Книга сияния

– Мне надо выпить, – заявил Келли. – Немедленно. – И, между прочим, прошло уже немало часов с тех пор, как он последний раз ел.

Неподалеку от Дома Трех Страусов алхимики нашли трактир с пивной под названием «Золотой вол». Они вошли, уселись на грубую скамью у длинного стола и больше не произнесли ни слова, пока служанка не принесла им пива в оловянных кружках.

– Мы определенно должны как можно скорее делать отсюда ноги!

Келли медленно глотнул пива, сваренного в императорской пивоварне. Сейчас в «Золотом воле» подавали только один сорт – «Крушовице». Как бы алхимик ни ненавидел Рудольфа, сейчас ему было наплевать, даже если в кружке плескалась императорская моча – пусть бы она только была сброжена. Сейчас Келли просто хотелось стать пьяным и счастливым. Однако, как в подобных обстоятельствах часто случается, он пил и пил, да еще на пустой желудок, но никогда за всю свою несчастную жизнь не чувствовал себя трезвее.

– Пойми, Джон, здесь нам конец. Одно дело – сотворить золото из какой‑нибудь железки. Прокипятишь ее хорошенько, добавишь капельку ртути – вот тебе золото, держи и больше не теряй. Однако, мой друг… – Келли запрокинул голову и осушил кружку, – вечная жизнь – это вне моей компетенции.

– Ты совершенно прав, мастер Эдвард. Мы можем вылечить желудочную малярию очищенным корнем имбиря, лихорадку – окопником, сифилис – малыми дозами ртути. Рвота, понос, противоестественное опорожнение кишечника и мочевого пузыря – все это нам подвластно. Но что касается звезд в небе, то здесь каждому назначен свой срок, что бы мы там ни делали.

– Некоторые сроки порой сокращаются, Джон. Наш отныне ограничен семью месяцами.

– Проклятье, чего ради мы вообще сюда притащились?

– Ради денег, Джон, ради денег. У нас их нет. Ты вот служишь‑служишь королеве, а все равно сидишь без гроша за душой… Можно мне еще кружку? Как думаешь, смогу я напиться, остаться пьяным, прожить пьяным и умереть пьяным? Господи, прости меня и помилуй!

– Тихо. Будь мужчиной.

– Лучше быть мышкой, Джон. Вот бы я смог стать мышкой.

– Я видел что‑то вроде целого моря стекла, смешанного с огнем, пока он говорил.

– Ты видел картинки из Библии, Джон, а я видел петлю палача. Монета и Голова как‑то отправились в город. Монета не вернулась, а бедная Голова упала с плеч.

– Все верно, друг мой Эдвард, все верно. Без одного у нас не будет и другого.

К этому времени трактир начал наполняться людьми, что приходили сюда пополдничать. Несколько малопривлекательных проституток в красных нижних юбках болтались у двери. Келли они показались королевами в придворных нарядах. Женщины, услада его жизни. Запахи хлеба, жарящегося в жире, домашней и дикой птицы, варящейся в больших котлах, и кусков баранины, вращающихся на вертелах, вконец его одолели. Как он мог оставить такой славный мир у себя за спиной?

– Мои чулки за перепела с жареным хлебом, Джон.

Ди подался вперед и негромко заговорил:

– Мы отбудем под покровом ночи.

– Думаю, нет. Вон, смотри… – Келли указал на стол у них за спиной.

– О господи… – Ди понурил голову. – Подлые шпионы.

Пара словенских стражников сверлила их огненными взорами.

Келли зарыдал. А Ди, не поднимая головы, буркнул:

– Все кончено.

– Добрый день. Йоханнес Кеплер вас приветствует, – рядом с двумя алхимиками возникла ходячая жердь, одетая человеком.

Келли повернулся и поднял взгляд.

– День сегодня просто ужасный.

– Помощник астронома к вашим услугам.

– Никакой астрономической помощи нам не требуется, – отозвался Келли, чье лицо по‑прежнему было в слезах.

– Нет‑нет, пожалуйста, садитесь, – куда более любезно предложил Ди.

Вблизи, различил Келли, Кеплер был похож на одну из марионеток, которых так любят чехи, – курносый нос, большие яркие глаза и необыкновенно подвижный рот.

– Мы скоро умрем, – сообщил молодому человеку Келли. – Это может быть заразно.

– Да‑да, понятно. – Кеплер сочувственно закивал головой, садясь на скамью рядом с Келли.

С улицы донесся звон колокольчика.

– А это еще что? – спросил Келли.

– Это Карел, – ответил Кеплер. – Простите, но я вас ненадолго покину.

Минуту спустя Кеплер вернулся, неся на руках безногого мужчину. Затем он усадил его на скамью.

– Старьевщик Карел Войтек к вашим услугам, – радостно сказал Карел.

Келли с прищуром взглянул на калеку.

– Скоро вам придется нас на телеге увозить.

– Не стоит так печалиться, – Карел помахал служанке. Та подошла. Не девушка, но еще и не старая карга.

– Как вас зовут, прекрасная дама? – спросил Келли по‑немецки. Он уже выяснил, что все чехи говорят на немецком. Они терпеть этого не могли, но им приходилось.

– Как ты в такое время можешь думать о женщинах? – прошипел ему Ди.

– Джон, я буду думать о них даже на смертном одре.

Кеплер и Карел заказали колбаски с капустой и яблочные кнедлики. Ди и Келли сосредоточились на своих пустых кружках. Когда еду принесли на деревянных подносах с ножами, алхимики дружно отвернулись.

– По пути в город у нас что‑то пропал аппетит… – Келли подумал, что вот‑вот хлопнется в обморок от аромата еды.

Кеплер сунул руку в кошелек у себя на поясе, достал оттуда монету, поднял ее повыше, а затем передал Ди:

– Император мне сегодня заплатил. Случай столь редкий, что его, при всем уважении к коронованной особе, следует непременно отметить.

Ди взглянул на грубую деревянную столешницу. Кто‑то вырезал там инициалы «Д. К.»

– Я лютеранин, – сказал Кеплер, – а потому сам толкую Библию. Позвольте мне поделиться с вами частью полученных таким образом знаний. Господь говорит, что мы должны есть и пить.

– Ну, раз Господь говорит… – протянул Келли.

– Эдвард, – предостерег его Ди, одновременно отвешивая ему под столом крепкого пинка.

– Но, Джон, – уперся Келли, – не можем же мы идти против воли Божьей.

– А я католик, – признался Карел, – но совершенно согласен с вышесказанным. Знай я латынь, я бы даже указал стих и строку.

– Знай ты латынь, ты был бы монахом или священником. – Кеплер подозвал служанку, и Келли и Ди заказали себе колбаски с капустой.

– Никто в городе не завидует вашей задаче, – сказал Карел, пока алхимики набивали себе желудки.

– Так вы знаете рабби Ливо? – спросил Кеплер у Ди. – Вы упомянули о нем при дворе.

– Только понаслышке, – ответил Ди. – Меня очень интересует Каббала.

– А по‑моему, – заявил Келли, – мистицизм во всех религиях одинаков.

– Я бы лучше об этом помолчал, потому что именно за эту самую идею в Риме сожгли Бруно.

– Не стоит говорить об огне. Еще по одной? – радостно предложил Карел.

– Ох, горе мне, горе, – простонал Келли. – Бедный Бруно… нас ждет твоя участь.

– К чему так сразу отказываться от задачи? – сказал Кеплер. – Вы еще даже не начали.

– Я всего лишь простой старьевщик, – сказал Карел, – но мы с Освальдом готовы вам помочь.

– А кто такой Освальд? – поинтересовался Келли.

– Благороднейшее создание.

– Освальд – мул, – пояснил Кеплер.

– Созданный Богом, – добавил Карел.

– А почему у Тихо Браге серебряный нос? – спросил Келли у Кеплера.

– Настоящий он еще школяром потерял, отрезали в драке, – ответил Кеплер. – Поспорили о том, кто лучший математик.

– И Браге, конечно, выиграл.

– Да нет, проиграл. Но я вот о чем думаю. Возможно, раввин сумеет помочь вам выпутаться из столь затруднительного положения.

– По‑моему, Йоханнес, раввину и без того хватает проблем, – заметил Карел, – хотя и говорят, что однажды он надул самого Ангела Смерти.

– А вот мой друг Эдвард, – гордо сообщил Ди, – он тоже ангелов видит.

– Лишь изредка, – скромно проронил Келли. На самом деле ему приходилось признаться самому себе, что в своих видениях он лицезрел не вполне ангелов. Келли мог лишь сказать, что он почти видел Мадами, своего ангела‑хранителя. Его мысленному взору Мадами представлялась простой девушкой, легкой и стройной – хотя, безусловно, вполне ангельского вида. В магическом кристалле также клубились другие силуэты и красочные пятна. Однако множество раз, когда Келли не принимал своих трав, ему (понятное дело, ради блага своих клиентов) приходилось говорить, что ангелы присутствуют, когда их там и в помине не было. Далее он использовал другие свои способности – в частности, чревовещание. Так что, сидя за столом и даже не шевеля губами, Келли оказывался способен производить звуки духа из преисподней. Существовали также способы наведения туманного облака, порошки, производившие чудесные взрывы. Притирания из аконита, паслена, сока болиголова обеспечивали видения полета. «Вы отправитесь в долгое путешествие», – нараспев произносил Келли, кладя щепотку порошка на язык клиенту и первым долгом избавляя его от излишка багажа, а именно – кошелька с монетами.