Аромагия

Сольвейг примостилась на краешке кресла, сложив руки на коленях. Кажется, она уже оправилась от первоначального ошеломления, но угощение приняла с благодарностью. Она залихватски хлебнула настойки и заметно расслабилась, о чем свидетельствовал пряный аромат кардамона.

На губах Исмира обозначилась тень улыбки, и я запоздало сообразила, что даже не предложила ему присоединиться к компании.

— Я вас внимательно слушаю, — напомнил он повеселевшей Сольвейг.

— А, да! — домоправительница встрепенулась, вспомнив наконец цель своего прихода, и даже привычная кислая нота проскользнула в ее запахе. И слава богам, а то я уже почти поверила, что совершенно не знала Сольвейг. — Не знаю, надо оно вам или нет. Но я видела Уннер с мужчиной! — И добавила многозначительно: — С другим мужчиной, не с Петтером! Ох…

Последнее восклицание вырвалось у нее мимо воли, выдавая растерянность и неловкость. Это похоже на мирт — прозрачно-серебристый, горьковато-травяной — но с резкой нотой гвоздики.

Я едва не подавилась настойкой. Надо думать, Сольвейг вспомнила увиденное сегодня и сообразила, что и Петтер не был верен своей невесте.

— Как интересно, — поощрительно кивнул Исмир. Глаза его сверкали ледяным искристым огнем. Хм, надеюсь, он не заметил странную реакцию Сольвейг. — Расскажите поподробнее, прошу вас!

Определенно, сегодня Исмир являл собой образец вежливости!

— Я… — Сольвейг опустила глаза и зачастила: — В тот день, ну, когда ее убили, я ходила к ней домой. Я знаю, где живут ее родители, вот и решила. Она уже несколько дней прогуливала, вроде как из-за семейных дел, а всю работу на меня свалила! А я не могу и убирать, и стряпать, и на стол подавать, и посуду мыть! Сколько можно? Вот я вчера и пошла. Поговорить хотела.

Она бросила на меня взгляд, очевидно, ожидая, что я стану защищать Уннер. Но я молчала, стиснув ножку рюмки.

— Продолжайте, — попросил Исмир, чуть подавшись вперед. В его напряженной позе читался азарт, нетерпение хищника, учуявшего добычу.

— Ну я только за угол завернула, глядь, а там Уннер прям на пороге дома с мужчиной разговаривает! С джентльменом! А потом она к нему в авто села и фьють!

— Как интересно, — пробормотал Исмир, потирая пальцем подбородок. — Вы его узнали?

— Нет, — с сожалением вздохнула Сольвейг. — Ну мне ничего не оставалось, как уйти, несолёно хлебавши. Не бежать же следом!

— А почему вы сразу об этом не рассказали? — вмешалась я. — Вас ведь наверняка допрашивала полиция!

— Грубиян-констебль! — негодующе фыркнула она. И я поневоле улыбнулась, столь знакомым было это уксуснокислое негодование. — И слова мне вставить не дал! Задал-то всего два вопроса: видела ли я, как девчонка на крыльце оказалась и знаю ли, где она тот яд взяла!

— Почему же вы не обратились к инспектору Бернгарду? — для проформы поинтересовался Исмир. Судя по отсутствующему виду дракона, ответ его интересовал мало.

Впрочем, догадаться было несложно.

Сольвейг не обманула наших ожиданий.

— А Берни еще хуже! Нахал! — припечатала она, гордо выпрямившись.

Я спрятала улыбку. Судя по кислому аромату щавеля и свежего лука, инспектор вел себя слишком вольно, а милейшая Сольвейг не собиралась изменять обожаемому интенданту.

Любопытно, не попытается ли она потом, когда немного успокоится, меня шантажировать? Впрочем, вряд ли. Свободных денег у меня нет, никакой власти в доме тоже, так какой смысл?

К тому же пора привыкать к мысли, что жить в Ингойе мне осталось совсем недолго…

— Госпожа Мирра! — повысил голос Исмир, заставив меня вздрогнуть.

— Да, господин Исмир, — откликнулась я, поднимая голову. Видимо, он обращался ко мне не первый раз, но, увлекшись размышлениями, я пропустила его слова мимо ушей. — Слушаю вас!

— Будьте добры, дайте мне таз с водой! — терпеливо повторил Исмир.

Вокруг него будто сверкал ярко-голубой эвкалипт — напряженное внимание и интерес.

— Конечно, — согласилась я, не слишком, впрочем, понимая, зачем дракону понадобился столь прозаичные вещи. — Вот, этот подойдет?

Медный тазик, обычно используемый для водной бани, дракона вполне устроил.

Засучив рукава, Исмир склонился над ним. Повел рукой, усмехнулся своему отражению — и вода стремительно, с громким треском, покрылась коркой льда.

— Возьмите! — велел он, протягивая таз Сольвейг. Та нерешительно приняла, вскрикнула, едва не уронив. Надо думать, металл был обжигающе холодным.

Исмир вздохнул и перехватил емкость, приказав резко:

— Кладите ладони на мои руки. И представляйте Уннер с тем мужчиной. — Видя, что Сольвейг опасливо отшатнулась, дракон рявкнул: — Ну же, быстро!

Тут уж пригнуться захотелось мне. Я подумала — и глотнула горькой травяной настойки. В голове сразу приятно зашумело.

Сольвейг, втянув голову в плечи, покорно выполнила его указания.

Они вместе склонились над тазом. Подходить к ним я не рискнула, вместо того принялась выставлять на столик заказы, которые должны были забрать сегодня. Бодрящее масло для ванн с ароматом лайма и базилика; мятно-анисовые капли для горла; подарочный набор небольших мылец причудливых форм…

— Ильин! — голос Исмира звенел злым торжеством.

Дракон поднял взгляд, и я поразилась, сколько ярости сверкало в нем.

— Доктор Ильин? — уточнила я недоверчиво. В голове не укладывалось, что доктор Ильин мог ухаживать за Уннер. Он даже ни разу не бывал в нашем доме! Где они вообще могли познакомиться?

Исмир кивнул, отставил в сторону таз, и Сольвейг без сил упала в кресло, словно марионетка с обрезанными нитями.

Дракон зло прищурился — и вдруг хлопнуло, открываясь, окно. Ветер засвистел в комнате, горстями разбрасывая снег. Вокруг Исмира закружилась настоящая вьюга, пол стремительно покрывался наледью. Сольвейг вжалась в кресло, с ужасом наблюдая за бушующей стихией.

— Господин Исмир! — резко произнесла я, прикидывая, не плеснуть ли в него чем-нибудь. — Прекратите!

Лицо мое кололи злые льдинки, а платье совершенно не спасало от холода. Еще немного, и нам с Сольвейг обеспечена простуда. Приближаться к дракону я опасалась — казалось, стоит только вступить в свистящий снежный водоворот, и мгновенно превратишься в ледяную статую…

К счастью, окрик подействовал: Исмир мотнул головой, с силой растер лицо руками — и снег со льдом покорно превратились в безобидные лужи.

Дрожа, я быстро закрыла окно и огляделась, оценивая ущерб. К счастью, дверь в лабораторию была закрыта, так что мои драгоценные масла и травы не пострадали. Зато приемная — кресла, занавеси, пол — пропиталась влагой, как губка.

— С вас компенсация ущерба! — досадливо произнесла я, созерцая жалкое зрелище.

— Договорились, госпожа Мирра! — хмыкнул уже совершенно спокойный Исмир.

А я запоздало сообразила, что ни времени, ни надобности в ремонте «Уртехюс» у меня уже не будет.

И, чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялась варить кофе. Напиток выдался на славу — с корицей, имбирем и коньяком. Всего несколько глотков, и по телу заструилось благословенное тепло.

Исмир тигром кружил по комнате, судя по нахмуренным бровям, рассуждая о чем-то весьма неприятном.

Сольвейг приняла свою чашку опасливо. Понюхав, поморщилась, однако выпила — залпом, как горькое лекарство. Зато сразу приободрилась.

— Я пойду? — опасливо спросила она, отставляя в сторону чашку.

— Разумеется, — ответила я, не дожидаясь Исмира. — Впрочем, подождите минутку.

Идея пришла мне в голову неожиданно, но показалась вполне здравой.

Заглянув в лабораторию, я быстро нашла нужный пузырек и, вернувшись, протянула его Сольвейг.

— Возьмите. Принимайте по четверти чайной ложки каждое утро за полчаса до еды.

— Зачем это? — домоправительница не торопилась принимать подарок.

Я усмехнулась: неужели она полагает, что я стану травить нежелательных свидетелей? Признаю, мысль соблазнительная, но это не в моих правилах.

— Это, — я покосилась на дракона и объяснила обтекаемо: — от женских неожиданностей.