Страница 48 из 84
Вот и разгадка электрических ручейков, подумал я.
– Все же непонятно, почему затонул V-30, – пожал плечами Джек. – Он даже сигнала бедствия не подал.
Выставив на стол все, что нашлось в холодильнике (банка мясных консервов, лимоны, бисквиты, минеральная вода, несколько крупных груш), Берримен устало потер ладонью вспотевший лоб:
– Я изучил фотографии, Эл. Эта черная лужа под старой ржавой посудиной… Что это? Асфальт? Сырая нефть?
– Не знаю, – откровенно ответил я. – Но похоже, все это вытекло из танков катера.
– Ты так думаешь? – быстро спросил Джек.
– Тут и думать нечего. Там наклон, V-30 лежит выше старой посудины. Если бы не каменный барьер, я ничего бы не увидел, все бы ушло в океан.
– Как близко ты подплывал к катеру?
– Метров пятнадцать, Джек. Мне интересно, отправляя меня на склад, ты не стеснялся Отиса. Он в курсе наших дел?
– Далеко не всех. Но он о чем-то догадывается. У него цепкий ум.
– Конечно, – скептически протянул я. – Он же аналитик. Он, наверное, точно знает, в какой день был создан Адам.
– Конечно, знает, – развеселился Берримен. – Это была пятница, Эл. Он сам мне говорил. Семнадцатое сентября. А год четыре тысячи четвертый. Разумеется, до Рождества Христова.
– Он чокнулся?
– Можно подумать, что у тебя есть более убедительные цифры.
– Нет, – признался я.
– Тогда не цепляйся к Кирку.
Пока мы переругивались, я съел все, что Джек выставил на стол.
Только тогда Джек разложил на столе еще не просохшие фотографии.
В свете фонаря борт бронетанкера глянцево отсвечивал. Ни одна ракушка, ни одна водоросль не пристала к нему. Странно это все же. Бронекатер лежал под водой два месяца, а выглядел так, будто только что сошел со стапелей. И мертвенно, странно, как-то даже неестественно поблескивала черная вязкая масса, плотно заполнившая все неровности дна.
– Видишь, – провел я пальцем по фотографии. – Если бы не каменный барьер, все это стекло бы вниз, на большие глубины.
Джек кивнул.
– Я хотел спуститься ниже, но надо было экономить воздух. Да и не все ли равно, что там разлито? Может, смола какая. В рабочих журналах, наверное, указано, что именно перевозил V-30. Для этого даже не надо лезть под воду.
– Ладно, плюнь. Хочешь выпить?
– Плесни.
Джек подал холодный, сразу запотевший стакан и обмахнулся салфеткой:
– Перчатки и нож ты оставил в морозильнике?
– Конечно.
– На какой полке?
– Справа. На уровне плеча. Очень удобно. Но думаю, что все это уже заросло инеем. Чтобы увидеть нож и перчатки, следует обмахнуть полку щеткой.
– Тебя никто не заметил?
– Нет.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– А здесь? У пансионата?
– Я чуть не час валялся в листве. Никого тут не было.
– А свет в проливе… Это странное световое колесо, похожее на подводную карусель… Что это могло быть?
– Не знаю. Спроси у Отиса. О чем-то таком я читал, но давно. И там речь шла об открытом море, а тут пролив. Нет, не знаю.
Джек вытянул руку и включил приемник.
Все тот же тонкий ручеек пролитого электричества.
Уравновешенные поплавки Сваллоу продолжали дрейф в глубинах пролива.
– Почему ты заторопился, Джек? Боишься, что на остров выбросит еще какую-нибудь тварь?
– А ты можешь дать гарантии, что такое исключено?
Я хмыкнул:
– Спроси Отиса.
– Напрасно иронизируешь. Именно Кирк помог мне выстроить общую картину. Он здорово нам помог. Ты даже представить себе не можешь, как здорово он нам помог.
– Что это за картина?
Не сговариваясь, мы повернули голову к стене.
Смерч продолжал всасывать в себя испуганные кораблики. Мы рассмеялись.
– Кирк не один год копался в газетных архивах, – отсмеявшись, объяснил Джек. – Он узнал, что такая же изнурительная долгая жара стояла в этих местах почти семьдесят лет назад. Забавная тварь этот глоубстер. Ведь уже тогда он мог считать воды пролива своими.
2
Ни дуновения.
В небе, одно за другим, как на проявляемой фотопластинке, проступали все новые и новые призраки тонких перистых облаков. Высота, на которой они плыли, была ужасной. Я это чувствовал.
– Плесни еще. – Я внимательно прислушивался к своим ощущениям. – Мне ведь не нырять сегодня под воду?
– Выпей, – разрешил Джек. – Но самую малость. Сегодня нам понадобятся трезвые головы.
– Для чего?
– Мне – для беседы, тебе – для наблюдений.
– Для наблюдений? За чем я должен наблюдать?
– За кем, – поправил меня Джек и взглянул на часы. – Сегодня мы с Отисом встречаемся с Мелани Кертрайт. Встреча произойдет в твоей комнате. Кажется, я зацепил Мелани, иначе она не откликнулась бы на предложение. Конечно, она появится с охраной, но оставит китайцев внизу. Не в ее правилах разговаривать на важные темы при свидетелях.
– А Отис?
– Кирк не свидетель. Он действующее лицо.
– А почему в моей комнате?
– Потому что мне нужно, чтобы ты видел и слышал все. Сейчас мы отодвинем шкаф. Видишь, здесь была когда-то дверь, она соединяла наши комнаты. С твоей стороны поставлено зеркало. Видишь, у него замечательное свойство. С этой стороны это просто прозрачное стекло. Ты будешь видеть нас, а мы будем видеть только собственные отражения. Я хорошо платил мадам Дегри, она позволила мне переоборудовать эти двери. В твоей комнате я назначал деловые встречи. Хорошим местом был островок Лэн, – вздохнул он. – Само собой, Эл, вся беседа будет записываться на пленку. Записывающее устройство вмонтировано в ручку двери. Когда все закончится, ты заберешь пленку.
– Мне обязательно слушать вас?
– Обязательно, – кивнул Джек. – Люди разные, и реакции разные. Всякое может случиться. Твое дело – спокойно наблюдать за всем, что происходит. Слушать и наблюдать, всего лишь. Можешь варить кофе, курить. Но даже если в меня и в Кирка начнут палить сразу из пяти пистолетов, твое дело – только наблюдать. Что бы ни происходило, Эл, тебе категорически запрещено вмешиваться. Даже если нас на куски будут рвать. Зато потом ты заберешь пленку и доставишь ее шефу.
– Но баллоны акваланга почти пусты.
– Наша беседа может закончиться и иначе…
– А если нет? Если в вас действительно начнут стрелять?
– Тогда ты заберешь пленку и пересечешь пролив.
– Но, Джек, у меня тоже есть сомнения. Я рубил эту мерзлую тварь ножом, я дышал воздухом, в котором висела ледяная пыль. Два месяца назад для того, чтобы отправить на тот свет девять тысяч человек, хватило палки, которой кто-то ткнул в выброшенную на берег тварь. Почему ты думаешь, что сейчас со мной ничего не случится? Почему ты думаешь, что я не поражен адентитом?
– Да потому, что сижу с тобой за одним столом, – раздраженно отрезал Берримен. – Делай свое дело и не думай об этом. Незачем тебе думать об этом. Хватит тебе воздуха, чтобы пересечь пролив?
– Сомневаюсь.
– Опять сомневаешься?
– Аквалангом пользовался твой напарник, аквалангом пользовался я. В баллонах воздуху на час, ну, в лучшем случае на час с минутами.
– За это время можно добраться до середины про лива.
– А дальше? Всплыть и попроситься в патрульный катер?
– Нет, – сухо сказал Джек, – утопить акваланг и добираться до берега вплавь.
– Риск слишком велик.
– Мы обсуждаем варианты, Эл. Некоторые, наверное, маловероятны. Но я хочу, чтобы ты был готов к ним. Я верю в здравомыслие Мелани.
– Хорошо, Джек. А как тебе такой вариант? С пленкой добираюсь до материка и падаю замертво. Прямо на берегу. Труп найдут и отправят в морг. Не боишься, что это приведет уже к сотням тысяч трупов?
– Не боюсь, – сухо ответил Джек. – Тот, кто наткнется на твое тело, сразу позвонит в санитарную инспекцию. К тебе никто не будет прикасаться. Тебя сожгут. Огнеметами. Там же, где найдут. Эл Хуттон превратится в горстку безобидного пепла.
– Как они догадаются?
– Это не составит труда. На тебе будет майка: « Внимание, опасность! Я сбежал с острова Лэн! »