Страница 24 из 54
Веселье покинуло его лицо.
— Что-то вроде того, — это звучало хорошо. Ник убил бы за силу как у Эша.
— Кому продал? Дьяволу? — наверно кому-то другому было бы глупо задавать подобный вопрос, но Ник видел, что мог делать Эш, и он знал, что Эш где-то взял свою силу, и точно не в магазине Волмарт.
Эш подождал, прежде чем ответить на вопрос Ника. Он не любил думать или говорить о прошлом по многим причинам. Но то, что он был чьей-то собственностью, не было таким уж большим секретом, ведь большинство знакомых ему людей продали души единственному, кто мог их контролировать.
— Я собственность богини, Ник.
— Какой?
— Артемиды. Слышал о ней?
Ник почесал ухо.
— Греческая богиня луны, верно?
— Луна ассоциируется с ней, но вообще-то Селена — богиня луны. Артемида — богиня охоты.
— И на кого она охотится?
— В основном на меня, — сказал Эш тихо. Прочистив горло, он заговорил громче. — Она сейчас почти не у дел. Большинство древних богов сильны, когда у них есть почитатели.
— Большинство?
Ага, некоторым вроде Ашерона не нужны были почитатели, чтобы получать силу. И они были очень опасны из-за неубывающей силы. Артемида могла позаимствовать и заимствовала его силу, когда ей было нужно. К счастью для мира, она не хотела ее использовать, ну разве что против самого Ашерона.
Когда он не стал уточнять, Ник задал другой вопрос:
— Ты из слабых?
— Я никогда не говорил, что был богом, — но почему-то Ник чувствовал, что он был. Еще одно его отличие от других. Ник тихо выслушал Эша. Эш не сказал этого, но в нем было что-то очень сильное, что он ощущал даже мозгом костей. Если он не был древним богом, то был чем-то…
Подобным.
— Знаешь, а ты так и не сказал мне кто ты, Эш.
— Прости, считай меня самым могущественным бессмертным, этого достаточно.
Ник приподнял бровь, обратив на одно слово особое внимание.
— Бессмертным?
— Ага.
— Так сколько тебе на самом деле лет? — он, наверное, совсем древний. — Две, три сотни?
Эш раздражающе ухмыльнулся.
— Больше одиннадцати тысяч.
Ник от недоверия открыл рот. Это невозможно. Он не мог быть таким старым.
— Чушь собачья!
— Следи за языком, мальчик.
— Ладно, хрень собачья. Это невозможно. Тогда еще и людей то не было. Ты меня разыгрываешь.
Эш покачал головой.
— Уверяю тебя, мы уже были. Я с некоторыми даже дружил.
Ник тихо сидел, пока происходящее доходило до него, и пытался представить мир, из которого пришел Эш. Какие тогда были люди?
А может Эш вешал лапшу?
— Ты ведь не шутишь, да? — спросил Ник.
— Совершенно серьезно.
Но он все еще не мог поверить. Разве люди могут быть бессмертными?
Он видел фильмы и читал книги, но…
— Как? Ты вампир или что-то подобное? Почему ты бессмертен?
— Хорошие гены.
Ник закатил глаза. Несерьезные ответы Эша уже начали его раздражать. Он хотел ответы и хотел сейчас.
— Прекрати. Я должен знать об этом твоем вуду, которое ты делаешь. А больше всего я хочу знать, как мне стать бессмертным… конечно, не в моем возрасте, потому что это отстой. Но вот через пару лет, когда я войду в форму, — он усмехнулся Эшу: — Сделай меня бессмертным.
Эшу это не понравилось.
— Слушай, Ник, я не люблю говорить о своей силе, и не многие знают, что я умею делать. Я доверил тебе секрет и жду, что ты его сохранишь. Если ты не можешь… — он наклонил голову, будто смотрел на него поверх очков. — Ну, думаю, твоя мама будет по тебе очень скучать.
— Не так, как я буду скучать по себе, если ты убьешь меня, — он захлопал глазами, как девочка и прижался к плечу Эша. — Пожалуйста, Эш. Не делай мне больно. Пожалуйста. Не хочу умирать девственником. Хотя бы отложи убийство до этого момента, чем, как говорит моя мама, мне запрещено заниматься пока я не женюсь и не окончу колледж. Поэтому тебе придется подождать добрых десять лет, прежде чем прикончить меня. Согласен?
Эш отпихнул его на сидение.
— С тобой точно не все в порядке, да?
— Ага, знаю. Это все от краски для рисования, которую я ел в детстве. Она была хорошей, но разрушала хромосомы.
Эш вздохнул, стараясь не смеяться над глупостями Ника. Парнишка начал ему нравиться гораздо больше, чем следовало. В нем было что-то заразное.
— Десять лет, да?
— Ага, можешь убить меня в двадцать четыре, убедившись, что я не девственник, но ни днем раньше.
— Ладно. Пойдет, убедись, что рот на замке.
— Закрыт намертво, сэр.
— Но двадцать четыре… — Эш замолчал.
— Я весь твой, малыш.
Эш покачал головой.
— Я тебя совсем не пугаю?
— Ну, когда ты преследовал меня в доме Кириана, я слегка обмочил штанишки. Хотя я не писаю в штаны. Моя мама будет разочарована, после всех ее попыток приучить меня к горшку. Но раз уж ты оставил меня в живых… большая ошибка с твоей стороны…теперь я знаю, что ты считаешь меня слишком пушистым и милым, чтобы убивать. Было бы тяжело сердиться на кого-то с таким чувством юмора. И если честно, было приятно находиться с кем-то, кто не пытался что-то доказать, изобразить из себя или позировать. Очень давно, кто-то, кто знал, что он не человек, относился к нему как к таковому.
— Ты милый и пушистый, но не забывай, что я хищник из тех времен и мест, где мы убивали и обдирали шкуру с нашей пищи.
Глаза Ника расширились, когда он пытался представить Эша, одетого, как пещерный человек в шипованную черную набедренную повязку, преследовавшего саблезубых тигров и убивавшего их стрелами.
Одиннадцать тысяч лет назад были саблезубые тигры?
Люди носили набедренные повязки или охотились голыми?
Черт, его учителя были правы. Кое-что из этого банального дерьма может пригодиться.
Но разговор был не об этом. И не о том, что рассказал ему Эш.
— Тебе просто нравиться пугать людей, так ведь?
— Так же, как тебе нравиться доставать их по той же самой причине.
Это не позволяет людям приблизиться. Ник так делал, чтобы остальные не дразнили его, или когда они так поступали, то это бы не ранило сильно.
А от чего пытался защититься Эш? Об этом точно стоило подумать.
Эш остановился напротив дома Ника, который выглядел еще большей развалюхой после района Кириана.
К чести Эша он никак не отреагировал на ветхий домишко.
Ник присвистнул, когда увидел несколько человек, которые остановились на улице и уставились на машину.
— Господи, мои соседи вне себя. Вначале меня забрали на Лексусе, а теперь привезли на Порше. Удивляюсь, как они еще не позвонили копам Нового Орлеана и не доложили о подозрительной активности.
Эш усмехнулся и заглушил двигатель.
— Я думаю, СПО есть о чем беспокоиться сегодня, и это точно не машины у твоего дома.
Ник не понял и нахмурился.
— СПО?
— Сотрудникам правоохранительных органов.
— Ааа… прикольная анаграмма.
— Акроним, — поправил Эш. Но в этот раз, когда он заговорил, его акцент стал очень различим, и первая часть слова вырвалась из глубины его горла как рык. Это звучало нереально круто.
— Подожди. Скажи это слово снова.
— Акроним, — фу, Эш теперь звучал как любой на этой улице.
— Невероятно, как ты умеешь скрывать свой акцент. Как ты это делаешь?
— Много практики. А теперь, если ты не возражаешь, мне надо тебя высадить и отправляться по своим делам.
— Каким?
— Спорить с людьми…как сейчас с тобой. Выходи, Ник.
Ник открыл дверь и выкатился из машины. Эш схватил его рюкзак и кинул вслед за ним на узкую, поломанную дорожку, которая была покрыта травой и галькой.
И еще пару тараканов убежало с его пути. Некоторые из них забежали под растение, которое подарил ему Бабба.
Стараясь не думать о тараканах, Ник почти подошел к двери, когда его мама распахнула ее и сжала его в крепком объятии.
— Рука! Рука! Рука! — сказал он быстро, когда она причинила ему боль.
Она немедленно его отпустила.