Серый мир

— Чего? Какие жиры? Ты кого толстым назвал? — произнес я, доставая из коробки с чаем сероватую пластичную массу, похожую на старое тесто. — И что, это поможет? Нет, неправильно поставил вопрос, надо было спросить так: как мне это поможет?

— Все очень просто, съел вот этой штуки. — Луза отщипнул и скатал в шарик небольшой кусочек серого теста. — Обильно запил все это водой, и через несколько минут твоя морда меняется до неузнаваемости. Эффект держится от трех до пяти дней. Все зависит от количества этих самых подкожных жиров.

— А волосы как менять будем? И самое главное, как ты собрался ауру менять, я думал, это невозможно.

— Думал он. Ты — боевик по призванию, вот и воюй, а думать должны те, у кого мозги есть, то есть я. — Луза приосанился для правдоподобности, тем самым как бы показывая свое превосходство надо мной. — Все очень просто, я тебе набью знак торгашей с очень сильной подпиткой, и какое-то время ты будешь аурой светиться в тех же цветах, что и торговцы, ну а с волосами еще проще: их быстрый рост и депигментация вызвана побочным эффектом от употребления вышеуказанного мною вещества.

— Слышь, Луза, а ты в той жизни кем был? Уж больно ты заумно выражаешься.

— Я, между прочим, серый мой друг, в прошлой жизни был уважаемым человеком, доцентом. И так как знаю, о чём ты меня сейчас спросишь, отвечу сразу: мне не двадцать лет, хоть я на них и выгляжу, мне уже сорок два года, — почему-то с грустью в голосе произнес Луза. — Во время перехода произошли необратимые изменения, и я начал молодеть, все стареют, а я, наоборот, молодею.

— Повезло!

— Ну это кому как, вот ты, например, знаешь, сколько проживешь? Нет? А я знаю! И мне от знания этого как-то не очень. Понимаешь?

— Понимаю. Бывает.

— Ладно, не будем о грустном, заголяй грудь, сейчас тебе «партак» правильный набьем, в любой хазе за своего сканаешь!

— Слышь ты, кольщик, Щука сказал, времени мало. Когда ты мне собрался рисунок бить? Времени нет! — Я снял с себя куртку, потом свитер и тельняшку.

— Вы, дети гор, народ дремучий, время на месте не стоит, а вы до сих пор татухи бьете иглой, вручную, на стандартный рисунок времени тратите столько, сколько мне хватит пять татуировок высшей силы изобразить, — с гордостью произнес Луза.

Луза достал из ящика стола обычную школьную тетрадку, тетрадка была старая и вся потрепанная, между страниц тетради лежали небольшие листки кальки, все изрисованные простым карандашом.

Быстро пролистав тетрадь, Луза выбрал два рисунка и отложил их в сторону, потом он достал со стеллажа пакетик с зеленым порошком и банку с мутной белесой жидкостью.

— Серый, ты давай, съешь вот этой косметической дряни. — Луза протянул мне небольшой комок сероватой массы. — Как прожуешь, запьешь и еще такой же кусок съешь, а я пока рисунок тебе соображу.

Луза в стеклянной пол-литровой банке смешал зеленый порошок и белесую жидкость, жидкость густела на глазах, получилась светло-зеленая паста. Пастой Луза натер мне правое плечо и прям на слой пасты налепил первый рисунок, потом поверх рисунка нанес еще слой пасты и прилепил второй рисунок.

— Серый, ты жевать закончил? — Луза достал из ящика стола аптечку и, протянув мне упаковку бинта, сказал: — На, закуси, щас немного жечь будет.

— Что, так сильно жечь будет?

— Не то слово. Сильно, но недолго. — Луза придавил последний листок бумаги металлической пластиной, которую накрыл тряпичным мешочком, наполненным речным песком. — Да, будет боль!

— А-а-а-а!!! Ы-ы-ы-ы!! Сука, больно! — Резкая вспышка боли пронзила плечо, руку и вонзилась в мозг. — Твою мать, больно! А-а-а!!! С-у-ука!!

— Если болит, значит, ты еще жив, — нравоучительным тоном произнес лысый садист. — Так, теперь немного «ржавой пыльцы» сверху присыпать… и все! Вот видишь, а ты кричал, нервничал!

Луза убрал мешочек с песком, снял металлическую пластину и тряпкой вытер остатки бумаги, которые были все в крови, потом он высыпал себе на ладонь немного красноватого порошка и сильно дунул на него, легкое облачко красной пыли попало на рану, и кровь на глазах начала темнеть и сворачиваться. Жжение в плече заставило меня скривиться, но жжение быстро прошло, а когда Луза вытер мокрой тряпкой запекшуюся кровь, то на плече проступили красные полоски шрамов, которые прямо на глазах налились зеленым цветом. Луза достал карманное зеркало, и я в отражении увидел, что на плече у меня теперь изображение весов.

Весы были символом клана Торговли, символом, который давал право носящему его человеку на многие блага, недоступные простому смертному. К примеру, жить в кредит, конечно, до определенных разумных пределов, достаточно было написать расписку и приложить к бумаге руку, эту расписку можно было обналичить в любом финансовом учреждении клана Торговли. Вот только «левых» людей они к себе брали очень редко, выбирали только очень хороших мастеров и людей с выдающимися способностями. Клан Торговли был сугубо семейным делом, состоял из нескольких более мелких кланов, члены которых состояли между собой в дальнем и ближнем родстве. Нет, конечно, народу в клане было много, и не все были выдающимися мастерами или магами, были и обычные люди, но выше посыльных и «шестерок» они подняться не могли. Татуировка в форме зеленых весов была тем самым отличительным знаком, который и поднимал владельца над массой остальных людей, делал его избранным.

А что вы хотели, это все-таки клан Торговли, или, как их называли из зависти, «торгаши», «барыги», «спекулянты», правда, следует уточнить, что вслух редко кто говорил, боялись, могли и избить. Деньги правят миром, даже тем миром, в котором есть магия, видно, магия денег сильнее, чем магия стихий и заклинаний.

Многие подделывали символ торгашей. Были даже такие, кто не заморачивался с иглами и красками, а просто брал обычную «зелёнку», которой в детстве у всех были измазаны коленки, и рисовал себе весы. Но обычно такие «разводы» прокатывали только в глубинке и по мелочам, так как зеленая татуировка — это не главное, главное — это аура владельца.

Аура — это дело такое, сугубо интимное. Аура, или, как её называют местные, «душа», «нутро», «ветерок», «сияние», «излучение», «ореол», «нимб». Есть даже классическое определение, данное Академией Магии, — «биополе». Магия — это вещь такая, специфическая, постоянное использование определенных приемов и способов ворожбы приводит к окрашиванию биополя в определенные цвета, видимые магическим зрением. Также и длительное нахождение человека с нейтральным окрасом биополя в большом скоплении людей с одинаковой магической окраской приводит к изменению цвета биополя. Именно поэтому можно было разделять всех людей, населяющих наш мир, по окрасу биополя.

Практически все народы старого мира, как бы они ни различались между собой, хранили знания об энергии, струящейся сквозь все живое. Так, например, индусы называют ее прана, китайцы — Ци, египтяне — Ка, еврейские каббалисты — Эког. Для древних греков — это сила природы, для средневековых алхимиков — жизненная жидкость, ну а современные ученые называют ее знакомым всем словом «биоэнергия». Но если в старом мире все это считается экзотикой, то в этом новом мире биоэнергия — основа всего, краеугольный камень существования этого мира.

Но, как известно, из всех правил бывают исключения. Люди, которые на сто процентов относятся к какому-либо из кланов, но не находятся постоянно среди его членов или длительное время отсутствуют на территории, принадлежащей клану, теряют привычную окраску ауры. Биополе теряет цвет и становится более нейтральных оттенков. И тут есть исключения из правил, если вы сильный маг, то цвету вашего биополя абсолютно все равно, какие цвета вас окружают, цвет вашей ауры будет зависеть лично от вас и вашего магического потенциала.

Луза — умный гад, надо признать. Он каким-то непонятным мне способом смог добавить в мою ауру зеленые цвета. Правда, цвет получился какой-то бледненький, но именно так и должна выглядеть окраска ауры у мелкой «шестерки» клана Торговли, который находится в постоянных разъездах.