Мужчина моей мечты (ЛП)

— Когда ты будешь дома?

Отэм подняла глаза и быстро опустила обратно:

— Поздно. Тебе, наверное, лучше остаться у себя.

Что-то было не так. Иначе. Это чувствовалось в напряженной тишине, внезапно окружившей Отэм.

— Я уезжаю на восемь дней, — напомнил ей Сэм.

Повернувшись, она взяла со стола ручку:

— Коннер будет ждать твоих звонков.

Сэм кашлянул, пытаясь избавиться от комка в горле:

— А ты будешь ждать моих звонков?

Отэм открыла ящик, не ответив.

Пройдя через комнату, Сэм взял ее за руку:

— Что происходит?

Она посмотрела на него, и он увидел. Прямо в ее зеленых глазах. Боль и неуверенность, и отстраненность. Тот взгляд, который надеялся никогда больше не увидеть. Как в первый раз, когда Отэм положила сына ему на руки.

— Коннер запутался, — сказала она, делая шаг назад, отделяя себя от Сэма чем-то бòльшим, чем пространство. — Я думаю, будет лучше, если мы не станем проводить так много времени вместе.

Это не имело никакого отношения к Коннеру. От раздражения Сэм сжал зубы: ему хотелось встряхнуть ее. Но он сознательно ослабил хватку и опустил руку.

— Ты не можешь продолжать быть такой переменчивой. Не можешь притягивать меня, даже если отталкиваешь прочь. — Он тоже сделал шаг назад. Чтобы защититься от боли, поднимавшейся в нем. — Ты не можешь продолжать смотреть на меня так, будто каждую секунду ждешь, что я разобью тебе сердце.

— А ты не можешь ждать, что я не буду этого делать.

Что-то случилось за то время, пока Сэма не было здесь. Что — не имело значения.

— Я не сделаю тебе больно, Отэм. Обещаю.

— Ты не можешь давать такие обещания.

Сэм протянул руку:

— Милая, просто поверь мне.

— Я не знаю, смогу ли, — покачала головой Отэм.

— Это из-за Вегаса, — он опустил руку. — Все еще.

— Это случилось, Сэм.

— Ты права. Случилось, но тогда мы были другими. — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Я был другим. Я не прошу тебя забыть то, что произошло. Не думаю, что кто-то из нас в силах это сделать. Но если ты не сможешь справиться с прошлым, как мы сможем двигаться дальше?

Как они смогут жить вместе? А он хотел этого так сильно, как ничего никогда не хотел в своей жизни. Он хотел получить семью больше, чем выиграть Кубок Стэнли.

Отэм покачала головой, и боль в ее глазах разрывала Сэму сердце, хоть и злила.

— Я не знаю. — Она взяла сумку и направилась к двери. — Мне надо идти.

Он смотрел, как Отэм уходит, и это было одной из самых сложных вещей, что он когда-либо заставлял себя делать. Сквозь шум телевизора из коридора до него долетел звук захлопнувшейся двери в гараж. Сэм любил Отэм. Хотел жить с ней. Но не знал, случится ли это, и не знал, что делать.

Он поднялся по лестнице мимо Коннера, лежавшего на диване с пультом руке, и попросил, проходя на кухню:

— Ты не мог бы сделать потише? — Звук стал тише. Сэм открыл дверцу холодильника. — Спасибо.

Всю свою жизнь он боролся за все. Боролся и по бòльшей части выигрывал. Упорно следовал этим путем, но не был уверен, что сможет добиться Отэм. Она была недвижимой силой. Чертовски упрямой, и Сэм не знал, осталось ли у него достаточно боевого духа, чтобы заставить ее передумать.

Вытащив бутылку воды, он открутил крышку. Телефон, висевший на стене, звонил до тех пор, пока не переключился на автоответчик. Может, Сэму просто следует уйти.

Он хотел разделить с Отэм будущее, но, может быть, он причинил ей слишком много страданий, чтобы она смогла справиться с ними. Может быть, надо просто убраться отсюда, пока он не увяз еще глубже. Пока не захлебнулся и не пошел ко дну.

Телефон зазвонил снова. Сэм разозлился. Если бы он был жестоким, то бы пошел и избил бы кого-нибудь. Если бы он только что не вернулся в основной состав, то мог бы попытаться проломить головой стену. Телефон продолжал звонить — зудящее раздражение ломало самоконтроль Сэма. Он прошел через кухню и посмотрел на определитель номера, хотя обычно просто бы снял трубку и повесил обратно.

Вместо этого он ответил:

— Алло.

— У вас звонок за счет абонента, — сказал механический голос, — от… Винса… заключенного в тюрьме Кларк Кантри. Будете оплачивать?

ГЛАВА 17

Мужчина моей мечты: удивляет меня своей добротой

— Думаешь, раз ты вытащил меня из тюрьмы, это поможет тебе заработать очки у моей сестры?

Сэм взглянул на Винса, на синяк, украшавший его глаз, и шишку на лбу. Леклер не думал, что существует что-то, что поможет заработать очки у Отэм. Она была практичной женщиной с каменным сердцем.

— Я не собираюсь рассказывать Отэм. Не нужно ей волноваться из-за тебя.

— Деньги я тебе верну.

Сэм сбросил скорость и остановился на красный сигнал светофора.

— Знаю.

Брата Отэм арестовали за нападение. Очевидно, он надрал кому-то задницу в баре байкеров. Сэм не обвинял парня в надирании задниц, но Винс ему нравился не больше, чем он сам нравился Винсу.

— Знаешь, было не очень-то мудро бросать вызов целому бару.

Винс фыркнул:

— Говорит парень, который бросает вызов толпе хоккеистов почти каждый вечер.

— Это другое. Это моя работа. Я не дерусь просто так. — Больше нет. Зажегся зеленый, и Сэм нажал на газ. — У меня есть очень хороший адвокат. Я дам тебе его визитку.

— Мне не нужна его помощь.

— Я знаю, но ты ею воспользуешься. — Сэм устал. Устал бороться с прошлым. Не было никакого способа заполучить Отэм. Может, и хорошо, что он узнал об этом сейчас, а не потом. Прежде чем купил кольцо с огромным камнем и выставил себя дураком. — Я не хочу, чтобы ты расстраивал Отэм этим дерьмом.

— Я? Вот это да! Это ты обрюхатил ее и бросил в номере отеля.

Сэм посмотрел на бывшего «морского котика». На мужчину, которого люди считали героем.

— Мы все знаем, что случилось шесть лет назад. И мы с Отэм пытаемся справиться с этим, — солгал он.

Винс засмеялся:

— Ты уверен, что Отэм пытается справиться с этим? Я знаю свою сестру. Она — Хэйвен. В нашем словаре нет слов «прости и забудь».

Ага. Сэм узнал это на собственной шкуре. Предельно ясно понял полученное сообщение.

— Скажи мне вот что, квакуша. Ты когда-нибудь делал что-нибудь, о чем сожалел так сильно, что чувство вины преследовало тебя годами? А может, и всю жизнь?

Винс молчал несколько долгих секунд, потом сказал:

— Раз или два.

И как бы сильно Сэму не нравилось признавать это, сейчас в Винсе он увидел что-то от себя самого.

— Я сожалею о том, что сделал с Отэм, и я изо всех сил пытался загладить свою вину. — Сэм сбросил скорость, выезжая на дорогу в Кент.

— Хм. — Винс вынул «авиаторы» из нагрудного кармана и надел их, скрывая опухший глаз. — И как? Сработало?

Не очень. И после разговора сегодняшним утром Сэм не был уверен, что сработает. Он сказал, что никогда снова не причинит ей боль, а Отэм не поверила ему. Не поверила, и чем больше он об этом думал, тем больше злился.

— Думаю, мне стоит поблагодарить тебя за освобождение, — сказал Винс так, будто простые слова причиняли ему боль.

Пришел черед Сэма фыркнуть:

— Не поранься.

Винс скрестил руки на груди:

— И не думай, что теперь мы в расчете. Я все еще собираюсь однажды надрать тебе задницу.

Сэм улыбнулся:

— Ты попытаешься надрать мне задницу. Может, ты и знаешь сотню способов убить человека, но я знаю сотню способов заставить человека захотеть умереть.

Винс усмехнулся:

— Если бы ты не был таким мудаком, то мог бы мне понравиться.

Сэм не позвонил. Он не позвонил ни вечером перед отъездом, ни в следующие два дня. Наконец, на третий день он позвонил и попросил позвать Коннера. Один лишь звук голоса бывшего мужа заставил сердце Отэм подпрыгнуть и упасть куда-то в желудок. Она едва могла дышать от сладкой боли.

Закончив разговаривать с сыном, Сэм повесил трубку. Ясно, сегодня он не хотел говорить с мамой своего сына. И завтра, когда позвонил и опять поговорил только с Коннером.