Страница 66 из 73
Она ничего не рассказала отцу о том случае, а через три месяца несостоявшийся насильник был убит в набеге.
Наверное, унижение Роджера должно было ее радовать, но этого почему-то не произошло. Она упала на подушки, пряча лицо, зарываясь все глубже в мягкий пух. Господи, как сильно она хотела Стивена! Как он ей нужен! Он основа ее существования. Мешал ей делать глупости. Будь он с ней, она бы никогда не покинула Лейренстон. Рэб остался бы жив, а она не попала бы в плен к Роджеру Чатворту.
Но Стивен был у короля, умоляя его прекратить набеги на ее страну. Ее страну! Разве Стивен не показал себя истинным шотландцем? Он заслуживает этого звания больше, чем кто-либо другой.
Бронуин не почувствовала, как из глаз хлынули слезы. Сначала она плакала молча, потом громко, прерывисто всхлипнула. И поклялась, что, если когда-нибудь сумеет выбраться отсюда, будет честной и откровенной со Стивеном. Признается, как сильно любит его. Как нуждается в нем. О да! Как отчаянно нуждается!
Она плакала по Мэри, Рэбу и Стивену, но больше всего о себе. Иметь нечто столь прекрасное — и ничего не видеть! Отказаться от любви такого человека!
— Стивен, — прошептала она и разрыдалась еще громче.
Когда слез больше не осталось и плакать не было сил, она заснула.
Глава 18
Брайан Чатворт бесшумно пробирался к лестнице, ведущей в подвал. Дом Чатвортов был построен на развалинах старого замка, который их дед взял приступом и уничтожил. Некоторые люди считали, что строить дом на руинах жилища врага — плохая примета.
Брайан вспомнил о словах брата насчет призрака и улыбнулся. Роджер так оберегал младших брата и сестру. И неудивительно: в детстве малыши вечно нуждались в защите от Эдмунда. Но теперь, после его смерти, нет необходимости скрываться и лгать. В доме плакала женщина, и Брайан намеревался все разузнать о ней. Возможно, это просто судомойка, влюбившаяся в Роджера и рыдавшая, потому что тот не обращал на нее внимания. По мнению Роджера, Брайан ничего не понимает в том, что происходит между мужчиной и женщиной. Для него Брайан по-прежнему был запуганным малышом, вечно прячущимся по темным углам.
Он остановился у подножия лестницы. Подвалы были темны и забиты бочонками с вином и соленой рыбой.
Прислушавшись, он услышал стук костей, смех и ругань стражи. Проскользнув между бочонками, он направился в конец подвала, где, как известно, находилась каморка с заключенными. Брайан сам не понимал, почему крадется сюда. Наверное, просто потому, что научился двигаться бесшумно, пока Эдмунд был жив. Кроме того, пусть Роджер не думает, что Брайан не верит брату.
Когда он подошел к двери, плач стал громче. Душераздирающие звуки, казалось, вырывались из самого сердца женщины. Теперь он понял, почему стражники перебрались в дальний конец подвала: не желали слышать постоянный плач.
Брайан заглянул в камеру. В углу бесформенной грудой лежала женщина в одеянии монахини.
Брайан, ахнув, схватил ключ, висевший тут же на гвозде, и отпер дверь. Она без скрипа распахнулась на хорошо смазанных петлях.
— Сестра, — прошептал он, вставая на колени. — Пожалуйста, позволь тебе помочь.
Мэри со страхом уставилась на него:
— Пожалуйста, освободи меня! Мои братья непременно затеют войну из-за случившегося! Пожалуйста! Я не вынесу, если с ними что-то случится.
Брайан недоуменно вскинул брови:
— Братья? Но кто ты? И что сделала такого, чтобы Роджер похитил тебя?
— Роджер? Это тот, кто держит меня здесь? Где я? И кто ты?
Брайан продолжал рассматривать ее. Овальное личико распухло от слез, глаза покраснели. Она почему-то напомнила ему сестру Элизабет. Элизабет была прекрасна, как ангел, а эта женщина походила на мадонну.
— Я Брайан Чатворт, и это мой дом, поместье Чатвортов. Мой брат Роджер здесь хозяин.
— Чатворт? — переспросила Мэри, садясь. — Мой брат когда-то любил прелестную женщину, но она вышла за человека по имени Чатворт.
Брайан присел на корточки, начиная понимать, каким образом женщина стала жертвой похищения.
— Ты Монтгомери! — ахнул он. — Я знал только четверых братьев! И понятия не имел, что еще есть и сестра.
— Я самая старшая. Мэри Монтгомери.
Брайан немного помолчал.
— Расскажи мне обо всем, что знаешь. Братья иногда слишком меня оберегают. Почему меня держат в плену? Почему твой брат ненавидит моих родных?
Брайан немедленно ощутил некое родство душ с Мэри.
— Мой брат тоже меня оберегает. Но я умею слушать и многое знаю. Видишь ли, молодая женщина по имени Элис Валенс когда-то была влюблена в вашего брата, самого старшего. Гевина, верно?
Мэри кивнула.
— Но по какой-то неизвестной причине они не поженились. Элис вышла за твоего старшего брата, Эдмунда, а Гевин женился на…
— Джудит, — подсказал Брайан. — Как-то ночью моего брата убили.
Он снова замолчал, не желая рассказывать о порочности и склонности к насилию старшего брата, о том, как все домашние жили в страхе перед ним. Не упомянул о прелестной молодой девушке, перерезавшей себе вены в ту ночь, когда прикончили Эдмунда.
— И Элис овдовела, — тихо добавила Мэри.
— Именно. Насколько я понял, она несколько раз пыталась вернуть Гевина. Но произошел несчастный случай, и горящее масло выплеснулось ей в лицо. Она страшно изуродована.
— И ты думаешь, что есть какая-то связь между моим похищением и всем, что произошло? Где сейчас эта Элис?
— Она живет здесь. Больше у нее никого нет, — объяснил Брайан, думая о том, как добр Роджер. — Этой осенью мой брат дрался из-за женщины с твоим братом.
Это мог быть только Стивен. Бронуин… и словом ни о чем не обмолвилась.
Мэри растерла руками лицо.
— Я и не знала, что происходит. Но что теперь делать? Нельзя допустить, чтобы наши семьи воевали!
Брайана поразили и испугали ее слова. Что она подразумевает под этим? Как может предполагать, что он на ее стороне? Роджер его брат, и Брайан, конечно, будете ним. Должна быть по-настоящему веская причина, почему Роджер держит эту милую, тихую женщину в заточении.
Прежде чем он успел что-то сказать, Мэри вдруг спросила:
— Почему ты хромаешь?
Брайан растерялся. Его очень давно никто об этом не спрашивал.
— Лошадь раздробила ногу, — сухо ответил он.
Но Мэри продолжала смотреть на него, словно ожидая большего, и Брайан снова перенесся в то время, которое не любил вспоминать.
— Элизабет было только пять лет, — начал он бесстрастным голосом. — Даже тогда она походила на ангела. Один из резчиков по дереву придал черты ее лица всем херувимам в церкви. Мне было восемь. Мы играли в песке на ристалище. Нашему брату Эдмунду уже исполнился двадцать один год. — Брайан помолчал. — Всего я не помню, но позже говорили, что Эдмунд напился и ворвался на ристалище верхом на боевом коне. Он не видел меня и Элизабет.
Мэри в ужасе охнула.
— Конь растоптал бы нас, если бы не Роджер. В свои четырнадцать он был высоким и сильным. И успел выхватить нас из-под копыт коня. Но одно копыто задело его левую руку, и он меня уронил. Конь раздавил мне ногу от колена вниз. — Он слабо улыбнулся. — Хорошо еще, что я не потерял ногу. Элизабет говорила, что это благодаря заботе Роджера. Он месяцами не отходил от моей постели.
— Ты очень его любишь?
— Да, — просто ответил Брайан. — Он… защищал меня и Элизабет в детстве. Когда Элизабет исполнилось шесть, отвез ее в монастырь.
— Она там и сейчас?
Брайан улыбнулся:
— Роджер говорит, что ищет подходящего жениха, но пока еще не нашел. Да разве можно отыскать мужа для ангела?
А сама Элизабет… предположила, что Роджеру следует поискать ей дьявола. Правда, Роджер не нашел в словах сестры ничего смешного. И вообще он редко смеялся над резковатыми шутками сестры. Иногда ее язык находился в явном противоречии с ангельской внешностью.
— Нельзя позволить, чтобы наши семьи воевали, — повторила Мэри. — Ты доказал, что твой брат добрый, любящий человек. Он просто сердит на Стивена. И твоя невестка, вне всякого сомнения, тоже злится на Гевина.