Тайна рыцарей тамплиеров

– Хорошо, вылечи меня! – сказал Гофрид и снял полотенце с руки. Жакоб в ужасе отпрянул: предплечье, и плечо были покрыты черными, красными и синими пятнами. Вся рука распухла. Казалось, запястье сломано, так как ладонь была вывернута. Эрек вопросительно посмотрел в лицо больному, но Гофрид отвел взгляд.

Когда вечером Жакоб лежал рядом с Эреком на чердаке, он тихо спросил:

– Можно ли вылечить так изувеченную руку?

– Можно, если только кто‑нибудь не помешает этому!

– Как это помешает? Не упадет же снова на него бревно!

– Это было не бревно, Жакоб, это была пытка.

Тут Жакоб понял, почему сторож, указавший им дорогу, так гадко смеялся.

– Боюсь, – сказал Эрек спустя некоторое время, – что дом Гофрида не самое подходящее место для хранения восковых табличек. Здесь их легко могут найти! Мы должны постараться как можно скорее унести ноги из этого дома.

Как только мальчики оставили Гофрида в одиночестве, ему в голову пришли точно такие же мысли. На следующее утро он велел Эреку надеть на голову черно‑белый платок, висевший на гвозде рядом с дверью.

– Ты высокий, – сказал Гофрид, – и тебя все увидят. Поэтому иди на улицу, где живут студенты, и следи за нищими, которые будут там появляться. Увидев твой платок, они проведут средним пальцем по лбу, тем самым подав тебе знак. Тогда подожди их за следующим углом. Когда они подойдут к тебе, скажи им только одно слово «рыба». Им всем известно, что я ожидаю их ночью.

Когда мальчики сказали, что все поняли, он попросил их соблюдать большую осторожность, поскольку шпионы короля также могли быть переодеты в нищих и слоняться по улице, где живут студенты.

– Мы постараемся не попадаться им на глаза, – уверил его Эрек. – Мы ведь не хотим, чтобы у тебя заболела и вторая рука.

Тут Гофрид покраснел под своей щетиной и сказал:

– Ну ладно. Хватит болтать. Он снова улегся на скамью.

– Мою душу тяготит вот что, – сказал Гофрид мальчикам. – Мне бы нужно было чем‑нибудь покормить вас. Но в доме совсем нет денег. Сыщики отняли у меня все.

Тогда мальчики обрадовались, что у них еще остались шесть серебряных монет от продажи ослов.

Эрек обмотал голову черно‑белым платком, и они пошли по улице, где жили студенты. То и дело какие‑то люди, проходящие мимо, проводили средним пальцем по лбу. Эрек и Жакоб свернули за угол, и когда кто‑нибудь приближался к ним, мальчики говорили:

– Рыба!

Впереди них по улице прогуливались двое священников и оживленно болтали со встречными студентами. Но их юркие взгляды шныряли во все стороны.

– Как вам понравится, – спросил один из священников, – то, что король по дороге в Пуатье оставил Великого магистра и троих самых главных тамплиеров в замке Шинон?

– Ну, уж там они будут у него в руках.

– Папе он написал, что Великий магистр в пути заболел и не может ехать дальше. О прочих тамплиерах он не сообщил ничего.

– Королю нужно отдать должное, он отнюдь не глуп. Сначала он представил дело таким образом, будто идет навстречу пожеланиям папы и отправил тамплиеров в Пуатье, а затем устроил так, что самый главный из них заболел. Но, по мне, это правильно.

– При этом Великий магистр окончательно лишился своего последнего козыря – встречи с папой.

– Орден и без того погиб, и мне не хочется проливать по нему слезы. На мой взгляд, тамплиеры всегда были слишком жирны.

Мальчики вернулись к Гофриду в подавленном настроении и рассказали ему обо всем, что слышали. Они достали из укрытия восковые таблички, и Гофрид печально сказал:

– Срежьте швы!

Никто из них не мог прочесть написанного на этих табличках.

Вечером Гофрид велел мальчикам отправляться на чердак, оставив дверь дома открытой.

О сне нечего было и думать. Среди ночи мальчики услышали скрип дверных петель, приглушенные мужские голоса, затем снова заскрипела дверь, и все стихло. Утром кусок полотна, в который были зашиты восковые таблички, оказался пуст.

С руки Гофрида постепенно спадала опухоль, и исчезали страшные кровоподтеки. Эрек наложил на руку шину, но корабельщик еще долго не мог и думать о своей работе. И все же баржа должна была перевозить грузы, у мальчиков заканчивались деньги, вырученные от продажи ослов.

Однажды Гофрид велел позвать к себе старшего гребца, и примерно неделю спустя он сидел на гребном ящике своего корабля и отдавал приказания обоим мальчикам и гребцам. Эрек не позволил Гофриду даже двинуть больной рукой, он запретил ему работать и здоровой. С тяжелым вздохом корабельщик подчинился запрету. Когда же они вернулись к парижскому причалу, и больная рука сильно не беспокоила, во взгляде Гофрида светилось признание врачебного искусства Эрека.

– Сегодня, – весело сказал корабельщик Эреку, направляясь к себе в домик, – у меня впервые появилась надежда, что я все же смогу заниматься своим ремеслом.

Жакоба у причала задержали двое мужчин, которых он никогда раньше не встречал.

– Ну, малыш, – спросил один из них, – ты, кажется, ученик Гофрида?

– В чем дело? – поинтересовался Жакоб. Что‑то отталкивающее было в человеке, крутившем серебряную монету у него перед носом.

Другой человек также вертел в руках серебряную монету.

– Многие, – прогнусавил он, – заслужили такую монетку, работая на нас. Итак, расскажи нам, что твой хозяин говорит о тамплиерах! Что он для них делает?

Жакоб вздрогнул. Он судорожно искал какой‑нибудь бесхитростный ответ. Оба шпиона, оскалив зубы, наблюдали за тем, как он смутился. Затем они ушли, посмеиваясь.

– Теперь это так далеко! – устало сказал Гофрид, когда Жакоб сообщил ему о случившемся. – Твое известие не застало меня врасплох. Я знаю, сколько времени потребуется на то, чтобы беда подкралась к моему дому. Мы должны уносить ноги отсюда! Я еще потерплю до следующего воскресенья, так как обещал доставить тайный груз. Если я задержусь, то все мы окажемся в опасности.

– Куда же мы пойдем?

– В Сент‑Оноре, моя сестра вышла замуж за корабельщика. Там мы можем остаться вместе с нашим грузовым кораблем.

Драгоценный груз

С бурями и дождями наступила осень. Сырость просачивалась сквозь все щели дома. Гофрид сказал мальчикам, чтобы они спали в кухне внизу. Теперь каждый лежал на своей скамейке и смотрел, как в очаге под пеплом тлеет жар. О сне все позабыли: слишком многое им нужно было обдумать.

– А как сделать, – спросил Жакоб однажды ночью, – чтобы люди, которые доставят тебе этот ценный груз, узнали, где ты, если придут они уже после воскресенья?

– Они знают, где у меня лежит ключ. Они войдут ко мне в дом и увидят маленький деревянный корабль, который ты, наверное, заметил на полке у стены. Он будет висеть на гвозде у двери носом книзу, и они поймут, что я отплыл по течению Сены вниз. Им известно, где живет моя сестра. Если же кораблик будет висеть на гвозде носом кверху, то они поймут, что я отплыл вверх по Сене.

Дни проходили один за другим, а о тайном грузе не было никаких известий. В воскресенье мальчики отнесли на корабль Гофрида то немногое, что собирались взять с собой. Прозвенели колокола, возвестив начало церковной службы, улицы опустели, Гофрид вместе с гребцами также отправился в церковь.

Одинокий всадник пронесся по причалу, спрыгнул с лошади и подошел к самой воде.

– Ведь это же корабль Гофрида! – обратился он к мальчикам. – А где корабельщик?

– Он еще придет сюда, – угрюмо ответил Эрек.

– Вы готовы к отплытию? Вы получили сегодня задание?

– Не думаете же вы, что мы плаваем в свое удовольствие? – насторожился Жакоб.

– Договаривайтесь об этом, пожалуйста, с самим хозяином, – равнодушно сказал Эрек.

Жакоб присмотрелся к незнакомцу. Манеры и выражение лица выдавали в нем человека, закаленного в испытаниях и обладавшего большой выдержкой. Это не был королевский шпик, как показалось Эреку. Это не был преуспевающий бездельник! В руках у него Жакоб мог представить бутылку водки, но никак не серебряную монетку, которой бы тот поигрывал.