Осквернитель

— Так и есть, — подтвердил чиновник. — Наконечники хранятся в самом дальнем зале.

Он взял фонарь и повел нас в хранилище. Пол явственно уходил под уклон, но влага на каменных стенах не блестела, и лишь холодный затхлый воздух не давал забыть о том, что находимся мы глубоко под землей.

— Что еще здесь хранится? — поинтересовался Ференц.

— Много всего, — уклончиво ответил чиновник и указал на неповрежденные печати ближайшей двери. — Взломано лишь хранилище наконечников.

— Вы уверены?

— Мы проведем полную ревизию, — уверил его казначейский, — как только вы предоставите нам такую возможность.

— Между прочим, это ваш человек оказался чернокнижником! — вспылил Пратт.

— Это еще не доказано! — парировал ревизор, которому подобный упрек был что острый нож под сердце.

— Господа, не ссорьтесь! — призвал их к порядку Готье, и его бескровные губы расплылись в невеселой улыбке. — Оставим окончательные выводы следствию.

— Оставьте, да, — шумно выдохнул Ференц Ольтер, видимо, давно отвыкший от столь продолжительных пеших прогулок. — Сколько нам еще идти?

— Почти на месте, — уверил его наш провожатый.

И действительно, уже через несколько поворотов мы очутились перед распахнутой железной дверью, за которой терялось в темноте просторное помещение. Я придержал клерка, и тот с удивлением обернулся.

— Мне сказали, там совершенно безопасно! — пояснил он.

— Полагаю, святой отец желает осмотреть место преступления в одиночестве, — предположил Джек Пратт.

Ференц Ольтер против непредвиденной задержки возражать не стал, а вот Карлу Готье эта идея по вкусу не пришлась. Он демонстративно поморщился и всплеснул руками:

— Так заходите, святой отец! Заходите уже! Не будем терять время!

Я забрал у ревизора фонарь, поднял его над головой в попытке разогнать сгустившиеся за порогом тени и прислушался, не заворочаются ли в душе нечистые. Но бесы молчали.

Бесы молчали, и все же мне было не по себе.

Ничего серьезного, просто из открытой двери тянуло смертью.

А еще — Тьмой. Жгучим таким холодком, от которого даже не мурашки по спине, а наждаком по коже.

Кровь, тьма, смерть, тени — кто бы из ордена Изгоняющих ни проверял место преступления, внимания на это он почему-то не обратил. А стоило бы. Того и гляди, ворота в Бездну распахнутся. «Ритуалы изгнания младших бесов», том первый, глава «Тени, как двери в потусторонний мир».

Отступив от двери, я достал из кармана сшитые суровой нитью листки и карандаш, изложил свои соображения и передал вырванную бумажку ревизору.

— И что мне с этим делать? — удивился тот.

— Отнесите братьям-экзорцистам в караулку, — распорядился Джек.

Чиновник нехотя отправился выполнять приказ, я тяжело вздохнул и шагнул в хранилище. А там — будто невидимым пламенем опалило.

Злым, жгучим, лютым. И вместе с тем — едва-едва ощутимым.

Затухающим.

Взяв себя в руки, я присмотрелся к распростертому на полу мертвецу с белым, словно вылепленным из воска, лицом. На его сером сюртуке темнело несколько бурых отметин ножевых ран, но самого орудия убийства нигде видно не было.

Задерживаться у покойника я не стал и сразу перешел к пятну только-только подсохшей крови, черневшему посреди пересечения неровно намалеванных полос пентакля. Перешел и немедленно уловил, как сквозит от него Скверной.

Чернокнижник и в самом деле ускользнул отсюда через Бездну!

Но как он умудрился обойти защиту?

Подняв фонарь повыше, я прошелся вдоль стены и сразу углядел кровавые отметины на ближайших символах Изначального Света.

Осквернил предварительно, выходит…

— Позволите? — не вытерпел тут Ференц Ольтер.

Я жестом разрешил дознавателю пройти в хранилище, а сам перешел к вмурованным в дальнюю стену сейфам. Часть стальных дверец оказалась распахнута, и, судя по отсутствию внешних повреждений, их не взламывали, а открыли ключами. Точно не отмычками: за такое короткое время справиться с хитрыми запорами было не под силу и дюжине взломщиков.

Неужто простой клерк имел доступ к ключам? А если нет — каким образом умудрился изготовить дубликаты?

Хотя у меня ли об этом голова болеть должна? Это ведь, по большому счету, Джека заботы. Даже сказал бы — проблемы.

И, сдается мне, проблемы большие. Очень большие.

— Здесь и в самом деле безопасно, святой отец? — непонятно зачем уточнил Карл Готье, прежде чем шагнуть в хранилище.

Я в ответ неопределенно повертел в воздухе затянутой в кожаную перчатку ладонью, и главу Пурпурной палаты явственно передернуло. Но он сразу справился с неожиданным приступом неуверенности и подошел к Ференцу Ольтеру.

— Ну и что скажете, господин дознаватель?

— Ключи, — задумчиво пробормотал толстяк и повернулся к вернувшемуся из караулки ревизору. — У пропавшего клерка был доступ к ключам от сейфов?

— Ни в коем случае, — уверенно ответил чиновник. — Более того, к ним нет доступа ни у кого в казначействе.

— Даже так?

— Перевозкой наконечников занимаются братья ордена Изгоняющих, — пояснил ревизор. — Они принимают груз на Дивном, осуществляют его экспедицию и помещают в сейфы. Ключи остаются у них, мы лишь контролируем хранилище.

— Очень интересно, — пожевал пухлыми губами толстяк. — Чем обусловлен такой порядок?

— Наконечники с Дивного обладают одной нехорошей особенностью, — усмехнулся Джек Пратт. — Прикоснетесь — и они выжгут вам душу.

— Как же тогда их забрал клерк? — прищурился старший дознаватель.

— Он чернокнижник! У него и так в душе Тьма! — всплеснул руками Готье. — Чего ему бояться?!

Ференц несколько раз задумчиво кивнул и вдруг спросил:

— А почему тогда изъяна не почувствовал его исповедник?

Глава Пурпурной палаты в ответ только плечами пожал.

— Вот у него и спросите! — посоветовал он.

— Непременно спрошу, — подтвердил дознаватель и сделал пометку в книжице с кожаным переплетом. — Не извольте сомневаться. — Толстяк почесал щеку кончиком грифельной палочки и поинтересовался: — Уже есть информация, сколько точно наконечников пропало?

— Тринадцать, — сообщил клерк казначейства.

— Всего тринадцать? — Ференц Ольтер с удивлением оглядел распахнутые дверцы. — Кто же тогда открыл остальные сейфы?

— Часть из них были пустые, — пояснил чиновник. — Злоумышленник явно не располагал точной информацией, какие ячейки заполнены, а какие нет.

— Остальные наконечники до сих пор здесь? — заинтересовался Готье.

— Нет, нет! Что вы! — нервно поежился клерк. — Их забрали на временное хранение экзорцисты, и не беспокойтесь — дабы избежать путаницы, они заперли после себя дверцы ячеек.

— Ясно, — кивнул толстяк, явно пытаясь отыскать в действиях чернокнижника некую хитрую систему.

А по мне, так никакой системы не было. Одна распахнутая дверца здесь, две — там. И так везде. Ладно бы еще похититель всегда угадывал, но нет — вскрыто больше трех десятков сейфов, а наконечников похищено всего тринадцать. Как пить дать, действовал наугад.

Впрочем, не важно. Не забивая себе голову всякой ерундой, я перешел к мертвецу и присмотрелся к истыканной ножом груди. Насколько удалось различить, удары были нанесены уверенной рукой, и все — точно в цель, никаких защитных ран. Но смущало даже не это, смущало отсутствие крови. Слишком чистеньким был для столь серьезных увечий серый сюртук. Пусть даже первый укол и пришелся прямиком в сердце, несколько кровавых отметин с монету величиной — этого явно недостаточно.

Я выпрямился и взмахом руки подозвал Джека.

— Позволь… — Пратт опустился на корточки и какое-то время внимательно изучал мертвеца. Затем он ухватил голову покойника и легко подвигал ее из стороны в сторону. Озадаченно глянул на меня, просунул ладонь под затылок и с тяжелым вздохом поднялся на ноги.

— Проломлен череп, сломана шея, — сообщил Джек, вытирая руки. — Полагаю, ножом его уже добивали.

Я кивнул, принимая сказанное к сведению, и сначала указал на смазанную линию пентакля, после на кровавую отметину на сапоге мертвеца.