Страница 40 из 75
Происходящее было так незнакомо для нее, так непривычно, и она наслаждалась всем в полной мере. Казалось, она коснулась двери в рай, которая теперь постоянно будет для нее открыта. Йонатан всегда будет с ней! Начиналась совершенно новая жизнь, и София была вне себя от счастья.
Ее ногти царапали кожу Йонатана, ее ноги обхватили его. Она не хотела больше никогда его отпускать!
«ТОЛЬКО ПОСМЕЙ!»
Голос звучал пронзительно, и Йонатану не удалось проигнорировать его.
Он сделал ошибку и открыл глаза. Ее взгляд поразил его, как стрела.
И все закончилось.
Йонатан почувствовал, как София разочарованно сжалась в комочек, и потерял над собой контроль. Он спрыгнул с постели и бросился в кухню за ножом, который был таким острым, что мог разрезать лист бумаги в воздухе.
– Что ты делаешь? – испуганно прошептала София, услышав, что он роется в столе.
Йонатан не ответил. Он разъярился настолько, что готов был взорваться. Он чувствовал, как пульсирует в голове кровь. Казалось, его череп вот-вот лопнет.
Словно в трансе, как безумный, он схватил нож и выколол глаза на портрете.
Энгельберт
17
Тоскана, 2007 год
Йонатан посмотрел на часы, было без четверти семь. Вполне достаточно времени для того, чтобы перед ужином просмотреть электронную почту и ответить на письма.
Женившись на Софии, Йонатан все свои деньги вложил в то, чтобы модернизировать одну из двух квартир для постояльцев и полностью заменить там мебель. Позже он распорядился снести старый сарай для овец, а на этом месте построить маленькую, но роскошную виллу, в которой было бы все, чего только можно пожелать. Там был бассейн и две прекрасные террасы, с которых открывался великолепный вид от Вальдарно до Сиены.
Вилла Casa Gioia[52] стала настоящей мечтой для семейных пар пожилого возраста, которые хотели провести отпуск в уединении, где бы им никто не мешал, в достойных апартаментах, но все же не в полном одиночестве, поскольку главный дом – Ла Пассерелла, в котором жили Риккардо, Аманда, София и Йонатан и где было еще две квартиры, находился всего лишь в шестидесяти метрах.
С тех пор как Йонатан начал рассылать объявления в газеты и открыл собственную страницу в Интернете, и квартиры, и Casa Gioia были постоянно заказаны с начала лета и до поздней осени. Дохода от сдачи квартир в аренду вполне хватало на всю семью, и София и Йонатан вели хотя и скромную, но счастливую жизнь.
Йонатан включил компьютер, зашел в Интернет и открыл свой почтовый ящик. Там оказалось два новых входящих письма.
Первое было рекламой дешевой авиалинии. Он стер его, не открывая.
Второе было похоже на заказ квартиры, и он тут же его прочитал.
Глубокоуважаемая семья Валентини!
Мы прочитали объявление в газете «Zeit» и с большим интересом посмотрели вашу домашнюю страницу в Интернете. Поместье в Тоскане действительно очень красивое, и мы хотели бы со всем уважением спросить, свободна ли вилла Casa Gioia на период с восьмого по двадцать второе июня.
«Это же прекрасно», – подумал Йонатан. Он точно знал, что вилла на это время будет свободна, но на всякий случай еще раз посмотрел в календарь. Потом ответил на электронное письмо:
Глубокоуважаемая фрау Кернер!
Как чудесно, что вам нравится Casa Gioia и вы хотите провести отпуск у нас.
Я зарезервировал для вас виллу с восьмого по двадцать второе июня. Пожалуйста, в ближайшие дни внесите предоплату в размере восьмисот евро. Как только деньги поступят на счет, вилла будет для вас забронирована.
Мы рады тому, что вы будете нашими гостями, и желаем вам прекрасно провести время до начала отпуска.
Он уже привык подписываться фамилией Валентини. Его старой фамилии нечего было делать здесь, в Тоскане, да он и сам уже почти забыл ее.
Довольный, он выключил компьютер. Сезон начинался хорошо, и теперь только в сентябре оставались две недели, когда вилла не будет занята.
18
Донато Нери никогда бы не поверил, если бы ему сказали, что однажды настанет время, когда он будет с удовольствием ходить на работу. Служебное помещение карабинеров с выкрашенными желтой краской стенами, уродливым черным шкафом для документов и светло-коричневым безвкусным письменным столом с темно-зеленым синтетическим покрытием, чтобы не соскальзывали бумаги, вдруг стало казаться ему солнечным и радостным, а карта местности на стене – пестрой и интересной, и когда он смотрел на нее, то открывал для себя все новые и новые деревеньки, где еще не был. Даже скуку рабочих дней, наводившую тоску, было легче переносить, чем тот сумасшедший дом, в который превратилась его квартира.
Невероятно долгие девять месяцев были для него все равно что девять лет, с тех пор как его теща Глория поселилась в их доме. За это время у женщин рождались дети, и какой бы мучительной ни была беременность, она все равно когда-нибудь заканчивалась – в отличие от гостевания Глории. Он опасался, что на свете существует только один человек, который может жить вечно, и этот человек – именно Глория. Она родила дочь Габриэллу в сорок лет, а теперь ей было семьдесят восемь. Глория мечтала иметь детей, но никак не могла забеременеть. В возрасте тридцати пяти лет она впервые в жизни пошла к гинекологу и пожаловалась на свою беду. Гинеколог проводил обследования, отправлял анализы в различные лаборатории, и с каждой неделей его лицо становилось все задумчивее.
– Mi displace,[53] – в конце концов сказал он, – но у вас не может быть детей. Ничего не поделаешь, это судьба.
Глория была страшно огорчена, и ей понадобилось целых полгода, чтобы справиться с потрясением. Но однажды утром за завтраком она вдруг хлопнула в ладоши, да так, что ее муж от удивления отложил газету в сторону, и сказала:
– Va bene.[54] Раз это так, то пусть так и будет. Баста. Давай наслаждаться жизнью, Сильвано!
Сильвано засмеялся.
– Иногда у тебя бывают действительно хорошие идеи, Глория.
Они так и сделали. Они любили друг друга свободно, больше не вспоминая о своем желании иметь детей, и через четыре года Глория забеременела.
– Все гинекологи – идиоты, – таким был ее вывод.
Она отказалась от дальнейшего посещения врачей и в сорок лет произвела на свет здоровую девочку – Габриэллу.
Прошлым летом Габриэлла неожиданно уехала в свой любимый город Рим, потому что в этом захолустье, в Амбре, очень тосковала по родине. И уж совершенно неожиданно через короткое время вернулась, но не одна, а с Глорией, которая с каждым днем становилась все более рассеянной и забывчивой и уже не могла оставаться одна в Риме.
Донато страшно опозорился, когда организовал самую большую поисковую операцию, которая когда-либо объявлялась в Вальдамбре, потому что возникло предположение, что его теща заблудилась в лесу и уже несколько часов бродит неизвестно где. Когда наступила темнота и нервозность его помощников достигла апогея, Глория с довольным видом появилась дома. Она и одна из ее соседок выпили по рюмочке, а потом заболтались, тем самым запустив процесс, который вызвал огромное количество насмешек и принес ее зятю массу неприятностей.
С тех пор у них были весьма напряженные отношения, и Нери предпочитал бегство, когда Глория усаживалась в кухне и несла всякую чушь, невероятно громко прихлебывая кофе с молоком.
52
Дом радости (итал.)
53
Извините меня (итал.).
54
Хорошо, ладно (итал.).