Страница 28 из 35
Я и сам плясал тогда от долгожданной радости, типа просыпаюсь – здрасьте, нет Советской власти, где ж она, а вот она – на муде намотана… хотя история наша, да и действительность тоже еще пованивали кровищей, говнищем, гнойными язвинами имперской «дружбы народов», обернувшейся вдруг гибелью несчастных, толпами бездомных беженцев, бедствиями невинных, несчастных, бездомных кошек и собак.
Кому-нибудь словоговорения мои могут показаться лишними, но сам я до конца дней моих буду помнить много чего сказанного в те дни Михал Адамычем во время наших дачных бдений.
Однажды он говорил так:
«Одним нынешние события кажутся внезапным счастьем очищения от исторической зловонной скверны… другим – неожиданным возмездьем за многолетнее удушение всех свобод… третьим – неслыханным грабежом, замаскированным свободной болтовней о говенной сущности всех фуфловых идеалов прошлого… четвертым – то есть много чего потерявшим номенхалтурщикам-синекурщикам и самым тупым, самым темным, самым фанатичным обывателям – предательством ленинских заветов, изменой сверхдержаве и марксистскому учению… а в целом – и правые и левые так устали от кровавых ужасов истории, что никто, кроме латентных палачей-садистов, не ратует за развешивание на фонарях властителей бывшего режима… к тому же некоторые из них сами спешат объявить себя тайными врагами Системы, не ставшими жертвами только потому, что умело двуличили, пытаясь взорвать – исключительно изнутри – все ее нелепые догмы и основы… в данный, как говорится, истмомент вовсю бушуют уркаганы приватизации, а потом, вот увидите, Володя, начнется все та же катавасия, но под другими соусами, то есть кто был ничем, тот станет всем, а тех, кто уже был всем, назовут губернаторами, депутатами и так далее… всерьез перетрухнув призрака неизбежной ответственности за катастрофу Системы и беды истории, – все эти люди вскоре неизбежно очухаются от всего непредвиденно для них случившегося… собственно, мы уже становимся бессильными свидетелями чудовищного извращения и опошления всех благородных начал коренной перестройки, которой далеко до всех бескровных видов освободительной революции, как клопу до перины Королевы Англии… Володя, я ворочаю черт знает какими огромными финансовыми потоками, содействую правильному их направлению в нашинскую болезную экономику… хотя перестал верить в мечту всех нормальных свободолюбивых личностей о полном запрещении КПСС – преступной организации, подобно фашистской, ответственной за уничтожение и искалечивание жизней десятков миллионов людей… дай бог, чтоб оставалась она парализованной и однажды подохла бы своей смертью… мечта мечтой, а реальность вот какова: с новой нашей Системой происходит то же, что и с хреново поставленным тестом: дрожжи таковы, что ему трудно подняться и дойти до выпечки буханок черняшки, батонов белого, пирожков и бубликов… в стране уже наворочено столько говна и понаразвелось разного рода беспредельщины, что не знаю как вы, а я уверен, вскоре – на месте тупой старой – постепенно возникнет новая автократия… и будет она, как в Китае, хитрожопей прежней, к тому же более изворотливой, энергичной, ловкаческой, мобильной, говорливой, сравнительно начитанной, образованной, либеральной, отлично играющей на политическом противоборстве правых с левыми, на зависти нищих к богатым, умеющей разделять и властвовать, приспособившейся к новым историческим условиям, к мелким формам свободного рынка, к популистским формам демократии да к беспросветно темному, как теперь говорят, электорату… само собой, основана Система эта будет на политической диковатости обездоленных, ксено-фобски настроенных толп, крайне униженных поражением в холодной войне и бешено ненавидящих победивший Запад во главе со Штатами… Системе этой будет на руку тяга к личному обогащению столичных и губернских властолюбцев, их холуев да повсеместная коррупция, похожая на необъявленную чиновниками войну с обществом, называемую всеми ими, видите ли, «выживанием»… прибавьте сюда сверхдоходы от нефти с газом, огромный оружейный бизнес на чужой крови, пару кабинетных сверхидей, националистического колоритца, вымышленного политбизнесменами евразийства, посыпьте все такое всеобщим желанием стабилизировать общественную жизнь страны делами, а не словами, да обуздать криминал с беспределом, – и будет готов черновой набросок нашей будущей чудесной действительности… лично мне остается одно – служить жизнеспособной экономике в меру сил и знаний, да с благодарностью Богу Времени за полный пиздец чудовищной утопии и нелепейшей из властей в мировой истории…»
27
Видимо, из-за некоторой пресыщенности и просто любовной усталости в отношениях наших с Г.П. возник через полгода некий холодок спокойствия – слава богу, не раздражительности; ничего не поделаешь, говорил я себе, так бывает… по себе заметил, как недельная разлука перестает быть тягостно тоскливой нудою, но, наоборот, приносит нам обоим полезную передышку от чумовых страстей, сообщая необходимое в жизни чувство свободы и блаженство одиночества.
Г.П. весьма была обрадована и удовлетворена первой крупной моей сделкой с Михал Адамычем, о чем речь впереди; отлично прошла продажа нескольких вещичек, оцененных моим знакомым, очень серьезным знатоком антиквариата и драгоценностей; кроме того, я приобрел лично для себя (по отличной для Г.П. цене) пару перстней с камнями, выложив за них почти всю свою валюту из заначки, – жить стало гораздо легче, правда, не веселей; тайком я сделал это только потому, что Г.П. непременно пожелала бы сделать мне царский подарок, что было бы не в жилу моей совести и нраву; кое-кому из отъезжантов боданул кое-какие вещицы, бесстыдно выменянные шестерками свекра и его партийных боссов у подыхавших блокадников; так что Г.П., по ее словам, оказалась буквально на седьмом небе от свалившегося с него богатства; а мне пришлось взять законные проценты за комиссию.
Затем Г.П. попросила отвезти ее в церковь на Якиманке; там она купила целый сноп свечей, пахнувших теплом и воском сотового меда, а не казенно-присутственным стеарином… в тишине почти пустого Храма, переходя от иконы к иконе, бережно оплавляла концы свечей… их фитильки охотно приникали к уже горевшим фитилькам… загоралось новое пламечко, оно постепенно становилось синеньким посерединке, уютно ограниченным мерцающим нимбиком… потом ставила свечи в подсвечники, перед каждой иконой подолгу молилась во чье-то здравие, за чей-то упокой… слышал, как молила она простить и свекра, и себя, и своего алкаша, и Котю, и меня, и все поганое человечество вместе с самоубийственными для него самого безобразиями… потом поставила свечу Пресвятой Богородице и, нисколько меня не стесняясь, восславила Ее за дарованную бабью радость… когда мы вышли на улицу, Г.П., благостно вздохнув, сказала:
«Не могут быть такие состояния тела и души не ниспосланными свыше… слава Тебе, Господи, кажусь себе девчонкой… не выпить ли нам, милый Володенька, по бокалу вина?.. чур угощаю я!»
Вечером, на даче, я почти молитвенно приложился к отметинкам щербинок церковного пола на коленках Г.П. – к щербинкам милым, ощутимым лишь губами…
Вскоре, после разрешения кое-каких дел Г.П. отвезла меня и ту свою посольскую дамочку из шумливо чумеющего города на дачу; она смелела за рулем, когда я был рядом; по дороге то и дело проклинала чудовищные пробки и шустрые, явно бандитские джипы, просто-таки отшвыривавшие в стороны гаишников; Опс задрых, как только улегся на заднем сиденье, ибо обожал спать в тачке и правильно делал, что спал; однако при внезапном торможении, а также на крутых поворотах, он вскакивал и строго смотрел то в ветровое стекло, то в нашу сторону: мол, что за резкости, что за вертуханья, что за неполадки в движении?..
Дорожные сложности так злили Г.П., что она высказала фантастически смелую, явно невыполнимую мысль, словно была не водилой, а наиболее воинственной амазонкой давних времен.
«Если б на месте бывшего партократа находился какой-нибудь крутой умелец, а не пьянь уральская, то при нем урочьи похоронные шествия и катафалки, на корню убивающие время личной жизни рядовых водителей, вроде меня, по крайней мере, сделали бы упорядоченными, черт бы их всех побрал… бандиты друг друга заваливают, а мы, видите ли, должны мучаться… почему, скажите мне, Ельцин не может, как после войны кровожадный Сталин с бессердечным Жуковым, одним разящим ударом избавить порядочных граждан от основных паханов?.. это же канальи, разыгрывающие вакханалии на кладбищах… невероятно – ноге рядового человека уже не ступить в приличную могилу, а над бандитами возводят колоссальные куски мрамора, привезенного самолетами паханов прямо из Италии… не удивлюсь, если рядом с могилой свекра одному из таких отгрохают малахитовую глыбу… а гробы?.. каждый из них дороже крохотной конуры в экологически захудалом районе… ответьте мне: где мы живем?.. кажется, что нас окружают люди, в одночасье превратившиеся в акул, крокодилов, змей, шакалов, гиен и грифов… так где же мы живем, если не в настоящем бытовом аду?.. а Америка ссыт в потолок и называет этот беспредел перестройкой».