колчак в большинстве мест России на первых ролях Антанте пока нужен не был... Кроме двух мест — в Сибири и на Дальнем Востоке. И как раз эта зона была «закреплена» преимущественно за США. А также — за Японией.
Лишь разобравшись с Колчаком, я понял, почему он «всплыл» на всеобщее обозрение лишь в самом конце 1918 года...
И почему всплыл в Сибири.
И почему, находясь и властвуя в Сибири, на российской, собственно, окраине, не имевшей серьезного внутриполитического влияния и значения, он обладал статусом «Верховного правителя России и Верховного главнокомандующего всеми русскими армиями».
И почему генерал Деникин, ранее Колчака прогремевший на всю Россию, его «верховенство», хотя и без энтузиазма, но признал.
До этого я многие годы лишь смутно томился непониманием: почему почти весь тот 1918 год, когда Европейская Россия была ареной активнейших боев, в Сибири особо серьезных событий не происходило. Оперировали там белочехи, генерал Болдырев, войска худосочной «Уфимской директории», но все это — без смертельной для Советской власти угрозы. Зато потом все вдруг быстро закрутилось с появлением Колчака.
А штука, уважаемый мой читатель, тут, пожалуй, в том, что в любом месте России активность внутренней контрреволюции прямо зависела от активности в этом месте интервентов и от масштабов их поддержки. В Сибири интервенцию вели в 1918 году в основном японцы (англичане ограничивались наблюдением). Но японцы не шли дальше Забайкалья. К чему им был Урал? Им бы Амур удержать. А не удержать, так ободрать побольше... Чем практичные японцы с успехом и занимались.
Ленин сказал обо всем этом позднее вполне внятно: «Если мы возьмем Японию, которая держала в своих руках почти всю Сибирь и которая, конечно, могла помочь во всякое время Колчаку, — основная причина, почему она этого не сделала, заключается в том, что ее интересы коренным образом расходятся с интересами Америки, что она не хотела таскать каштаны из огня для американского капитала».
Умница Ленин акценты расставил идеально точно. Колчак был создан Америкой. А с японцами сотрудничал хотя и широко, но — по нужде, а также в силу того, что вынужден был считаться с чисто японским «созданием» — атаманом Семеновым. А японцы не могли не считаться с Колчаком постольку, поскольку не могли не считаться с Антантой и США.
И даже сочувственно относящийся к своему «герою» историк Валерий Краснов не отрицает, что Колчака японцы считали «человеком Вашингтона», то есть — креатурой главного конкурента Японии.
Весной и летом 1918 года японцы и янки все более втягиваются в русские дела политически. Не занятая мировой войной Япония посылает в Россию и крупные войска. Америке же почти весь 1918 год было не до Сибири и не до русской Гражданской войны.
Во-первых, она была занята в Европе.
Во-вторых, одно дело — вытолкнуть чутких к слову «свобода» американцев из Америки в Европу — «освобождать» ее от тирана-кайзера, и другое дело — массово послать их в ту Россию, Советское правительство которой президент Вильсон публично поздравлял с уже обретенной свободой.