Осквернитель

Задумываться не стал, на чистом наитии крутнулся на месте и выставил перед собой трость.

Железный наконечник замер у лица невесть откуда возникшей пахартской девки.

— Верни золото, — потребовала наглая полукровка.

Двое смуглых громил с обнаженными тесаками начали расходиться в стороны, намереваясь взять меня в клещи, но я лишь улыбнулся.

— Какое еще золото? Вы все проиграли.

— Верни деньги! — будто не услышала меня девка. — Либо выкладывай десять тысяч, либо поплатишься за то, что святоши схватили человека, коему покровительствовал сам Ашну Черный, восьмой из владык Неба!

— Расписка вас, полагаю, не устроит? — ухмыльнулся я, недоумевая, почему медлят Ори и Гастон. Боковым зрением попытался различить хоть что-либо кроме тумана, но всю улицу заволокло непроглядной серой пеленой.

Или туман заполонил мою голову?

Ведьма!

— Не играй со мной! — оскалилась язычница. — Мне ничего не стоит вырвать из тебя твою жалкую душонку! Ты просто прах под ногами Владык!

Я сунул трость под левую подмышку и примирительно выставил перед собой раскрытые ладони.

— Спокойно! Думаю, мы способны уладить это маленькое недоразумение как подобает цивилизованным людям, так?

— Довольно игры в слова! Не тяни время!

— И в мыслях не было ничего такого, просто предлагаю обсудить снижение суммы, скажем, до семи тысяч. Иначе я останусь в убытке, а это неприемлемо по ряду объективных причин… — проникновенно выдал я и как бы невзначай поймал взглядом взгляд пахартской ведьмы.

Заточенные в душе бесы взвыли в беззвучном экстазе, я стремительно подался к остолбеневшей на миг девке и сразу отпрянул на безопасное расстояние. Отпрянул — а та беззвучно осела на мостовую.

Затянувший улицу, туман начал быстро рассеиваться; язычники вскинули тесаки, но ничего сделать не успели.

— Стоять! — заорал я и махнул зажатым в руке шилом, с трехгранного клинка которого сорвалась и упала в снег одинокая капля крови. — Стоять или девке конец!

Бугаи заколебались, подарив мне возможность окончательно сбить их с толку.

— У вашей подружки пробита селезенка! — Я указал на зажимавшую проколотый живот девицу, лицо которой сравнялось цветом со свежевыпавшим снегом, и предупредил: — Лечебница Святой Милости через три квартала, не уложитесь в четверть часа, ей конец!

У раненой язычницы вырвался протяжный стон, и я не преминул заверить громил:

— А полезете, одного точно положу! Тогда вам далеко не уйти!

И — сработало! Пахартцы подхватили девчонку на руки и поволокли к выходу из переулка!

А миг спустя до меня донесся удивленный возглас.

— Святые угодники! — охнул Ори. — Что за бесовщина?!

Нас разделяло не больше дюжины шагов, но охранник озадаченно вертел головой по сторонам.

— Мастер Себастьян! — завопил он.

— Глаза протри, — с деланным безразличием посоветовал я, спрятав шило в чехол на поясе.

— Мастер! — только сейчас заметил меня телохранитель и рявкнул: — Гастон, ты там уснул, что ли?! Беса в печень! Шевелись давай!

Сидевший на козлах крепыш взмахнул вожжами и подогнал к нам карету.

— Извините, мастер, — смутился Гастон. — Задремал, видно. Далеко за полночь, вот и сморило…

— Ерунда, — отмахнулся я, встал на подножку и попросил: — Ори, как отвезете меня, езжайте в пахартский квартал, передайте Хмурому, чтобы навестил лечебницу Святой Милости. И, прежде чем девку под пирс спустить, пусть голову отрежет. Он поймет.

— Хорошо, мастер, — кивнул телохранитель, ничем не выказав своего удивления столь необычным приказом.

Забравшись в карету, я откинулся на спинку сиденья и несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая сбившееся дыхание и дожидаясь, пока утихнет лихорадочное сердцебиение. Случившееся просто не укладывалось в голове. Последний раз на меня покушались шесть лет назад, и вдруг — это. На эдаком пустяке едва не погорел!

Святые угодники, простая пахартская ведьма своим мороком чуть душу из меня не вынула!

Ну да никуда она не денется.

Это мой город. Мой, а не каких-то залетных язычников.

Это мой город — так я думал ровно до тех пор, пока не подъехал к ресторации. А вот там сразу вспомнил, что в этом пруду водятся рыбины покрупней и позубастей.

На крыльце меня дожидался Джек Пратт.

Он стоял с непокрытой головой, но нисколько не беспокоился из-за сыпавшегося с неба снега. И вид у него был — краше в гроб кладут.

— Себастьян, — вздохнул рыжий пройдоха, когда я приблизился, — у меня серьезные неприятности, и ты должен мне помочь.

— Именно — должен?

— Боюсь, что так…

Часть вторая

Холодный металл

Месяц Святого Фредерика Копьеносца

Год 989-й от Великого Собора

— Бесы! — выругался я.

Бесы! По-другому и не скажешь.

Когда посреди ночи к тебе является старый приятель с просьбой о помощи, нельзя просто взять и послать его куда подальше.

Тем более если это и не просьба вовсе.

— Идем! — махнул я рукой, поднялся в кабинет и первым делом налил нам выпить. Джек молча принял бокал, выхлебал двойную порцию яблочного бренди и огляделся, словно первый раз сюда попал.

— Аскетично, — голосом полным скепсиса выдал он, усаживаясь в кресло.

— Ты обстановку обсудить зашел, — поморщился я, — или о помощи попросить?

— Аскетично, говорю, у тебя, — как заведенный заладил Пратт, достал кисет и принялся набивать трубку. — Стол, пара кресел, буфет. Несолидно как-то. Вот у меня кабинет — это кабинет!

— Не имею обыкновения ночевать на работе, — оборвал я приятеля и повысил голос: — Ты чего приперся, Джек? Какого беса тебя посреди ночи принесло?

— У меня проблемы, — объявил заместитель главы всесильной Охранки, будто это объясняло решительно все.

— Ты уже говорил, — напомнил я.

Джек затянулся, выдохнул к потолку струю пахучего дыма и потер переносицу.

— Все плохо, Себастьян, — вздохнул он. — Все очень плохо.

— Плохо насколько?

— Меня и Готье отстранили от расследования.

— Ожидаемо, — пожал я плечами и отпил бренди. — А ты чего ждал?

— Да уж не этого, — поморщился Пратт. — Герцог Арно лично просил Якоба Ланье не раздувать скандал, но тот даже слушать ничего не стал. Представляешь? Ходят слухи, старик заручился поддержкой принца Августина, а того типа из Пурпурной палаты, что обнаружил тело, до сих пор так и не отпустили. Следователи надзорной коллегии допрашивают его уже вторые сутки.

— Значит, появились зацепки, — решил я.

Глава надзорной коллегии Якоб Ланье славился умением держать нос по ветру, и портить отношения с внучатым племянником его величества без веских на то оснований он бы точно не стал.

— И кстати, — уставился я на приятеля, — а с чего бы это герцогу Арно опасаться огласки?

— У Пурпурной палаты и без того репутация не самая лучшая, а тут еще это, — фыркнул Джек, потом встрепенулся: — Ты ведь не думаешь, что наконечники похитили с его ведома?

— У его светлости репутация тоже не самая безупречная. А что касается наконечников… зачем они вообще кому-то могли понадобиться? О Высших ничего не слышно уже лет десять. Так какого беса?

— А вдруг кто-то уцелел?

Я в ответ лишь неопределенно поморщился.

Если кто-то из Высших и таился все это время, для него нет абсолютно никакой разницы, сколько проклятых наконечников находится в распоряжении Стильга — дюжина, две или один-единственный. Ему в любом случае хватит. А втайне от всех собрать целую армию нечистых, как это некогда проделал Жнец, никому не по силам. Экзорцисты ордена Изгоняющих и экзекуторы «Пламенной Длани», обжегшись на молоке, теперь на воду дуют. Да и остальные службы не дремлют. Так зачем тогда заваривать эту кашу?

— Казначейского ревизора отыскали? — прервал я затянувшееся молчание.

— Нет, — мотнул головой Пратт и достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист писчей бумаги. — Но в загородном доме нашли тайник, а в саду были следы недавнего ритуала.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.