Русская рулетка

К двенадцати часам я не на шутку встревожился и спустился к дороге. Время потянулось ужасно медленно. У города возникло, стало приближаться светящее фарами светлое пятно легковушки. Оно было похожим на сиреневое. С воспрянувшей надеждой я вышел на дорогу и поднял руку. «Девятка» стала замедлять ход и в шагах десяти от меня остановилась. С рукой на рукояти пистолета я подошёл к дверце водителя. За рулём сидела Вика, но пока это мало о чём говорило. Я наклонился, заглянул в салон, на заднее сиденье. После чего постучал в боковое стекло.

– Эй! Это я.

Дверца мягко дёрнулась, приоткрылась. Я раскрыл её шире.

– Если рассчитывала, я изведусь, ты своего добилась.

Она не собиралась вылезать, только повернулась лицом.

– Я не хотела приезжать.

– Опять Ольга послала?

Она схватила ручку дверцы, и я едва успел не позволить дверце закрыться.

– Жалею, что приехала, – её ответ был резким и холодным.

Вдруг сзади донёсся гул мотора. По шоссе к нам мчалась тёмная мрачная иномарка. Я схватил Вику за руку, потянул к себе.

– Как ты смеешь?! Пусти!

Гнев её был не наигранным и нешуточным и разом успокоил меня.

– Дорогая, – сказал я мягко. – Ты хочешь, чтобы меня изрешетили на твоих глазах? Давай спрячемся. Смотри, кого ты привела.

Сопротивление Вики ослабло. Воспользовавшись тем, что женское любопытство возобладало на прочими чувствами, я вытянул её из салона и увлёк к ближайшим кустам. Каблуки её туфель зацокали по асфальту, затем под ними зашуршал гравий и зашелестели лисья. Нога её подвернулась, и она попыталась высвободить руку.

– Постой! – негромко распорядилась она. – Туфля слетела!

– О‑о, дьявол! – невольно сорвалось с моих губ.

Тёмная иномарка стремительно приближалась, казалось, готовая смять всё, что попадётся на её пути. Даже в урчании двигателя угадывалась неприкрытая угроза. Едва Вика надела туфлю, я подхватил девушку под локоть, и мы преодолели сопротивление кустарника, за ними отбежали к деревьям, но скрыться в лесу не успевали. Я различил в земле за разлапистым дубом углубление, которое заполняли опадающие листья, и повлёк Вику к тому дубу. Мы свалились в яму, листва под нами заволновалась, зашуршала и, как будто в ожидании объяснений, затихла.

Чёрная «БМВ» с визгом шин затормозила, дверцы распахнулись, и из тёмного чрева выскочили трое, один в чёрном кожаном плаще, другие в таких же куртках. В руках у них были пистолеты.

– Ты что, на бал собиралась? – шёпотом выговорил я Вике, помогая тихо освободить зацепившийся за куст подол дорогого плаща.

– Машина! Моя машина! – сердито огрызнулась она, наблюдая, как один из преследователей подошёл к её «девятке», заглянул внутрь салона. – Ты даже дверцу не захлопнул!

– О ней позаботятся, – заверил я. – Глянь на высокого.

Она тоже узнала Эдика. Но я прижал палец к губам, и она поняла, не издала больше ни звука. Переговаривались они негромко, однако слова мы слышали отчётливо.

– Ключ здесь, – сказал картавым голосом тот, кто заглянул в салон «девятки».

Эдик посмотрел в лес, казалось, прямо на нас.

– Разверните обе машины и включите свет, – распорядился он, обращаясь к своим сообщникам.

Ему не возражали, наоборот, всё выполняли чётко и быстро. Обе машины одна за другой развернулись и встали поперёк дороги. Свет вспыхнувших фар на мгновение ослепил меня, заставил прижаться к листьям, ладонью не позволять Вике поднимать голову. Покрытая ковром листвы земля разукрасилась паутиной всевозможных теней. Если бы ни укрытие, мы бы оказались, как на ладони. Надо было искать способ пробираться вглубь леса, в темень, куда не проникал этот свет. Я осторожно выглянул за ствол дуба, и увиденное мне совсем не понравилось. К стоящему между машинами Эдику из салонов вылезли и подошли его сообщники. Я узнал черноволосого кавказца, который высовывался из окна моей квартиры. В руке у него был короткоствольный автомат.

Положение становилось скверным, хуже не придумаешь. Я высвободил свой револьвер, медленно взвёл курок. По уверенному, как у охотников за дичью, поведению преследователей можно было предположить, под верхней одеждой у них бронежилеты. Терять преимущество первого выстрела не хотелось, я лёг на живот, с обеих рук тщательно прицелился в фару «БМВ». Если бы удалось убрать хотя бы пару из четырёх источников света, мои шансы уцелеть во время перебежек существенно возрастали. Вике они не посмели бы причинить зла, за неё я не переживал, лишь бы отсиделась в укрытии.

– Будем страховать один другого, – нарочито громко принялся раздавать новые распоряжения Эдик. Он глянул на кавказца с автоматом. – Не давай ему стрелять. Но смотри, за царапину на ней голову оторву. Они где‑то здесь, слышат нас. Без её желания он не сбежит. Я надеюсь на её благоразумие и любовь к отцу. Если, конечно, она не желает ему неприятностей.

– Скотина – вырвалось у Вики вполголоса.

Я посмотрел на неё и убедительно посоветовал:

– Оставайся здесь и не высовывайся. Тебе ничего не сделают.

– Пусть только посмеют. Я помогу тебе. В меня стрелять не будут.

Я поморщился.

– Давай без героизма. Мне надо смыться. Если буду уверен, ты в безопасности, мне это удастся.

– Но тебя могут ранить. Я помогу.

Вариант с ранением меня не устраивал, я даже не думал об этом.

– Потащишь на себе? – буркнул я. – Чудесная будет картина…

Она вполголоса оборвала меня.

– Не смей так со мной разговаривать!

Я мысленно выругался: только сцен не доставало! Сосредоточился, прицелился снова и мягко потянул курок. Вслед за раскатистым выстрелом раскололось стекло левой фары, и тут же автоматная очередь изрешетила ствол укрывающего нас дуба, над моей головой царапнуло кору. Я мигом прижал револьвер к корням дерева и одним за другим хлёсткими выстрелами выбил чёрной иномарке и второй светящий глаз. Вокруг заметно потемнело. Но вся троица пристрелялась и больше не позволяла мне высунуться даже ухом. Пора было отчаливать. Я отполз к лежащей Вике и приготовился к рывку прочь от дороги.

Неожиданно вдалеке слева в небо взмыла сигнальная ракета. Она осветила окрестности холодным, болезненным свечением. Стрельба стихла, и в воздухе повисла жуткая тишина. Я не сразу сообразил, что ракетница пальнула из несущегося по шоссе автомобиля.

– Это они, – расслышал я тихое предупреждение картавого. – Говорил же, тот, на посту поднял трубку, когда мы проезжали мимо. Звонил кому‑то.

– Сегодня второй раз путаются под ногами, – недовольно высказался Эдик. Казалось, он ещё размышлял, что предпринять.

– Они на двух машинах, – забеспокоился кавказец.

И действительно, уже отчётливо слышалось приближение именно двух автомобилей.

– Уходим, – твёрдо объявил Эдик. И холодно бросил: – «Девятку» нельзя им оставить… Я поведу впереди вас.

Мы привстали, старались разглядеть, что творилось на дороге.

Мои преследователи живо расселись по машинам. «Девятка» развернулась и поводырем увлекла за собой чёрную безглазую иномарку. Едва они отъехали, как яркий встречный свет двух автомобилей замелькал между крайними к обочине деревьями. Не дожидаясь, когда непонятные враги моих врагов окажутся напротив, я помог Вике встать на ноги, и мы побежали и от них тоже.

Перевалив за холм, мы перешли на спокойный шаг. Она остановилась.

– Куда ты меня ведёшь?

Я вынужден был обернуться.

– Машину твою угнали, – сказал я. – Тебе придётся довериться мне. Пошли.

Я рукой указал ей направление, где оставил мотоцикл.

– Нет, – возразила она. – Объясни, куда мы идём.

– Туда, – отмахнулся я. – Но если нравится, оставайся здесь. Можешь вернуться к дороге, лови попутку. Однажды я так и уехал отсюда. Правда, тогда было утро.

– И зачем я с тобой связалась!

В её голосе прозвучало несдерживаемое раздражение.

– Мы уже говорили. Влюбилась, как кошка.

– Размечтался! Никуда не пойду, пока не скажешь!

– Что ж. Я не собираюсь проводить ночь в лесу. Предпочитаю кров и постель.