Страница 65 из 73
Встав, она отстегнула пояс и юбку, позволив им соскользнуть на пол. Как она отзовется на прикосновение Роджера? Стивену достаточно взглянуть на нее, и она буквально на него набрасывается! Одно его прикосновение — и она дрожит от страсти. Сумеет ли Роджер добиться того же?
— Поспеши! — скомандовал Роджер. — Я месяцами дожидался этого и теперь больше не желаю терпеть ни единой минуты.
Бронуин закрыла глаза и, глубоко вздохнув, сняла рубашку. Роджер, взяв свечу, направился к ней. Бронуин вскинула подбородок и гордо распрямила плечи.
Он алчно пожирал глазами ее атласную кожу, высокие, упругие груди. Нежно коснулся бедра, провел пальцем по мягкому валику плоти вокруг пупка.
— Прекрасна. Поистине прекрасна. Монтгомери недаром сражался за тебя.
Внезапный стук в дверь заставил их подскочить от неожиданности.
— Тихо, — прошипел Роджер, поворачиваясь к двери.
— Роджер, — донесся оттуда тонкий, почти мальчишеский голос. — Ты не спишь?
— Ложись в постель, — выдохнул Роджер. — Спрячься под одеяла, и чтобы ни звука! Или мне стоит пригрозить?
Бронуин мгновенно повиновалась, радуясь любому предлогу, чтобы спрятать наготу, и зарылась под меха и одеяла, пока Роджер поспешно задергивал прикроватные занавеси.
— Брайан, что случилось? — спросил он совершенно другим, нежным тоном, открывая дверь. — Опять видел плохой сон?
Бронуин припала к щелочке между занавесками. Роджер зажег несколько свечей на столике у постели и отступил, так что она смогла увидеть вошедшего. Брайану на вид было лет двадцать, но худобой и низким ростом он скорее напоминал подростка. И в комнату вошел нерешительно, словно одна нога затекла и он слегка хромал. Бронуин сразу поняла, что это младший брат Роджера, более слабый, более деликатный, более хрупкий.
— Ты давно должен быть в постели, — мягко пожурил Роджер. Бронуин в жизни не ожидала от него такой доброты. В каждом слове так и чувствовалась искренняя любовь.
Брайан уселся на стул.
— Я ждал твоего возвращения. Не смог узнать даже, куда ты уехал. Элис сказала… — Он осекся.
— Она обидела тебя? — вскинулся Роджер. — Если да, я…
— Нет, конечно, нет, — испугался Брайан. — Она такая несчастная. Скорбит о смерти Эдмунда.
— Ну да, еще бы, — саркастически согласился Роджер и поспешно сменил тему: — Я объезжал наши поместья, следил, чтобы сервы нас не обкрадывали.
— Роджер, кто та женщина, которая все время плачет?
Роджер настороженно вскинул голову:
— Не понимаю, о чем ты. Здесь нет никакой женщины.
— Три ночи подряд я слышу чей-то плач, а иногда даже и днем.
— Может, в доме завелось привидение, — улыбнулся Роджер. — Или Эдмунд… — Он резко осекся.
— Я знаю, о чем ты, — спокойно сообщил Брайан. — Знаю об Эдмунде больше, чем ты думаешь. Хочешь сказать, что это дух одной из его женщин. Может, той, что покончила с собой в ту ночь, когда Эдмунд был убит.
— Брайан! Где ты наслышался подобных вещей? Уже поздно, и тебе давно пора быть в постели.
Брайан вздохнул, но позволил Роджеру помочь ему подняться.
— Пожалуй, ты прав. Иду спать. Я увижу тебя утром? Элис ведет себя куда лучше, когда ты здесь, и я уже скучаю по Элизабет. Рождество слишком быстро прошло.
— Тут ты прав. Но я буду дома. Спокойной ночи, братик. Добрых тебе снов.
Роджер немного постоял, ожидая, пока закроется дверь.
Бронуин, не шевелясь, продолжала наблюдать за Роджером. Пусть он лжец и негодяй, но искренне любит младшего брата.
Роджер повернулся и отбросил занавеси.
— Надеялась, что я забуду тебя? — холодно бросил он. Она, придерживая одеяло у шеи, отодвинулась на дальний конец кровати.
— Кто такая Элизабет?
— Она моя сестра, — ухмыльнулся он. — А теперь иди ко мне.
— Она младше или старше Брайана? — поспешно спросила Бронуин.
— Хочешь изучить генеалогическое древо моей семьи? — Он схватил ее за руку и притянул к себе. — Элизабет на три года моложе Брайана.
— Она…
Но он закрыл ей рот поцелуем. Бронуин лежала неподвижно, вялая, как тряпичная кукла. Его губы были упруги, дыхание — свежим, только вот огня он в ней не зажег, хотя осыпал поцелуями шею, провел руками по спине, сжал ягодицы и притянул к себе. Он был полностью одет, и ей было приятно ощущать голой, замерзшей кожей мягкий ворс бархата.
Приятно, но и только. Страсти не было. Она чувствовала себя посторонней, наблюдавшей за происходящим со стороны.
— Ты не сопротивляешься? — гортанно прошептал Роджер с нотками веселья в голосе.
— Нет, — честно призналась она. — Я…
И снова он остановил ее слова поцелуем, снова уложил на кровать и стал целовать шею и ласкать груди. Она по-прежнему молчала, тогда он припал губами к ее соску.
— Нет, Роджер, я не стану сопротивляться, — искренне повторила она. — По правде сказать, не вижу нужды. Должна признать, мне было любопытно, как я отзовусь на прикосновение другого мужчины. Стивен говорит, я так много требую, что у него просто не хватает времени прийти в себя.
Бронуин слегка усмехнулась, подняла глаза и подложила руки под голову.
— Не то чтобы Стивен всегда говорил правду. Но я нахожу, что это совершенно разные вещи. Ты касаешься меня там, где касался Стивен, но с тобой я ничего не испытываю. Правда, странно?
Она устремила наивный взгляд на Роджера, который, перестав ласкать ее, застыл, словно оледеневший.
— Мне искренне жаль. Я вовсе не хотела тебя оскорблять. Уверена, что есть женщины, которым ты придешься по нраву. Наверное, я просто принадлежу единственному мужчине.
Роджер поднял руку, чтобы ударить ее, но глаза Бронуин похолодели.
— Я не стану сопротивляться. Пальцем не шевельну. Неужели для тебя имеет такое уж значение, что ты и в подметки не годишься Стивену Монтгомери как в постели, так и в жизни?
— Я убью тебя за это! — прорычал Роджер, бросившись на нее. Но Бронуин увернулась, и он плюхнулся лицом вниз в мягкую перину. Она спрыгнула на пол и поискала глазами оружие, но ничего не нашла.
Роджер хотел было снова наброситься на нее, но невольно залюбовался. Черт, какое поразительное зрелище! Черные волосы вились вокруг нее дьявольским облаком. Гордое, стройное тело будто издевалось над ним. От нее дух захватывало! Как древняя первобытная королева. Надменная, вызывающая, готовая взять его в плен самыми ничтожными силами.
Каждое слово, сказанное о ее муже, было словно пощечина. Слишком хорошо она знала мужчин. И с каждым словом чувствовала, как его страсть умирает. Какой мужчина способен взять женщину, которая смеется над ним? О каком насилии может идти речь?
— Стража! — прогремел он.
Бронуин поняла, что на сегодня она свободна от его притязаний. Поэтому она схватилась за одежду и к тому времени, как дверь открылась, уже была завернута в плед. Остальную одежду она держала под мышкой.
— Отведите ее в восточную комнату, — устало пробормотал Роджер. — И я сниму голову с того, кто позволил ей сбежать.
Бронуин отдышалась только после того, как за спиной задвинулся засов и она осталась одна. Стражники давно уже освободили человека, позволившего ей сбежать.
Она опустилась на постель и только потом поняла, что трясется. Тело до сих пор ныло от веревок. Страх за Мэри терзал ее, а история с Роджером еще больше подорвала силы.
Когда-то, в ранней молодости, она поехала на прогулку с одним из людей своего отца. Они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям, и мужчина швырнул ее на землю и стал раздевать. Тогда Бронуин была чрезвычайно невинной и очень испугалась. Мужчина разделся и, встав над ней, сунул едва ли не в лицо свое мужское достоинство, словно необычайно им гордился. Бронуин, которая до сих пор видела только жеребцов и быков, посмеялась над ним, и набухшая плоть прямо на ее глазах обмякла. В тот день она усвоила несколько уроков. Первый: никогда не выезжать на прогулку в обществе одного человека, и второй: если страх возбуждает мужчин, то смех способен раздавить.