Серебро на крови

— А потом мы расстались и ты всё равно молчал, потому что боялся, что я захочу отомстить за ложь?

Не знаю, думал ли он об этом или осознавал, но это было правдой. Алистер боялся моей мести и вот теперь, когда его страна рушилась на части, моя месть стала бесполезной. Он и так умирал вместе с тем, во что вложил столько сил.

— Не стоит меня обвинять в этом, ты убила тринадцать сверхов за несколько минут. Признаться честно, были времена, когда я начинал думать, а не было бы проще убить тебя, — проговорил он, делая глубокий глоток своего пойла, после чего рассмеялся. — А ты даже не догадывалась, насколько опасна, не так ли? Я видел, что случилось в поместье, видел, что от него осталось… Мара — ты чудовище.

— Лестно слышать такое от вампира, — протянула язвительно. — Ладно, отставим лирику в сторону. Я пришла сюда не за этим.

— Да? — мои слова действительно удивили его и впервые за всю беседу в нём появился интерес. — Я думал, ты пришла убить меня. Когда узнал, что ты в городе и что Кронос вернулся в тоже время, что и ты, то сразу понял — вы вместе, а значит вы вернулись за твоей памятью. Навестив Холли, получил подтверждение.

— И да, и нет, — ответила, покачав головой, будто бы раздумывая. — На самом деле, я не так уж сильно хочу твоей смерти. В смысле, ты и так умрёшь, просто не от моей руки. Я не хочу ссориться с тем, кто больше заслуживает права убить тебя. Ничего личного, но у каждого своя месть. Вот у меня Маркус, а у кого-то — ты. Я пришла к тебе, чтобы ты сказал мне, где он. Мне всего лишь нужен проводник. Мне нужен Хин, а без твоего позволения он не заговорит. Я больше не Вторая, теперь предатель, беглец. Хэл постаралась с этим. Так что либо ты дашь мне то, что я хочу, либо мне придётся взять это самостоятельно.

— Я когда-нибудь отказывал тебе, Мара? — почти с облегчением сказал Алистер. — Я помогу тебе, если ты скажешь мне, кто же будет моим убийцей, раз ты отказалась от этой несомненно почётной должности.

— Догадайся с трёх раз, — протянула иронично, чуть изогнув брови. — У тебя не так много врагов осталось, чтобы ты этого не понял.

Он посмотрел на меня, ожидая, что я всё-таки назову имя. Когда это не случилось, он тяжело вздохнул, а затем сказал:

— Ладно, будь по-твоему.

— И Алистер, — сказала, когда он подошёл к дверям, дождалась, пока он отвернётся и продолжила, — не называй меня Марой. Моё имя Мэл.

***

Разумеется, Тай отказался меня покинуть, поэтому в поезде мы ехали вдвоём. Помимо нас здесь было несколько дюжин человек и сверхов, все билеты были проданы и только приказ Алистера позволил нам оказаться внутри.

У нас было не так много времени — Тай ещё верил, что лекарство Маркуса может всех спасти. Встреча с Хином и его доклад о скорости распространения белых упырей и истинное число павших городов, говорили об обратном.

Я не знала, в каком виде будет это лекарство. Аэрозоль? Вакцина? Что это будет? Упырей слишком много, чтобы вколоть её в каждого, здесь нужно производство в промышленных масштабах, а это просто физически невозможно сделать. Мы долго проговорили об этом с Хином и в результате сошлись на том, что лекарство — это фантом, выдумка и на самом деле его нет. Ему понравилась идея мести, поэтому он придумал план, как мне попасть сразу к Маркусу. Ведь здесь важно, чтобы мы остались один на один, дальше уже сама справлюсь. И вот теперь мы с Таем ехали в поезде навстречу будущему.

— Мэл, ты же понимаешь, месть — это не выход. Не стоит делать её смыслом своей жизни, — Тай опять завёл свою волынку и я раздражённо поморщилась.

Мы находились в отдельном купе, где Тай мог спокойно разглагольствовать на тему, что мне стоит делать, а что нет. Он мог бы делать это и во время дороги до станции, но нам выделили мотоциклы, а на скорости довольно сложно поддерживать разговор. Поэтому он продолжил здесь.

— Не начинай. А то я выброшу тебя из поезда, — почти зло обрубила его слова. — Ты невыносим, Тай. Сейчас я просто хочу отдохнуть от всего и не думать о будущем, которого у нас нет! Ты же знаешь, что сейчас происходит. После того, как покончу с Маркусом, мы отправимся в Канаду к вечной мерзлоте и ещё дальше, потому что там белых упырей почти нет. Понимаешь? Я не собираюсь ставить месть во главе своей жизни, я просто хочу убить его, вот и всё!

— Это то единственное, что может погубить тебя, Мэл, — Тай гнул свою линию и дождался того, что я была готова разорвать его на части прямо здесь. — Боже, Мэл.

— Что ещё? — воскликнула раздражённо.

— Твои глаза, — он перевёл взгляд ниже. — И твои руки!

Только тогда заметила, что кости срастаются, превращаясь в пики и не сложно было догадаться, что радужка запылала белым. Негромко выругавшись, прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и расслабиться. Сейчас почему-то было сложнее управлять своей второй половиной. Как будто бы моё перерождение не помогло и меня не отбросило в начальную стадию контроля. Как Мара, помнила, что первые годы было сложно управлять собой. Сложно было вызывать ламию внутри себя и потребовалось время на то, чтобы научиться частично обращаться. И что в конце мне наоборот было сложнее выйти из состояния ламии. Помнила, что это как-то связано с белыми упырями. Но пока не понимала, как именно.

В моей памяти сохранились воспоминания о том, как охотилась вместе с ними. Я была упырём. Ела человеческое и звериное мясо. Нападала на города, была вожаком стаи. Это было и в первый раз, после того как перестала быть Леей. И во второй раз. И в третий тоже. Кажется, именно это случилось со мной на той арене, когда упырь приблизился ко мне. Словно я единственная, кому не грозит опасность умереть из-за этих монстров. Но тогда останусь абсолютно одна…

— Что случилось с Бертом и Бетани? — попыталась отвлечься, когда поняла, что мысли о будущем лишь сильнее вызывают боль в груди. — Я видела Берта, он постарел.

— С ними всё хорошо, — Тай с радостью переменил тему. — Помнишь, когда ты как Фрида приехала на байке в город и попала ко мне… в коммуну? Они были там, просто я попросил их не показываться тебе на глаза. Не хотел напугать тебя, ведь я догадывался, что наговорил тебе Маркус. Спустя год они переехали на север, когда поняли, к чему всё идёт здесь. Они прожили в Канаде почти тридцать лет, приличный срок. Потом у Бетани обнаружили рак и они решили вернуться в Йорк, зная, что здесь им могут помочь. Так и случилось. После этого они решили не возвращаться назад. Обосновались неподалёку от клуба, ведь ты знаешь, что вашу улицу давно затопило. Они ухаживают за клубом, потому что он напоминает им о прошлом. Так они чувствуют с ним связь. Когда я вернулся, то сначала хотел организовать новый клуб именно там, но после того, как увидел с какой заботой они хранят прошлое, отказался от этой идеи. Иногда навещал их, давал денег, помогал, если им нужна помощь. Они быстро постарели, Мэл. Им не нравится тот мир, в котором они оказались, — грустно закончил Тай.

— Нужно было сказать им, что Йорк больше не безопасен, — сказала тихо, смотря в зарешёченное окно на мелькающие за ним деревья. Время сумерек, значит скоро придётся погасить свет и закрыть окна плотными ставням ради безопасности.

— Я предупреждал их. Ещё когда ты была Мара, знал, к чему всё идёт. Но они не послушали меня. Сказали, что здесь их дом и они не намерены его покидать. Мэл, здесь ничего уже не сделаешь. Прошло слишком много времени, они постарели, постарели их души. Они хотят умереть в прошлом, и только силой можно забрать у них это желание, — мягко заговорил он.

— Да, это было бы неправильно, — согласилась я. — Жаль, что мы так спешим. Я так и не повидалась с ними перед отъездом.

— Не стоит, — сказал он. — Они помнят тебя молодой девчонкой по имени Лея. Помнят, что ты не разбираешься в искусстве и любишь кашу по утрам. Помнят тебя с чёрными волосами и человеческой внешностью. Не стоит спустя сорок лет появляться перед ними такой. Жаль, что Берт пришёл в клуб именно в тот день, когда мы там были. Это плохо для него.