Страница 175 из 185
С. 299: "Оу-и, поднявший,,К[нигу] п[еремен]" на высокий уровень философского понимания и на материалах,,К[ниги] п[еремен]" разработавший вопрос об отношении нового акта познания к содержанию прежде накопленного знания, Сунские авторы, но особенно Оу-и, могут быть использованы для критической интерпретации,,К[ниги] п[еремен]"". Аргументация в пользу Оу-и по меньшей мере преждевременна и недостаточна.
В биографическом очерке Чжи-сюя[1007], приложенном Вами к работе, не содержится ничего, рекомендующего его как ученого. Наоборот, последняя фраза: "Главная его идея – это стремление найти синтез не только всех буддийских школ, но и буддизма, конфуцианства и даосизма" – убийственная характеристика. Перед нами обыкновенный монах-полиграф, каких мы видели тысячи. Кстати, нет ничего о Дэ-цине[1008], его учителе, которого Вы хорошо знаете по комментарию на Лао-цзы и к которому также питаете пристрастие. Какая связь между ними на этой почве?
Оу-и (Чжи-сюй) использован лишь эклектически. Первые же параграфы без него вовсе. Достаточно перевести первые строки объяснений первого же гуа, чтобы показать, что это всего-навсего лишь набор буддийских фраз и отнюдь не терминов, которых искали Вы: это не философский, а канонический язык (образцы у Вас же даны). Если встать на Вашу точку зрения в отношении Оу-и, то и... христианский комментарий на "И цзин" мог бы иметь философское значение! У Вас пропущены исторические сопоставления, находимые у Оу-и. А может быть, это одна из его наиболее выигрышных черт?
Перевод с помощью Оу-и и Итó Тóгай никакого нового моста к читателю не перекинул и остался совершенно замкнутым и эзотерическим. Научное его использование вряд ли возможно. Боюсь, как бы это предприятие не осталось... оригинальным, и только!
Нужно было перевести "Си цы" и, далее, одного из наиболее крупных комментаторов – Чэна или Чжу, производивших на китайскую интеллигенцию наиболее сильное впечатление. Характеристики китайских комментаторов Чэна и Чжу Си не очень глубоки и не очень одухотворены. Остались без физиономий.
С. 85: "Из сравнения Чэн-цзы и Чжу-цзы видно, насколько критицизм в среде сунских конфуцианцев снижался ко времени последнего. Это, можно полагать, стоит в связи с общим понижением тонуса общественной жизни ко времени Чжу Си. И более широкое сравнение его, позднего сунского конфуцианца, с конфуцианцами, положившими начало сунской школе в начале этой династии, лишь подтверждает это наблюдение, сделанное нами на приведенных выше цитатах".
Стоит ли так пренебрегать Чжу Си из-за одной только его "ортодоксии"? Он едва ли не единственный комментатор классиков, владевший их системой и их ею связавший! Понятно, что, чем больше система растягивается, тем более она податлива... Qui trop embrasse mal étreint[1009].
С. 84: "Совершенно иным тоном начинает свой комментарий Чжу Си. Это тон педанта, стремящегося вложить в голову ученика традицию". Надо же уметь различать в лице Чжу Си философа и педагога! С. 85: И нельзя из сравнения только по кусочкам Чэна и Чжу делать выводы!
С. 90: "Не подлежит никакому сомнению, что Дяо – плохой филолог. Несомненно также и то, что он крайний идеалист. Последнее делает понятным то, почему столь большое значение придает ему современная японская буржуазная синология. Первое же его качество – недостаток критицизма – японские синологи стараются преодолеть, будучи уже вооружены европейским критицизмом". Кроме того, лучше присоединиться к квалификации Чжу Си у Дяо Бао, чем воевать с ним.
С. 99: "...много поработав над вопросом образности в "Книге перемен", он, [Чжан Ши-чжай], приходит к пониманию, что они [образы] относятся к поэтическим образам "Ши цзина", как внутренняя сторона – к внешней, и, признавая все совершенство образов "Ши цзина", он все же считает, что только образы "Книги перемен", в конечном счете исходя из естественных образов мира, вносят в их систему стройность, т.е. приближают нас к охвату мира в познании".
Таким образом, можно считать, что Ваша теория сближения языка "И цзина" и "Ши цзина" навеяна отчасти Чжан Ши-чжаем?
С. 91-92. Слишком большая неосведомленность о Чжан Ши-чжае. Цитируете его даже... по "Цы юаню". А о нем целая библиотека написана как о властителе дум современных китайских ученых-критиков[1010].
Недоумение. Вопрос о том, есть ли действительно в "И цзине" система, вопрос кардинальный. Перед Вами стояла задача доказать нам всеми имеющимися у Вас способами да или нет.
Я могу этого не знать, но неужели же нет синтеза "И цзина" на китайском языке? И неужели в китайской литературе Вы не нашли трактатов о влиянии "И цзина"?
В виде гипотезы (у Вас не рассмотренной): не гипноз ли тысячелетий так называемая "система" "И цзина"? И не считается ли словесный текст за "систему" благодаря действительно строгой (математически) линейной системе?
Сомневаюсь, чтобы Вам удалось решить важнейшую проблему отделения чертежа от текста или, наоборот, соединения обоих – хронологического и органического. Не заключается ли "система" "Книги перемен" (как и "Хун фань"17) только в чертеже гексаграмм (математики, астрологии)? Тексты же – только эпизоды, которые при графике форсированы в "систему". (О "Хун фане" забыто, с. 13, как и о статьях современных китайских ученых, посвященных математической проблеме "Хун фаня"[1011].)
В раздробленных по положению и по мантической практике формулах есть ли действительно система предвиденная или ad hoc, выведенная из санкционированного и стабильного стереотипа (вроде пророчеств о Христе в тексте Ветхого завета)?
С. 143, прим. 1: "Понятно, что Пи Си-жуй, воспитанный <:> на "истории", которая не умела выглянуть за пределы исторических личностей <...>, говоря образно, "истории генералов"', <...> не мог поступить иначе, как отыскать "генерала от философии" в лице Конфуция и приписать ему авторство "Книги перемен". Пи Си-жуй не считается с тем, что даже известность "Книги перемен" Конфуцию не документирована в достаточной мере, не говоря уже о том, что "Книга перемен" с ее подвижностью понятий по духу совершенно чужда Конфуцию, который, несомненно, является ярчайшим защитником формальной статичности понятий, незыблемости морально-политических законов и даже номенклатуры их".
Слишком фельетонно о ("генерале от философии") Конфуции. Кроме того, Пи Си-жуй был, несомненно, не заурядным карьеристом-начетчиком, а кем-то получше: философом, наверное!
Мои подходы к теории. Это Ваше суждение было бы как решительное весьма ценным по существу, если бы и против него не было возражений, которые надо было бы предвидеть, ибо разве нам известен состав учения Конфуция? Неужели "Чжун юн" и "Да сюэ" как синтезы могут сосуществовать в теории! На деле сосуществуют! Противоречия в "Си цы" не больше противоречия между "Да сюэ" и "Чжун юном"[1012]. Это, по-моему, нечто вроде транскрипции разнокалиберных учеников Конфуция, тяготевших к "И цзину".
1007
Чжи-сюй – одно из имен Оу-и (1599–1655), который в издании 1960 г. фигурирует под ошибочно транскрибированными именами Вань И и Вань И-чжи. Причем последние в Указателе имен и названий сочинений представлены как относящиеся к двум разным липам.
1008
Дэ-цин (1546–1623) – буддист, комментатор даосской классики, в частности "Дао дэ цзина" ("Дао дэ цзин цзе" – "Разъяснение „Канона Пути и благодати―", 1617).
1009
Qui trop embrasse mal étreint (франц.) ・ Тяжело нагребешь, домой не донесешь.
1010
В новейшее время Чжан Ши-чжай (Чжан Сюэ-чэн, 1738–1801) привлек к себе внимание японских и китайских ученых, прежде всего Найтó Торадзирó (1866–1934) и Ху Ши (1891–1962), своим историческим критицизмом и реализмом.
1011
"Хун фань" ("Величественный образец") – глава 24 "Шу цзина", являющаяся одним из основополагающих произведений китайской классической философии и основанная на ицзинистической схеме Ло шу (см. перевод: Древнекитайская философия. Т.1, с. 104–111, и исследования: Карапетъянц A.M. Древнейшая китайская культура по свидетельству "Великих правил". – Пятая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1974, с. 24–34; Кобзев А.И. Троично-пятеричные текстологические структуры и понятие "сань-у". – Одиннадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1980, с. 76–92; Кобзев А.И. Пространственно-числовые модели китайской нумерологии. – Семнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М„ 1986, с. 29–45).
1012
"Чжун юн" ("Срединное и неизменное") и "Да сюэ" ("Великое учение") – отдельные главы канонического трактата "Ли цзи" ("Записки о благопристойности"), в качестве самостоятельных произведений входящие в конфуцианское "Четверокнижие". Составлены различными учениками Конфуция. См. их переводы: Древнекитайская философия. Т.2. М., 1973, с. 119–136; Историко-философский ежегодник. 1986. М., 1986, с. 234–251; а также: Кобзев А.И. "Великое учение" – конфуцианский катехизис. – Историко-философский ежегодник. 1986. М., 1986, с. 227–233