Посох Времени

Этот плотно скрученный канат не порвать никому. Выучился, отслужил, смог свою самость, будто коня игривого в вожжах держать – иди, учись дальше. Получай новые уроки. Ведаешь дело воина – иди волхвовать. Познал всё о земном – строй себя Жрецом, служи токмо Богам Светлым. Притомился – сиди в Роду, обучай молодых, да думай, чего не успел ешшо сделать до того, как перейдёшь мост в мир иной.

Не беда, коли и нет в тебе искры воинской, их удали. Не имеешь силы да желания посвятить себя обороне межей расичей – сиди, да набирайся мудрости от тех, кто преуспел в этом деле. Всё одно ведь, ни куда не денешься. Взращивая ли хлеб, кормя ли скот, как не крути, а на Небеса поглядывать будешь, спрашивать себя: «А что же дальше? А для чего всё это? А для чего же я и дети мои тут?»…

Так мыслил Триян, пока, опомнившись, вдруг не заметил, что Авега тихо о чём-то говорит.

— …вот в том и горе Светозарово, — как раз закончил тот фразу, начало которой пролетело мимо ушей старшины. — Но так уж выходит, братцы, что оно теперь и наше с вами. Чародею с его Посохом и деваться-то некуда, ведь дальше этого привхода подземных городов страны Агхарти ему пути нет. Отчего так? Того я сказать не могу, однако вам сие вам и не надобно. Поясам должно знать, что вот он Светозар, вот его Посох и урок его и ваш будет не пройден до тех пор, пока Древо в силе.

Глубоко под землю нас с Посохом не пустят, так что я да Новолод будем теми, кто постарается вас с чародеем тут укрыть от Недоли. Чуть глубже, под нами, много ходов из Пекла. Пойти туда, всё одно, что самим отдать Посох Времени в нечистые лапы помощников Энки – того, кто в ответе за произвол Горынычей.

— Энки? — наконец, уловив ход мыслей Авеги, на правах старшего в отряде, вступил в разговор Триян. — Нам в обучении говорили, что правит их Пекельным миром  величественный Радоа в золотом одеянии. Про Энки мы не слыхивали.

— Кхе, — запросто улыбнулся Семовит, — много бы он направил, не будь у него помощников, да тех, кто шныряет с земли на небо. Чрез них Родоа и построил себе за века в глубинах Мидгарда город великай, город прекрасный. За всё, что творится в их пещерах и Пекле отвечает помощник Родоа, его зовут Энки. Это с его понимания ануннаки отстроили столько всякого под землёй.

Они с древних времён обучились создавать из праха земного, да из «глины», что хранится в их «Залах Спящих» неразумных рабов, коих зовут меж собой «Лу-Лу». Эти твари схожи с людьми, да токмо мыслят хуже наших смердов, а к тому же злобливы, хоть и покорны воле сильнейшего. Едят что ни попадя, червей, корни, для этих Лу-Лу даже трава в радость. Множество их тут вокруг, роют ходы малые да большие для ануннаков от верху до самого железного солнца Пекельного, что в глуби Мидгарда сокрыто и греет его изнутри.

Однако ж Радоа и Энки далёко отсюда. Сколько Горынычей охотятся за Посохом, мы не знаем. В город прекрасный, где обитает Радоа, со всего Мидгарда таскают Лу-Лу каменья да злато. Многие ходы, которые зовут они абзу, что от трудов их остаются, залила вода, но и тех, что просто пустуют достаточно. Почти все они в пользовании сайвоков, друзей наших малых, поелику туда, куда уже не проберётся даже неразумный Лу-Лу, легко пробежит целая ватага этой Чуди Белоглазой. Так что ежели чего, и они нам помогут. Общим умением: Светозаровым, вашим, нашим и Чуди …, кто знает, может и выберемся к холодным землям древней Родины наших Предков, что лежит подо льдом за Студёным Морем…

— Так ведь, — выдавил пересохшим горлом Триян, — там сейчас…. Стужа круглый год, ничего кроме льда и снега да стрибожичи носятся над белыми полями, дуют нещадно, убивая всё живое. Что ж нам…?

— Ну-ну-ну, — успокоил разгулявшуюся фантазию воина Семовит, — раз стерегут стрибожичи, знать, есть там что стеречь. Да и почём тебе знать, что есть за Студёным морем, а чего нет? Не был, а говоришь. Неужто мыслишь – поведём вас на погибель?

Однако ж, всё это только разговоры, друзи моя, а что до дела…. Для дела вам надобно вернуться назад. Кто уцелел из родичей: супруга, детишки Светозара, никому ничего не говоря – забирайте их, хоть силком, хоть хитростью, и ведите сюда. Коли кого …, в общем, коли в мире яви уж кого нет, пусть Кродой Великой со всеми на Небеса возносятся. За их уж мы не в ответе…

Слыша слова эти, тёмен, стал ликом Светозар, а Авега лишь вздохнул, да огладил сухой дланью вечный светоч. Шар, отвечая на его «ласку», вспыхнул так, что вокруг стало видно, будто днём.

— Не кручинься, молодче, — мягко сказал Семовит. — Надобно быть готовым ко всякому. Мыслью из этих залов ты туда не проникнешь, напрасный труд, а потому, как уж есть, так есть, там посмотрим. Однако, братцы, — оживился Авега, — обратно пойдём через гору. Что ж вы? Не видели, что по следам вашим тени вражьи идут?

Витязи дружно завертели головами.

— В самом деле, не видели? — улыбнулся в бороду Авега. — Хо-го! Да они тихо вошли за вами сюда, под своды и, так же, как вы, не смогли ничего тут узреть. Вышли прочь и ждут сейчас на лютом холоде, когда вы появитесь. Идём, друзи, мы выйдем иначе. Пусть «чёрные воины» помянут дурным словом своих хозяев, мороз-то на ночь крепчает…

Само собой, витязи Ордена были ребятами не робкого десятка, однако, отправляясь за Светозаром и Авегой на невидимый помост, ступали крайне осторожно. Двери на стенном выступе, на котором недавно появились из ниоткуда Светозар, Семовит и Олегсей, не было, возвышался только вертикальный «хребет». Казалось бы, камень и камень, ан нет. Загляни за него, найдёшь чёрный провал хода, а смотри прямо – глухая, непроходимая стена. Опять же, если и увидел ты провал, то кажется, что в него трудно просунуть даже руку, а на самом деле можно было пройти, почти не касаясь плечами зримо сужающихся стен...

Последним шёл Триян. Пока витязи вовсю глазели на чудные каменные секреты, и он, как и все чувствовал себя неуютно, видя под ногами бездонную пропасть. Но вот и он шагнул на выступ, а вскоре, будто тень исчез вслед за Семовитом за каменным «хребтом».

Теперь каждый из Поясов понимал, о чём говорил им Олегсей, побывав в подземных залах и галереях. Большинство из витязей даже не догадывались о том, сколько всего хранится здесь веками, тысячелетиями, будучи скрытым от людских глаз.

Пояса: шли великолепными лестницами, над которыми грозно глядя вниз стояли немым дозором застывшие каменные великаны, в одном месте позли чуть ли не на четвереньках ползли в каких-то узких, засыпанных мелким щебнем норах. А подвесной мост, вдоль которого будто исполинские столбы возвышались длинные ряды близнецов-менгиров[171], освещаемых шарами «вечных огней»? Идя вдоль них, невольно сбавляешь шаг. Сердце наполняется восхищённым трепетом от осознания того, сколь же искусные умельцы строили подобное!

В момент, когда подошли к узкому ходу, выходящему на поверхность из-под скалы, ленивый, серый свет позднего зимнего утра уже висел неподвижным пологом над замерзающими вдали водами х’Арийского моря. Мороз ударил в отсыревшие от пота одежды, защекотал в носу, зачесался в бородах, стал хватать зубами обвыкшиеся с приемлемой прохладой пещер пальцы. Пояса безшумно рассыпались меж деревьями, оставляя в компании Авеги и Светозара лишь Старшину.

— Ну что, — не теряя времени, стал прощаться тот, — где искать-то вас, когда вернёмся?

— Знамо где, — махнул Семовит рукой в сторону покатой горы у воды, — вы уж сие место запомнили.

— А эти? — кивнул в сторону её Триян. — Ну, соглядатаи наши? Что, если опять нас выслеживать станут?

— То ещё полбеды, коли просто следят. — Вздохнул Светозар. — А вот ежели они вас с моими родичами увидят, тогда…

— Да, — согласился Авега, — будьте в том уверены. В селении им сыскать чародеевых родичей – пустое дело, там ныне не разберёшь, кто где. А вот ежели увидят, что кто-то из сельчан идёт с вами, враз смекнут, кого это витязи так старательно охраняют. Так что глядите в оба – зрите в три.

Хагай заподозрил что-то неладное, едва ступил на порог собственного дома. Изнутри доносились глухие удары и …какое-то мерзостное шипение. Первое, что пришло ему в голову, так это неуёмное желание вернуться назад к Ксиаобо с его потрёпанной морозами пятёркой воинов-лазутчиков. Пожалуй, только осознание того, что перед ним его собственное жилище заставило Дао успокоиться и толкнуть дверь.