Брат-зверь

От резкого звука Алексей вздрогнул. Посмотрел. Ладонь Джона с силой впечаталась в скамейку. Последние слова он явно добавил от себя. Не было таких выражений в договоре.

- Если же победит лорд Орон…

- Лорд? - Каширцев краем глаза посматривал на раскрасневшуюся от уда­ра руку.

- Так зовут этого проклятого. Эта тварь убила Свиргта. Даже хуже, чем убила. Он отдал его своим волкам.

- Черт, - Голос у Джона был такой, что перед Алексе­ем как живая предстала кошмарная картинка. Оскаленные пасти, багровые глаза. Острые клыки, впивающиеся в живое, трепещущее мясо. - Они его сожрали?

- Нет, Алексай, ты не понял. Он не отдал его на съедение. Он отдал его волкам.

Алексей столкнулся с глазами Джона. По телу прошла дрожь: такой ненависти и страха он никогда еще не видел. Почувствовалось, что душа как-то съеживается. Наверное под размер пяток. Поползла медленно вниз. Алексей стиснул зубы, силой воли загнал ее на место. Поближе к сердцу.

- Объясни, - проговорил он.

Джон наклонился и повернул голову, словно специально, посмотрел Алексею в глаза.

- Эта тварь сделала его оборотнем. Ты понимаешь? Оборотнем. Дед рассказывал мне, что его дед поседел в тот день, когда наблюдал превращение дампила. Тот кричал так страшно. Наверное у дампилов всё по-другому. А может, это оттого, что он знал? - проговорил Джон тихо.

- От боли, от ужаса ли, от отчаяния, но он побелел. И с тех пор так и остался. Седым волком. И самым страшным оборотнем.

Сильвестерн Джон опустил лицо в ладони, молча застыл. Алексей смотрел на него, не зная, что делать. Наконец проговорил.

- Тот самый, которого ты просил меня убить?

Джон кивнул, ладони от лица не отнял. Алексей снова помолчал.

- А что старейшины сделали?

Джон выпрямился, резко посмотрел на Каширцева.

- Алексай. Ты слушаешь мою историю, как занимательный рассказ. А это мои предки. Они здесь сражались. Умирали.

Каширцев покраснел.

- Прости. Я не хотел тебя обидеть.

- Я понимаю. Старейшины спрашиваешь? А как бы ты поступил на их месте? Конечно, они покорились. Вот та­кая история. Понравилась?

- Понравилась… О, то есть… Извини.

- Ничего. Алексай, - Джон кисло улыбнулся. - С того времени мы и живем, подчиняясь. Тянем лямку.

- И что этот лорд требует от вас?

- А что может требоваться вампиру?

Алексей нахмурился.

- Крови.

- Да крови. Раз в месяц мы вынуждены отдавать ему одного человека. Пусть тюремщик, пусть душегубец, все равно душа не на месте. Все-таки человек. По человечески казнить, да и все, а не так… Еще временами хозяин Стаи похищает женщин, тех, кто в ночь оказывается за линией. Опоздали, или по дурости, вон как ты по незнанию. Вот недавно снова украл самую красивую девушку поселка. Невесту сына старейшины.

- А что ж невеста самого сына-то, да за околицей делала?

- Вот и мы голову ломаем. Ерунда какая-то получается. Нет-нет, да и мелькнет мыслишка, не помог ли кто, так нет, нельзя о таком думать. Никто на такое не пойдет. Тем более Ольгу. Ее все любили…

- Ольгу? - Алексей как ужаленный подскочил, со скамейки. - Подожди, Ольгу? - закричал он.

- Ты что? Успокойся.

- Высокая, короткие волосы. Светлые такие. Над губой родинка и точно такая же под бровью.

- Да. Все так. Только волосы совсем не короткие. До пояса.

- Черт. Это моя дочь.

ГЛАВА 5

- Какая дочь? Ты что?

- Моя! - заорал Алексей.

В голове билось одно: моя дочь в руках монстра, моя дочь в руках кровососущего монстра. Хоть и придуманного, но убить могущего совсем не придумано. Как только вспоминаются горя­щие волчьи глаза, как-то забывается, что мир этот той же Ольгой и сделан.

- Ольга моя дочь, - начал объяснять он успокоившись и, на ходу придумывая более менее правдоподобную версию. - Я пришел сюда за ней.

- Значит, дочь говоришь? - Джон пошевелил бровью. - Мне десять лет было, когда ее подкинули в дом судьи. Где ж ты был все это время?

Алексей на секунду задумался.

- Украли ее у меня.

- Ладно, не хочешь говорить - не надо.

- Джон…

- Не объясняй. Я думаю тебе сейчас не это нужно.

Алексей застыл.

- Что ты хочешь сказать?

Джон погладил борта шляпы. Поправил.

- Тебе же нужна помощь?

X X X

- Ты думаешь, здесь мне помогут?

Алексей с недоверием посмотрел на широкий двухэтажных дом, ко вхо­ду в который вела широкая, как в театре, лестница. Это был дом старейшины.

- Конечно, помогут, - сказал Джон. - Она же дочь судьи. И сын старейшины влюблен в нее по самые уши. Да и всем она нравится. За ней могут пойти.

Алексей посмотрел на Джона. “Говоришь дочь судьи? Посмотрим”.

- Хорошо, пойдем. Только не верю я тем, кто у власти.

Дом у старейшины был очень большой. Хотя жилая часть занимала немного места - только половину второго этажа. Первый этаж представлял собой приемную, кабинет старейшины и зал заседаний. Когда они вош­ли, из последнего доносился гул голосов.

- Нам повезло, - сообщил Джон. - Совещание.

Он бесцеремонно распахнул дверь и вошел. Алексей за­стыл на пороге, с ужасом представляя, как их сейчас в шею.

На звук обернулась вся присутствующая часть высшего света. Мазнула по Алексею равнодушными взглядами, а вот на Джоне задержалась. И, как заметил Каширцев, одни с неудовольс­твием, другие с веселым интересом. Мол, что сейчас будет.

Сидевший во главе стола толстый, ростом не превышавший полтора ме­тра, и из-за этого сильно смахивающий на колобка, мужчина, поднялся. Одет он был в темно-коричневые штаны и такого же цвета жилет из толстой ткани. Из-под жилета просматривалась светлая рубашка. На голове пышная, взлохмаченная шевелюра такого же цвета, что и штаны с жилетом.

- Джон, - прищурившись, словно смотрел против солнца, сказал он. - Сколько раз я говорил, чтобы ты не врывался ко мне на совещание.

Джон втащил за собой Алексея.

- Старейшина, - прошептал он на ухо Каширцеву, после чего заговорил в слух:

- Господин старейшина, вы же знаете, что я ни когда не прихожу просто так.

Казалось, эти слова разозлили старейшину еще больше. Он побагровел.

- Я знаю, по каким делам ты приходишь. Поэтому сейчас же выйди вон.

- Господин старейшина, - не сдавался Джон. - Выслушайте меня…

- Вон я сказал! - по лицу толстяка пошли пунцовые пятна заметные даже на багровых щеках. - Твои дела… Они на всех могут навлечь беду.

- Но это важно! - почти прокричал Джон.

Сидевший слева от старейшины господин тронул старейшину за руку, что-то ему сказал. Старейшина побагровел еще сильнее, повернулся Джону.

- Даю тебе минуту.

- Хорошо, - тут же сказал Джон. Казалось, он и не сомневался, что ему дадут право голоса. - Времени у меня мало, поэтому я сразу начну с важного. Я пришел по поводу Ольги.

Из-за стола вскочили сразу двое. Первый тот господин, что просил за Джона. 0н был высок. По годам лет уже за пятьдесят, седой, лицо густо покры­то морщинами, одет во все черное, в глазу монокль. Как только господин вскочил, монокль выпал и закатился под стол, но он даже не взглянул в его сторону.

- Что ты знаешь про мою девочку?

“Судья”, - понял Алексей.

Второй - молодой парень одетый в коричневую куртку. Под ней черная жилетка, прикрывающая белую рубашку. На нем черные брюки и черные ботинки. Лицо у него длинное и узкое. Особо выделяются длинные усы, кончики которых лихо изогнуты к верху. Прямо гусар.

- Где она? - прокричал он.

- Успокойтесь, - отчеканил старейшина. - Поль, немедленно сядь.

Наведя порядок в собственных рядах, он вернулся к источнику беспокойства.

- Говори, Джон. Да побыстрей.

Джон кивнул на Алексея.

- Я привел вот этого человека. Он говорит, что он отец Ольги.

- Что? - снова вскочил судья. - Да кто он такой? Какой еще отец?

- Родной.

Судья замолчал и пристально посмотрел на Алексея. Каширцев понял, что приобрел врага на всю жизнь.