Полтергейст

— Я влюблен. — Кен издал короткий смешок. — Нет, не так. Когда я начинал, то не был влюблен.

Он замолчал, размышляя и пощипывая край салфетки. Затем он привстал, наклонился вперед и не мигая посмотрел мне в глаза.

— Как я попал в группу… Мне было скучно. Признаюсь вам, Харпер, еще пару лет назад я считал себя крутым парнем. — Его голос, низкий и вкрадчивый, с едва уловимым ритмом растягивал слова. — Я сводил всех с ума, вляпывался в истории, попадал в тюрьму, приставал к людям, совершал глупые поступки, просто потому что мог. И мои друзья тоже считали меня крутым. Или им просто нравилось смотреть, как я влипаю. Кучка придурков. В конце концов я понял, что веду себя как идиот. И с тех пор пытаюсь наладить свою жизнь. Но иногда… ну, скучаю, что ли. И вот, когда один знакомый предположил, что изучать призраков интересно, я и подумал, это будет… весело. Таку я понравился, и меня приняли. — Он откинулся на спинку стула, пропуская официантку с чашкой кофе. Кен поблагодарил ее, так искренне заглянув в глаза, словно она его осчастливила. Едва она ушла, он стал крутить чашку, старательно избегая моего взгляда.

— Весело, — повторила я, стряхивая странное оцепенение, которое он на меня нагнал. — Поэтому вы постучали по столу на первом сеансе?

Он вздернул голову и с удивленным видом уставился на меня.

— Что? — пискнул он. — Я?

Я кивнула.

— Я видела запись. Это были вы.

Он рассмеялся, став вдруг совершенно обычным, прочные стены вокруг попадали, и я увидела тонкую желтую нить энергии, обвившуюся вокруг его головы.

— Хорошо, хорошо. Да, это сделал я. Просто это было так… глупо. Все сидели такие серьезные, чинные, а я угорал со смеху. Ну и не выдержал: ударил по столу коленом. Все так разволновались. Я чуть не расхохотался. Умора! Но потом… словно тот мой удар сломал лед, и стали происходить разные вещи. — Он понизил голос и посерьезнел, а вокруг вновь выросла глухая стена.

— Что вы думаете о теории Такмана?

— Теория Такмана… — Он задумался. — Выглядит правдоподобно. Понимаете, вообще-то я в призраков не верю. Все эти сказочки про жуткие завывания под окном… Ну, не бред ли? Но… Мне кажется, однажды я видел призрака. Во всяком случае, что-то там было. Это случилось, когда мне было тринадцать, я только начал курить, и вот как-то ночью я вышел на улицу и заметил странную тень. То есть там, где ее быть не могло. И я, как настоящая сволочь, пошел и встал на эту тень. Просто встал. И там было холодно. Вообще-то дело было летом, но именно в том месте мне стало чертовски холодно. Потом она задвигалась и исчезла. И я до сих пор гадаю, что это было. Проект не дал ответа, зато благодаря нему я задумался — и то хорошо. Непонятно, но интересно.

Он вдруг рассмеялся.

— Я скучаю: на занятиях, даже на работе — и всегда тяну до последнего, а в ночь перед сдачей леплю что-нибудь на скорую руку. Все в восторге, но я-то понимаю, что это всего лишь халтура. А тут такое не проходит. Дело не только во мне. Круто создавать вместе что-то необычное. И довольно весело.

— Так же весело, как в начале?

— Весело?.. В смысле?

Я заметила, что он повторяет за собеседником, давая себе время обдумать ответ.

— В смысле, вы больше не разыгрывали остальных?

Кен фыркнул.

— А зачем? Все происходит само собой, у меня бы так и не вышло. В среду стол скакал по комнате, как заправская лошадь. Смеху было!

— На ваш взгляд, могло ли что-то из происходящего быть розыгрышем?

— Могло, но вряд ли. Главное не это.

— А что главное? — Его ловкие увертки и холодный щит раздражали меня. Он напомнил мне одного моего наглого дружка, от которого я сбежала в колледже. Тот тоже был обаятельным и привлекательным, избегал неприятных вопросов, а позже отыгрывался на мне и всегда выходил сухим из воды. Я пыталась избавиться от этого ощущения, но каждый раз, когда я смотрела на Кена, сходство бросалось в глаза.

Он крутил в руках чашку.

— Главное? Группа, наверное. Сила мысли. Самоконтроль. Мы работаем вместе, оставаясь при этом собой, и самостоятельно управляем своим творением. — Он замолчал и отпил кофе. Потом сдвинул брови и чуть отвел глаза. Его барьер стал прочным и гладким, как стекло. — Хотя я не уверен. Подумаю на досуге.

— Хорошо. А что вы думаете об остальных участниках?

— Остальные участники… — Вокруг Кена вдруг вспыхнуло, постепенно затухая, яркое пятно. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза лучились улыбкой. — Половина — козлы. Остальные нормальные.

— Кто именно?

— Марк нормальный. Он забавный, с ним можно тусануть, выпить пивка. Свой парень. Уэйн приятный…

Я его перебила.

— Я пока не разобралась, кто есть кто — подскажите, если не сложно.

— О'кей. Марк — это парень с длинными волосами. Уэйн — пожилой мужчина со стрижкой ежиком — иногда ведет себя, как будто до сих пор в армии, но человек он неплохой. Кара — блондинка, замужем за Дейлом Сталквистом, очень богата и к тому же красавица. Она… — Его тон стал холодным, в голосе слышалась горечь: — Хотя нет… Я могу считать ее привлекательной и даже хотеть. Но, поймите, она меня сожрет и не подавится, а голову выставит как трофей… Ана, китаянка… волшебная девушка. — Он пожал плечами и потупил взгляд. Его смуглая кожа успешно скрывала краску. Кен исподлобья посмотрел на меня. — А остальные так себе.

— Так себе? — отозвалась я.

Он хмыкнул.

— Ладно. Остальные козлы.

— У меня еще один вопрос.

— Валяйте.

— Когда вы стали всерьез относиться к проекту?

— Не уверен. Может, когда начал общаться с Аной.

— А почему вдруг решили нарисовать портрет Селии?

— Вы сказали, один вопрос.

Я развела руками.

— Я солгала. Так почему?

Он развел руками в ответ.

— Так я же занимаюсь живописью. Один из моих трюков, срабатывает безотказно. Людей впечатляет, что я умею пользоваться иллюстратором и фотошопом, будто это сложно. Из меня и художник-то неважный. Но когда загораюсь, довожу дело до конца. Мне хотелось знать, как выглядит Селия. Без этого я не мог поверить в ее реальность, я просто обязан был выяснить. И тогда я ее нарисовал. — Кен пристально на меня посмотрел. Окруженный красным ореолом ярости, он казался более человечным и в то же время более опасным. — А ей, видите ли, не понравилось! Да я несколько дней работал над портретом! Блин!.. Знаете, как тяжело нарисовать человека, которого даже не видишь? Ни человека, ни хотя бы фотографии. Пришлось придумать что-то вроде вопросника. Я чуть не сорвался, чуть не разгромил там все на фиг. Обидно, понимаете?

— Вы считаете, Селия реальный человек?

Он заморгал, и барьер снова скользнул на место.

— Человек? Нет. Реальная личность? Да. — Он нахмурился и пожевал нижнюю губу. — Это важно?

Я пожала плечами.

— Не знаю. А Такман что говорит?

— Ха. Наверное, пробубнил бы что-то вроде «личность превыше всего».

Мы оба расслабились, и я присмотрелась к стеклянной пустоте вокруг него.

Интересно, что он пытается скрыть. У него не особо получалось удерживать щит, хотя я вполне допускала, что он делает это намеренно. Сквозь барьер наружу вырывалось нечто яркое и необузданное, но Кен тут же это прятал. Ранимость, не вписывающаяся в образ крутого парня? Или что-то еще?

От моего молчания Кену стало явно не по себе. Он посмотрел на часы.

— Ого. Мне пора.

— Спасибо за разговор.

— Да ерунда, было приятно вам помочь. Честно.

— Можно в случае чего вам позвонить?

— Конечно. Без проблем. Я побежал.

Он схватил сумку и размашистым шагом вышел. Честно говоря, я мало что узнала от Кена. Он что-то скрывал, и я должна была выяснить, что именно. Он ответил на мои вопросы, правда, умолчав про учебу в театральном перед переводом на художественный. Его одержимость портретом Селии выглядела несколько необычно. Я точно знала, что в своем раздражении упустила нечто важное. Вряд ли он осознавал, как воздействует на Мглу. Если бы ему было известно, что я все вижу, он бы не дал щиту соскользнуть. Что-то другое воздвигло ту ментальную стену, но я не понимала, что именно, как ни ломала голову.