Страница 48 из 73
Бронуин отодвинулась, обдумывая услышанное. Значит, Стивен использует ее, чтобы отплатить другу за историю с той женщиной. Женщиной, в которую он был почти влюблен!
Жестокой болью пронзило сердце, и жгучие слезы защипали глаза. Он не хотел жениться на ней, потому что был влюблен в шлюху с ямочками на щеках.
— Леди Бронуин, вы нездоровы?
Она коснулась глаза кончиком пальца:
— Что-то попало в глаз, по-моему.
— Позвольте мне посмотреть.
Он сжал ее щеки сильными широкими ладонями, и Бронуин подняла глаза.
Она знала, что Стивен все видит, и ей отчего-то показалось, что он думает о женщине, которую когда-то хотел.
— Я ничего не вижу, — заметил сэр Хью, не отнимая рук. — Но вы… вы невероятно прекрасны. Стивен…
Бронуин ловко отдернула голову.
— Я вообще не желаю больше слышать это имя, — рассерженно перебила она. — Сегодня я свободна от него и хочу остаться свободной. Может, музыканты сумеют освободить нам место и мы потанцуем? Я с удовольствием покажу вам шотландские танцы.
Хью бросил нервный взгляд на верхние этажи дома, но позволил увлечь себя к деревянному возвышению.
Он не помнил, когда еще так веселился. И не привык видеть распущенные по плечам женские волосы. Бронуин, блестя глазами, смеялась, когда он неуклюже пытался повторять сложные па. Холодный день словно стал теплее, и он совсем забыл о ревнивом муже, наблюдавшем сверху.
— Бронуин, — усмехнулся он, забыв об официальном «леди», — я должен остановиться. Боюсь, у меня закололо в боку.
Она только головой покачала.
— Я не трудился так усердно с тех пор, как провел неделю, тренируясь с братьями Монтгомери!
— Да, — кивнула она, садясь. — Стивен тренируется без устали.
Ее лицо внезапно стало серьезным.
— Он хороший человек, — заверил Хью, взяв кусок сыра с подноса, который держал перед ним слуга.
— Возможно, — кивнула она, припадая к кубку теплого вина с пряностями.
— Я ему завидую.
— Правда? — вырвалось у нее. — Может, вы сумеете заменить его… в некотором отношении?
Она с интересом наблюдала, как до Хью начинал доходить смысл ее слов. Тщеславный павлин! Ему, как и любому мужчине, совершенно невдомек, как это вдруг он — и не может быть Божьим даром для женщины!
— Леди Бронуин, — сухо начал он, — я должен поговорить с вами серьезно. Насчет Стивена…
— Каким он был в детстве? — перебила она.
Хью на мгновение растерялся.
— Серьезным, как Гевин. Все братья росли в мужском окружении. Может, Стивен потому и неуклюж немного, что слишком мало знает о женщинах!
— В отличие от вас, — промурлыкала она.
Хью самоуверенно усмехнулся:
— Да… у меня имеется некоторый опыт, и, вероятно, именно поэтому… вас влечет ко мне. Вы так недавно замужем за Стивеном. Уверен, что пройдет несколько лет, и вы… вы станете примерными супругами.
— Именно этого вы хотите от жизни? Быть примерным супругом?
— Мы со Стивеном — разные люди, — объявил он самодовольно.
И тут в голову Бронуин пришла замечательная идея.
— Не так давно, когда мы были в Шотландии, пришлось остановиться в фермерском доме. Одна из женщин сделала восхитительное питье из лишайников. На въезде в ваше поместье я видела подобные лишайники, растущие на скалах. Может, мы прогуляемся и соберем немного? Я бы хотела сделать такое же питье для вас.
Хью, казалось, встревожился, но тут же кивнул. Ему совсем не нравился оборот событий. Все складывалось так, что жене Стивена не терпится изменить мужу. Хью хотел показать, что ни один мужчина не способен завоевать Бронуин, но она, похоже, предпочитает его, Хью!
По пути к скалам Хью расписывал, какой порядочный, благородный человек его друг и как достоин женщины с положением и состоянием Бронуин, насколько великодушно поступил, надев шотландскую одежду.
Бронуин почти не разговаривала, собирая лишайники и головки сухих цветов в маленькую корзинку, принесенную Хью. Только слушала, но помалкивала.
Когда они вернулись к дому, снова пошел дождь. Сэр Хью торжественно повел ее наверх, в солар, предназначенный для будущей хозяйки. Слуга принес горячего вина и горшочки, чтобы Бронуин могла приготовить питье. Тщательно смешивая ингредиенты, она наблюдала за Хью. Тот буквально раздувался от тщеславия и гордости: как же, проявить столь редкое благородство, отказавшись от откровенного призыва женщины!
— Мне нужно поговорить с вами, — серьезно начал он, прихлебывая горячую жидкость. — Не могу позволить вам уйти, не разуверив кое в чем.
— Но во что же я верю? — удивленно спросила она.
— Стивен — мой друг, всегда был моим другом, и надеюсь, что после всего этого останется моим другом.
— Но почему бы нет?
— Полагаю, это зависит от вас. Вы никогда не должны упоминать о… о своем ко мне влечении.
— Моем влечении? — удивилась она, садясь напротив него. — О чем это вы?
— О, бросьте, миледи! Мы оба знаем, что сегодня произошло между нами. Все женщины разбираются в делах сердечных.
— Все женщины? — Бронуин подняла брови. — Умоляю, объясните, о чем еще знают женщины?
— И нечего кокетничать! — отрезал он. — Я не настолько наивен в отношении женщин, как мой друг Стивен Монтгомери. Возможно, вы сумеете убедить его в том, что и не помышляете о других мужчинах, но со мной не стоит разыгрывать невинную овечку.
— Попалась! — улыбнулась она. — Вы так много знаете о женщинах и вашем друге, что выхода просто нет.
Хью стал что-то говорить, но внезапная боль скрутила живот с такой силой, что он закрыл рот.
— Позвольте мне наполнить вашу кружку. Что-то вы побледнели!
Хью схватил кружку, осушил и, задыхаясь, приподнялся.
— Должно быть, рыба была несвежей, — бросил он, но, тут же забыв о боли, продолжал: — Итак, на чем я остановился?
— Вы говорили, что я готова покинуть мужа ради вас.
— О, тут вы немного преувеличиваете, — начал он. — Я…
Бронуин с такой силой поставила пустой кувшин на стол, что глазурь потрескалась.
— Нет уж! Теперь я скажу! — воскликнула она, подбоченившись. — Вы называете себя другом Стивена. И все же пытаетесь разыграть его, для чего запираете в башне, откуда он видит, как вы ухаживаете за его женой и выкидываете всяческие глупости, чтобы ее очаровать!
— Глупости? Не очень-то я был похож сегодня на глупца!
— Воображаете, что можете читать мои мысли? Настолько тщеславны, что думаете, будто, проведя несколько месяцев в постели Стивена Монтгомери, могу остаться неудовлетворенной?
— Вы сами сказали…
— Ну а вы готовы были поверить всему, что вам наговорят! Можно подумать, вы совершили благородный поступок, заплатив той шлюхе, чтобы она переспала с вами! Сделали Стивену одолжение… а вот мне кажется, что вы просто ревновали. Каждому мужчине в лагере приходилось платить ей, всем, кроме одного — моего Стивена.
— Вашего Стивена! — ахнул Хью, приподнимаясь, но живот снова скрутило судорогой. Он в ужасе уставился на Бронуин: — Ты меня отравила!
— Ну, положим, это еще не яд, — усмехнулась она, — но с недельку вы все же проболеете. Я хочу, чтобы вы надолго запомнили сегодняшний день!
— Почему? — прохрипел он, хватаясь за живот. — Что я тебе сделал?
— Ничего, — серьезно ответила она, — абсолютно ничего. Просто мне слишком трудно иметь дело с англичанами, а уж выносить их я просто не в состоянии. Вы использовали меня, чтобы вести игру со Стивеном. До вас так и не дошло, что у меня по этому поводу может быть собственное мнение. Вчера, когда Стивен играл на лютне, я наблюдала за вами. Вы были так уверены в себе и в том, что любая женщина вас захочет!
Хью согнулся от боли.
— Сука! — выдохнул он. — Бери своего Стивена! Мне ты не нужна!
— Я сука, потому что не пожелала быть просто пешкой в ваших хитрых играх? Помните, сэр Хью, на шахматной доске только одна женщина, и она самая разносторонняя, самая изменчивая, самая подвижная, а главное — самая важная фигура!
Прежде чем отвернуться, она нагнулась и вытащила ключ из кармана его колета.