Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 97

К тому же ведь да к Ильи Муровичю:

«Да ой еси ты, Илья Муровичь!

Уж ты знаёшь ле, про то ведаёшь?

Помёркло у нас да соньцо красное

Потухла звезда да поднебесная:

И ныньче у нас во Царе-граде

Наехало проклятое чудишшо;

А сам как он из семи аршын,

Голова его да как пивной котел,

А ножишша как-быть лыжишша,

А ручишша как-быть граблишша;

А глазишша как-быть чашишша.

У царя Костянтина Атаульевичя

Сковали у его да ноги резвы же

Тем

а

же залезами немецькима,

Свезали его руки белые

Тема же опутьями шолковыма,

Кнегину Опраксею в полон взели».

Да тут же ведь да Илья Муровичь

Надеваёт он тут платье цветное

Выходит на середу кирпицнею

Молитьсе Спасу Пречистому.

Да Божьей Матери, Богородици.

Пошел Илья на конюшон двор

И берет как своего добра коня,

Добра коня со семи цепей;

Накладыват уздицю тасмянною,

Уздат во уздилиця булатные,

Накладыват тут ведь войлучек,

На войлучек он седелышко;

Подпрегал он двенадцать подпруженёк,

Ишша две подпружки подпрягаютси

Не ради басы, да ради крепости,

Не шшиб бы богатыря доброй конь,

Не оставил бы богатыря в чистом поли.

Да скоро он скачёт на добра коня;

У ворот приворотников не спрашивал, —

(Они думали, поедет воротами.)

Да он машот через стену городову жа.

Едёт он по чист

у

пол

ю

, —

Во чистом-то поли да курева стоят,

В куревы-то бог

а

тыря не видети.

Да ехал он день до вечера,

А темну-то ночь до бела свету,

Не пиваючи он, да не едаючи,

Добру коню отд

о

ху не даваючи.

Конь-от под им как потпинатьсе стал.

Бьет он коня и по тучьним ребрам:

«А волчья сыть,

[52]

травяной мешок!

А што тако подпинаисьсе,

Надо мной над бог

а

тырём надсмехаисьсе?»

А конь скочил, — за реку пер

е

скочил.

А прошло три дороги широких — е

А не знат Илья, да куда ехати.

А во ту пору, во то времечько

Идет как калика да перехожая,

Перехожа калика безымянная.

Говорит как тут да Илья Муровичь:

«Уж ты здравсвуёшь, калика перехожая,

Перехожа калика безымянная!

А где ты был да ты куда пошёл?»

Отвечает калика да перехожая,

Перехожа калика да безымянная:

«Я иду ведь тут из Царя-града,

Я пошёл ведь тут во Киёв град».

Говорил как тут да Илья Муровичь:

«Уж ты ой еси, калика перехожая,

Перехожа калика безымянная!

А што у вас да во Царе-гради?

Ишша всё ле у вас там по старому,

Ишша все ле у вас там по прежному?»

Говорит как калика перехожая,

Перехожа калика безымянная:

«Уж ты ой еси, да Илья Муровичь!

А у нас ведь нынь во Царе-гради

Не по старому, не по прежному.

А потухло у нас соньцë красноë,

А помёркла звезда поднебесная:

Как наехало проклятоë чюдишшо;

Ишша сам как он семи аршин,

Голова его как пивной котёл,

А и ножишша, как-быть лыжишша,

А и ручишша, как-быть граблишша,

А и глазишша как-быть чяшишша.

У царя Костянтина Атаульевичя

Ишша скованы ноги резвые

А тема жа залезами немецькима,

Ишша связаны руки белые

А-й тема опутьями шолковыма».

Говорит как тут Илья Муровичь:

«Уж ты ой еси, калика перехожая,

Перехожа калика безымянная!

Ишша платьем с тобой мы поминямьсе:

Ты возьми у мня платье богатырскоë,

А отдай мине платье калицькоë».

Говорит как калика перехожая:

«Я бы н

е

взял платья богатырьскаго,

Я бы не отдал платья калицького,

А едно у нас солнышко н

а

неби,

А един у нас мог

у

т богатырь

А стар

о

казак да Илья Муровичь;

А с тобой с Ильей дак и слова нет».

Они платьём тут да поминялисе.

Ишше тут же ведь Илья Муровичь

Он ведь скинул платьё богатырскоë,

А одел собе платьё калицькоë

И оставил калики добр