Страница 29 из 35
Я не мог не вспомнить, как однажды в бане шел в нашей компании разговор об удивительно непредсказуемых выкрутасах новых времен; неслыханные перемены радовали нисколько не обедневших и наворочавших суммы шустряков и, наоборот, удручали бывших номенклатурщиков из привыкших брать на лапу; кое-кто проклинал бездарных лидеров, разваливших привычный уклад жизни, за то, что не сделалась она менее адовой ни для миллионов работяг, ни для новых дельцов, сутками торчавших в своих ебаных офисах, не видевших нормальной жизни, страшившихся рэкетиров, хватавших от всего такого инфаркты с инсультами, если не пулю в лоб… на хер, говорят, нам такая свобода… мы, мол, раньше меньше ишачили… рыло было в киселе, а в пятак не шибало вонючей, понимаете, проблемкой оттепельных отморозков… сегодня, управы на них нету, эти падлы могут лично каждого из нас завалить и вырезать на хер, скажем, сердце с яйцами, чтоб бодануть их жареным японцам в очках, бабло же просадить в казино у тех, кто руководит всей этой расчлененкой на своем мясокомбинате… да ебу я данный круговорот веществ в природе… ад прежнего типа был поклевей нынешней преисподней… о народе, ебена мать, надо думать, который не то что остался голым, а обшерстел без мыла, прям как орангутанг…
Михал Адамыч, как всегда, попробовал примирить споривших иронической байкой.
«Все, джентльмены, не так уж и страшно, если въехать в печальный факт того положения вещей, что жизнь на земле вообще нелегка, адских же обстоятельств в некоторых развитых странах тоже выше крыши на душу и на тело населения… худо-бедно, но застойный наш ад перестраивается… скажу больше, ему успешно трансплантируются некоторые райские качества… взгляните: почти не осталось чертей рогатых, ранее не смоливших свечки в ненавистных им храмах Божьих… видны и иные признаки прогрессивных перемен… больше того, многие адские стороны быта приватизируются… в прессе, с легкой руки Володиного дружка, пошел базар насчет попадания светоносной нашей страны под кавказо-мангальское иго… массе грешников можно выехать из российской преисподней в якобы забугровый рай, где ишачат почище, чем тут, правда, за приличные бабки и в более чистой окружающей среде… что касается духовной жизни, то, будем справедливы, власти не отняли выходных, наоборот, праздников у нас стало больше на душу населения, чем в Китае и полувырезанной Руанде… неукоснительно празднуем Новый год, затем Рождество, различные Хануки и Рамазаны… после дневных пыток в маслах кипящих, смело охлаждаемся льдами хоккея и фигурного катания… с суровым молчаньем на устах отмечаем даты рождения и смерти вечно живого – поэтому и незахороненного – любимого трупа палача собственного народа № 1… не следует забывать о Неделе Триумфа Семи Смертных Грехов… между прочим, каждому из нас дано почетное право на несение бессрочного наказания, объявленного делом чести, славы, доблести и геройства… ежегодно совершаем массовое переплывание Стикса, то есть туда – в честь легендарного подвига Иуды, и обратно – в честь его же суицида на осине… обе годовщины считаются одновременным историко-диалектическим событием, поскольку без одного из них никогда не было бы второго… а праздники убийства родителей и тринадцатого года, совмещенного с годовщиной начала империалистической войны, переросшей в гражданскую?.. всего такого не перечислить… извините, но на задворках сознания складываются еретические мысли, что таперича праздничных дней стало намного больше, чем самих грехов… нас поддерживает во дни сомнений и раздумий мудрый лозунг: «Кто всегда грешит, тот никогда не покается»… над колдоебинами отвратительных дорог висят портреты Каина работы известного академика мертвописи, с крылатой фразой первоубийцы – «Нашему брату к смерти не привыкать!»… а ведь мы не учли Дней Победы взяточников, людоедов, насильников, проституток, сутенеров, наперсточников, выделывателей паленого спирта, аферистов, строителей пирамид, мастеров военного искусства, растлителей, палачей, сочинителей ужастиков, псевдоясновидящих, блох, клопов, слепней и клещей желтой прессы, доносчиков, изобретателей ядов, создателей бактерий, конструкторов сверхбомб, бюрократов-садистов, юных расчленителей трупов, торгующих ВОГами (внутренними органами граждан)… не забудем День Неизвестного Скотоложца, виновного в варварском растлении юных поросят и козочек, а также в садистическом глумлении над старой черепахой, имевшей несчастье родиться в День Освобождения крестьян от крепостного права…»
«Это не страна, – привела меня в себя знакомая Г.П. Элизабет, Лиз, – это ранее неизвестный ни Богу, ни дьяволу, ни науке круг ада… совершенно не могу понять, как могли вы столько лет терпеть этот адский режим?.. мы, американцы, не потерпели бы его и года».
«Вот, не дай бог, попадете в лапы своих прекраснодушных утопистов, разных Ягод, Ежовых, политбюро, госплана, – сказал я, – мгновенно поймете, что с адом, построенным на крови и костях, невозможно бороться по одной простой причине: пикнуть не успеете, вам тут же заткнут глотку, потом сгноят в пустыне Аризоны или на урановых рудниках».
«Ну, знаете, такого никогда не допустят ни наша Конституция, ни религия!.. вы очень плохо знаете наш народ, Владимир».
«Зато я представляю себе широту возможностей Гомо сапиенса, которого, если вы читали Достоевского, хотели всего лишь немного подморозить, затем так его переморозили, что три четверти века медленно он оттаивал и наконец-то отморозился… здравствуй, оттепель, здравствуй, старость счастливая, музыка Пахмутовой, слова дяди Степы».
«Вот именно, – продолжала раздражаться Г.П., – разве это не безобразие, которого не было ни при Достоевском, ни при красножопых виновниках народной катастрофы… подумать только – вокруг сплошные пробки, «роллс-ройсы» наезжают на «мерсы», «опелей» обгоняют «линкольны», убийства, разбой, рэкет, блядство… бывшие нищие жлухтают винище из подвалов кардинала Ришелье – пять штук баксов за бутылку… повсеместно разворовываются миллиарды, взятые в долг за бугром… менты бледнеют от страха перед урками… инфляция стала Гулливером, а народ лилипутом – вот что происходит… конечно, я за смертную казнь, но вы, господа и слуги народа, избавьте уж нас от показательных, как в Китае, телерасстрелов бандитов и мафиозников… поверь, Лиз, не одна я считаю, что только так, чисто по-китайски, можно ликвидировать отморозочно-оттепельную преступность на низшем уровне, а потом кончать с ней все выше, и выше, и выше, если, конечно, получится».
«Любишь кататься на русских горках – люби и на тележке их перевозить», – ввернула Лиз, поднабравшаяся нескольких наших чудовищно перевираемых ею пословиц и поговорок, типа «утро гораздо интеллектуальней бурной ночи», «сколько веревочке ни пролонгироваться, нефтяные шейхи, подкармливая исламский терроризм, качали и будут качать баксы из карманов налогоплательщиков».
Не знаю почему именно, но дамочка эта вызывала во мне отвращение – не стал бы ее пилить даже за ящик джина и коллекцию литовских твердокопченых колбас.
Наконец мы оказались на даче; забыл сказать, на ней при наших наездах в город оставалась сторожить пожилая тетка из соседней деревеньки.
Накрыли новенький журнальный стол, поддали; когда Лиз – фригидная, по-моему, серая мышка с нездоровой кожицей на мордочке – вышла пописать, Г.П. спросила:
«Какого черта, Володенька, так холодны вы с приличной, главное, необходимой для вывоза валюты и кое-каких моих вещичек дамой?.. будьте с ней, прошу вас, подобродушней».
«Послушайте, вы уверены, что эта дама вас не кинет?»
«Святые угодники, это очень приличная женщина, очень… интуиция никогда меня не подводила».
«Ваша интуиция далека от финансовых дел… прошу вас, пожалуйста, не доверяйте этой Лиз».
«Вы несказанно меня расстроили, но как же мне теперь быть?.. если я доверяю, то проверять – не в моих правилах».
«О'кей, положитесь во всем только на меня, повремените с рискованной передачей Лиз всего, что имеете… во-первых, я поговорю с крутым покупателем на все остальные ваши вещички, затем гарантированно перепулим валюту… проверку Лиз беру на себя».