Страница 11 из 17
– Меня зовут Руби Маккриди, и я почту за честь принять вас под кровом «Дома на горе». И стану заботиться обо всех, не делая никаких различий.
Интересно, кого еще разместили в этом пансионе? Впрочем, спрашивать об этом я не стала. Все равно узнаю, и довольно скоро.
– Спасибо, Руби.
– Позвольте, я понесу. – Она протянула руку к моему чемодану. – Провожу вас в номер.
Вслед за хозяйкой пансиона я прошла через гостиную и столовую, поднялась по резной деревянной лестнице и двинулась по коридору мимо множества закрытых дверей. На всех без исключения красовались небольшие, раскрашенные вручную таблички. В дальнем конце коридора мы круто свернули и остановились перед одной-единственной дверью. Надпись на табличке гласила: «Магнолия».
– Вы – единственная среди жильцов дама, поэтому я поселила вас в «Магнолии».
Мы были одни, но Руби понизила голос до шепота.
– Во всем пансионе только один – этот – номер с отдельным ватерклозетом, – продолжала она тоном заговорщицы. – Думаю, вы не будете против уединения.
Ватерклозетом? Боже мой, неужели кто-то в мире еще называет уборную «ватерклозетом»?
Руби вслед за мной вошла в номер, положила мой чемодан на кровать и принялась взбивать подушки и опускать шторы – точь-в-точь как коридорный в отеле «Риц».
Узоры на обоях и покрывале наглядно объясняли, откуда взялось название номера. Окно было изысканно задрапировано занавесками, столики накрыты скатертями, все углы в комнате обильно изукрашены оборками. Кровать и кресло-качалка из кленового дерева были завалены грудами подушек, а внутренности застекленного шкафчика заполняло бесчисленное количество статуэток. Сверху на шкафчике стояли керамические фигурки Сиротки Энни и ее собаки Сэнди, Ширли Темпл в костюме Хейди и овчарки колли – видимо, знаменитой Лесси.
Мой идеальный домашний интерьер куда проще. Хотя меня никогда не привлекала функциональная нагота стиля модерн, для счастья мне вполне достаточно мебели в духе «Шейкер» или «Хепплуайт»[12]. Изобилие барахла и безделушек меня бесит.
– Как здесь мило, – проговорила я вслух.
– Теперь оставлю вас одну. Ужин в шесть, так что вы его пропустили, но у меня греется на огне рагу. Хотите тарелочку?
– Нет, спасибо. Я собираюсь лечь спать.
– Вы хоть ели?
– Я не очень голод…
– Вот гляжу я на вас – тощая, словно похлебка в приюте для бездомных. Нельзя вам ложиться в постель с пустым желудком.
И почему это сегодня всех так беспокоит мое питание?
– Принесу поднос в комнату.
– Спасибо, Руби.
– Не нужно меня благодарить. И последнее. У нас тут, в «Доме на горе», замков нет, так что уходите и приходите когда пожелаете.
Хоть я и приняла душ на месте крушения, но сейчас, разобрав скудные пожитки, наполнила ванну и долго отмокала в горячей воде. Подобно жертвам насилия, те, кому довелось иметь дело с массовой гибелью людей, после работы зачастую много и ожесточенно отмываются, мучимые неотвязной потребностью очистить душу и тело.
Выйдя из ванной, я обнаружила поднос с порцией рагу, серым хлебом и кружкой молока. В тот самый момент, когда я насадила на вилку ломтик брюквы, зазвонил мобильник. Испугавшись, что сработает голосовая почта, я одним прыжком метнулась к сумке, вывалила ее содержимое на кровать и принялась рыться в груде вещей: спрей для волос, бумажник, паспорт, ежедневник, солнечные очки, ключи, косметика. Наконец нашла телефон и нажала на кнопку ответа, горячо молясь про себя, чтобы это оказалась Кэти.
Молитва была услышана. Голос дочери вызвал в душе такую бурю чувств, что мне стоило немалых усилий сдержать дрожь в голосе.
Кэти так и не сказала прямо, где находится, но, судя по голосу, она была в добром здравии и прекрасном настроении. Я сообщила ей адрес «Дома на горе». Дочь сказала, что сейчас проводит время с другом и вернется в Шарлотт в воскресенье вечером. Что это за друг, Кэти не уточнила, а я не стала расспрашивать.
Мыло и горячая вода плюс долгожданный звонок дочери подействовали так, как было нужно. Охваченная безмерным облегчением, я внезапно ощутила зверский голод. Мгновенно прикончив рагу, которое принесла Руби, я завела дорожный будильник и рухнула в постель.
Может быть, этот «ситцевый»[13] дом окажется не таким уж плохим.
Наутро я проснулась в шесть, надела чистые штаны хаки, почистила зубы, слегка подрумянилась и подобрала волосы под кепи с логотипом «Шарлотт хорнетс»[14]. Вполне прилично. Спустилась вниз, собираясь расспросить Руби о том, как здесь решается вопрос со стиркой.
В столовой на скамье за длинным сосновым столом сидел Эндрю Райан. Я заняла место напротив, ответила Руби на бодрое восклицание: «Доброе утро!» – и подождала, пока она не налила кофе.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила я, едва за женщиной захлопнулась дверь кухни.
– Других слов я от тебя уже и не дождусь?
Я выразительно промолчала, ожидая ответа.
– Это место мне рекомендовала шериф Кроу.
– Другого не нашлось?
– Здесь довольно мило, – заметил Райан, взмахом руки обводя комнату. – Можно сказать, все дышит любовью.
Он поднял кружку с кофе, жестом указав на надпись над нашими головами: «Иисус есть любовь». Фраза эта была выжжена на сучковатой сосновой панели и для пущей сохранности покрыта лаком.
– Откуда ты узнал, что я буду здесь?
– Цинизм вызывает преждевременное старение.
– Чепуха. Так кто тебе сказал?
– Кроу.
– Чем тебе не угодила «Комфорт инн»?
– Там нет мест.
– Кто еще здесь поселился?
– Наверху – пара ребят из НКБТ и специальный агент ФБР. Интересно, в чем выражается его специальность?
Я пропустила реплику мимо ушей.
– Уже предвкушаю, как мы будем по-братски делить ванную комнату. Две другие – внизу, а в салоне цокольного этажа, слыхал, теснятся несколько журналистов.
– Как тебе удалось раздобыть здесь номер?
Светло-голубые, как у викинга, глаза сияли младенческой невинностью.
– Должно быть, просто повезло, появился вовремя. Или у Кроу хорошие связи.
– Даже и не мечтай, что я пущу тебя в свою ванную.
– Как цинично!
Вошла Руби. Она принесла яичницу с ветчиной, жареный картофель и тосты. Обычно мой завтрак – овсяная каша и чашка кофе, но сейчас я набросилась на еду, словно новобранец в учебном лагере.
Мы ели молча. Я попутно анализировала свои чувства. Присутствие Райана раздражало. Но почему? Может быть, причина в его потрясающей самоуверенности? В покровительственном тоне? В том, что он вторгся на мою территорию? Или в том, что почти год назад он поставил свою работу выше наших отношений и исчез из моей жизни? Или, может быть, все дело в том, что он явился именно тогда, когда мне нужна была помощь?
Потянувшись за тостом, я вдруг сообразила: Райан ни словом не обмолвился о том, что по-прежнему работает под прикрытием. Что ж, отлично. Пускай заговорит об этом сам.
– Передай джем, пожалуйста.
Он молча исполнил мою просьбу.
Райан спас меня от нешуточных неприятностей. В самом деле спас.
Я намазала тост черничным джемом, густым и тягучим, точно вулканическая лава.
Детектив не виноват в том, что я повстречалась с волками. И в крушении самолета его вины тоже нет.
Руби налила нам еще кофе.
И в конце концов, он только что потерял напарника.
Сострадание, проснувшееся во мне, оказалось сильнее раздражения.
– Спасибо, что помог мне отогнать волков.
– Это были не волки.
– Что?! – Раздражение вернулось, точно пущенный искусной рукой бумеранг.
– Это были не волки.
– А кто? Шайка бродячих кокер-спаниелей?
– В Северной Каролине нет волков.
– Помощник Кроу говорил именно о волках.
– Этот парень не отличил бы вомбата от карибу.
– Но в Северную Каролину не так давно завезли волков. – Я была уверена, что где-то об этом читала.
12
«Шейкер», «Хепплуайт» – знаменитые стили дизайна мебели.
13
«Ситцевый стиль» – популярное направление дизайна интерьера жилых домов; отличается пестротой и обилием цветов.
14
«Шарлотт хорнетс» – футбольная команда города Шарлотта.