Страница 73 из 84
– ... и я была бы очень рада получить рецепт, если он у вас записан, - перебил ее мысль голос миссис Эйрн.
Из столовой донесся шум отодвигаемых стульев, вошли мужчины. Эвелин сразу увидела, что сбылись самые дурные ее предчувствия. Лицо Гарольда пылало, он комкал слова. Том Лаури пошатывался и, опускаясь рядом с Айрин на кушетку, чуть было не сел ей на колени. Он осоловело моргал, и Эвелин поймала себя на том, что мигает ему в ответ, но не нашла в этом ничего смешного. Джо Эмблер довольно улыбался и что-то мурлыкал, попыхивая сигарой. Только Эйрн и Мильтон держались так же, как до ужина.
– Это очень хороший город, Эйрн, - сказал Эмблер. – Поживете и сами убедитесь.
– Я уже убедился, – с улыбкой ответил Эйрн.
– И еще больше убедитесь. – Гарольд энергично закивал. – Я уж постараюсь.
Он разразился хвалебной тирадой, и Эвелин испугалась, что всем так же скучно слушать его, как ей. Но нет. Все слушали внимательно. Воспользовавшись первой паузой, она поспешила спросить:
– Где вы жили прежде, мистер Эйрн?
И тут же вспомнила, что миссис Эйрн рассказывала ей об этом. Впрочем, не важно. Лишь бы Гарольд замолчал. Он способен на любые глупости, когда выпьет лишнего. Но Гарольд не унимался:
– Вот что, Эйрн. Вам нужен дом здесь, на холме. Купите дом Стирна или дом Риджуэя. Чтоб люди говорили: «Вон дом Эйрна». Это же придает солидность.
Эвелин покраснела. Что он такое плетет? А Эйрн словно бы ничего не замечал и только серьезно кивал в ответ.
– Вы уже искали?.. – Но ее слова утонули в раскатах речи Гарольда.
– Начнете с дома. Потом надо сблизиться с людьми. В городе у нас на чужаков косятся, но только на первых порах, пока не узнают получше. Таким, как вы, – он широко повел рукой перед Эйрном и его женой, – бояться нечего. Полная сердечность – стоит только одолеть первый баррер... бар... баррер... – Он сглотнул, потом четко выговорил – «барьер» и повторил еще раз.
Эвелин умоляюще посмотрела на Мильтона, но, прежде чем тот успел вмешаться, Том Лаури, крепко сжимая в зубах давно погасшую сигару, невнятно забубнил:
– Юмо... юмо... юмо... ади... ум...
– Что-что? – заинтересованно спросил Гарольд.
Том покорно, с трудом извлек изо рта сигару, но, как оказалось, не всю – в следующий миг он выплюнул ее остаток с такой силой, что изжеванный, размокший комок пролетел через всю комнату и упал прямо на колени миссис Эйрн.
– Виноват, – промямлил Том и встал, по-видимому собираясь подобрать остатки сигары, но Мильтон успел положить руку ему на плечо и усадить на место, а миссис Эйрн не без изящества отряхнула подол, словно ничего не заметив.
– Я хотел сказать, – продолжал Том заплетающимся языком. – Ну, до того как... – он сделал извиняющийся жест в сторону миссис Эйрн, – хотел сказать, мне все известно про Загородный клуб.
Мильтон наклонился и что-то шепнул ему на ухо.
– Отстань, – обиженно буркнул Том, – я знаю, что делаю. Они сюда за этим и пришли.
Эвелин сидела ни жива ни мертва, не в силах выговорить ни слова. Она заметила усмешку сестры, увидела, что миссис Эйрн густо покраснела. Кларенс, наклонив голову, теребил цепочку часов.
– Я знаю, кто вам там встал поперек дороги. Сам он ничуть не лучше вас. Я все устрою. И раньше устроил бы, только не был с вами знаком. Гарольд говорит, что вы принимаете это к сердцу.
Мильтон Пайпер вдруг неловко поднялся со стула. Мгновение спустя все уже стояли в напряженном ожидании. Мильтон торопливо объяснял, что должен уйти пораньше, а Эйрны слушали его словно бы обрадованно. Миссис Эйрн сглотнула и с неестественной улыбкой повернулась к Джесси. Эвелин увидела, что Том качнулся вперед и положил руку на плечо Эйрна, – но тут позади нее раздался чей-то встревоженный голос, и, оглянувшись, она увидела Хильду, младшую горничную.
– Простите, миссис Пайпер, у Джули, кажется, заражение крови. Ручка вся распухла, щеки горячие, и она все плачет и стонет...
– Джули? – резко спросила Эвелин.
Вечер, гости вдруг утратили всякое значение. Она обернулась, нашла глазами миссис Эйрн и быстро шагнула к ней.
– Извините меня, миссис... – она вдруг забыла фамилию, но продолжала: – моя девочка заболела. Я спущусь, как только смогу.
Повернувшись, Эвелин взбежала по лестнице, уже не обращая внимания, что за клубами табачного дыма в центре комнаты громкий спор как будто переходит в ссору.
Она зажгла свет в детской и увидела, что Джули, постанывая, мечется в жару. Эвелин потрогала щеки девочки. Они горели огнем. Вскрикнув, она скользнула ладонью по руке Джули под одеяло и нащупала кисть. Хильда не ошиблась: большой палец распух до самого запястья. В центре опухоли багровела воспаленная ранка. «Заражение крови!» – в ужасе подумала она. Повязка сползла, и в ранку что-то попало. Она порезалась в три, а сейчас почти одиннадцать. Прошло восемь часов. Срок слишком короткий, чтобы усело начаться заражение крови. Она бросилась к телефону.
Доктора Мартина, жившего через дорогу, не оказалось дома. У их домашнего врача Фулка никто не подходил к телефону. Она напряга память и в отчаянии позвонила своему ларингологу и, пока он искал телефонные номера еще двух врачей, искусала губы в кровь. Пока тянулось это нескончаемое мгновение, ей показалось, что снизу доносятся громкие голоса, но это происходило словно в другом мире. Спустя пятнадцать минут она дозвонилась врачу, который что-то сердито проворчал, потому что его подняли с постели. Эвелин кинулась обратно в детскую и увидела, что ручка девочки как будто распухла еще больше.
– Господи! – вскрикнула Эвелин и, упав на колени у кроватки, откинула волосы со лба Джули и стала их приглаживать. Потом ей пришло в голову, что надо согреть воду, она встала и направилась к двери, но зацепилась кружевом за кроватку и упала на четвереньки. Кое-как поднявшись, она рванула кружева. Кроватка качнулась и Джули застонала. Тогда уже более спокойно Эвелин непослушными пальцами нащупала складку спереди, сорвала всю отделку целиком и выбежала из комнаты.
В передней раздавался чей-то громкий голос, но, когда она начала спускаться по лестнице, он умолк и хлопнула входная дверь.
В гостиной она увидела Гарольда и Мильтона. Они были одни. Гарольд опирался на стул, лицо его было очень бледно, воротничок расстегнулся, нижняя губа отвисла.
– Что случилось?
Мильтон растерянно посмотрел на нее.
– Небольшое недоразумение.
Тут Гарольд увидел ее и с усилием выпрямился.
– Оскорблять моего родственника в моем доме! Нувориш проклятый... Оскорблять моего родственника...
– Том повздорил с Эйрном, и Гарольд вмешался, - объяснил Мильтон.
– Боже мой, Мильтон! – вскричала Эвелин. – Неужели ты ничего не мог сделать?
– Я пытался. Я...
– Джули заболела, – перебила она. – У нее заражение крови. Попробуй его уложить.
Гарольд посмотрел на нее.
– Джули... заболела?
Эвелин, не глядя на него, прошла через столовую, и внезапно ее охватил ужас: большая чаша все еще стояла на столе, на дне ее поблескивала лужица от растаявшего льда. С лестницы донеслись шаги – Мильтон помогал Гарольду подняться наверх, потом послышалось бормотание:
– Джули спит себе...
– Не пускай его в детскую! – крикнула она.
Дальше все смешалось в кошмаре. Доктор явился незадолго до полуночи и через полчаса вскрыл нарыв. Он ушел в два, дав ей адреса двух седелок и обещав вернуться в половине седьмого. У девочки действительно оказалось заражение крови.
В четыре, оставив у кроватки Хильду, Эвелин поднялась к себе, вся дрожа, стянула вечернее платье и ногой отшвырнула его в угол. Надев халат, она вернулась в детскую, а Хильду послала варить кофе.
Только в полдень она заставила себя заглянуть в комнату Гарольда. Он не спал и тоскливо глядел в потолок. Увидев его воспаленные мутные глаза, она задохнулась от ненависти и не могла вымолвить ни слова. С кровати донесся хриплый голос:
– Который час?
– Полдень.
– Я вел себя как последний дурак...