Страница 34 из 42
Усмехнувшись, привстаю на локти и, встретив недоуменный взгляд парня, виновато морщу лоб:
- Прости.
- Сделаем вид, что сейчас рекламная пауза, - на выдохе, восклицает Дима и удобней устраивается напротив. – Выкладывай.
- У моего друга проблемы. И вместо того, чтобы помочь, по-моему, я сделала только хуже.
- Что за друг?
- Он был в кафе, помнишь? Смотрел на нас слишком пристально.
- Тогда все были слегка взвинчены.
- Он особенно. Я даже не знаю, как объяснить, - краснея, убираю с лица волосы и выдавливаю нервную улыбку. – Просто…, черт, это глупо.
- Мира, ты меня заинтриговала. Да, ты вся красная! Как помидор, - невинно вскидывая брови, восхищается парень и удивленно щурит глаза. – Давай же, не томи! Я должен знать, что вызывает на твоем лице такое смущенное выражение.
- Думаю, он ко мне неравнодушен.
- Думаешь?
- Ладно. Знаю. Я знаю, что он влюблен в меня с седьмого класса. Просто раньше его чувства не вызывали таких проблем. Но сейчас…
- Что он сделал? – В вопросе Димы больше нет и толики усмешки. Парень напрягается, смотрит на меня так серьезно, что это даже пугает. – Он обидел тебя?
- Нет! Он никогда не сделал бы мне больно, - решительно заверяю я и вдруг вспоминаю вазу, пролетевшую в нескольких сантиметрах от моего лица. Растеряно убираю назад волосы, придавливаю их пальцами к голове и тяну, - Артем подсел на иглу. Мне недавно об этом рассказала Лена. Я хотела найти его родителей, пожаловаться – пусть ябедничество и некий род предательства, плевать – но сегодня он сам пришел. Минут за пятнадцать до нашей с тобой встречи.
- И что он хотел?
- Не знаю. Думаю, он обижен и уязвлен. Я никогда не отвечала взаимностью на его чувства. Исчезла после смерти родителей. Сейчас встречаюсь с тобой.
- А мы с тобой встречаемся? – Толкаю парня в бок. Усмехаясь, он ласково обнимает меня со спины, целует в ухо и прижимает к себе. – Мира, если он колется, с ним опасно находиться рядом. Он ведь не контролирует свои действия.
- Ему плохо, Дим. Тема считает меня предателем, сгоряча начал принимать таблетки. Теперь…
- Стой, стой, стой. Где здесь твоя вина? Его зависимость – его проблемы.
- Но он мой друг. – Смотрю на парня взволнованно, с вызовом. Почему-то внутри просыпается странное ощущение, будто я должна защитить Артема, должна ответить за него, должна объяснить, что он заслуживает помощи. – Я не могу бросить его в такой ситуации.
- Никто и не говорит тебе бросать. Просто твои переживания напрасны. В смысле, ясное дело, ты волнуешься: лучший друг так влип. Но в борьбе с наркотиками, ты бессильна в той же степени, что и он сам, понимаешь? Винить себя в его глупости – абсурд. Это его решение, его выбор.
- Есть еще кое-что. Раньше я играла с ним, играла с его чувствами, - признаюсь и стыдливо опускаю взгляд на сомкнутые пальцы. Пару раз выдыхаю теплый воздух, а затем нехотя продолжаю. – Знаю, это ужасно, но мне нравилось наблюдать за его вечной податливостью. За его постоянной верностью, что ли. Как у собаки. Господи, - покачиваю головой и раздраженно прикрываю глаза. – Я вела себя отвратительно. Ужасно. Поэтому недавно пообещала себе больше никогда не делать ничего подобного, не опускаться так низко. Но сегодня – сегодня природа опять взяла вверх. Случайно, честно, абсолютно случайно я вновь сыграла на его привязанности.
- И что же ты сделала? – настороженно интересуется Дима.
- Попросила завязать с наркотиками ради меня.
- Это все?
- Думаешь, я бы смогла пойти дальше? – вскидываю брови и оборачиваюсь. Парень молчит, и это злит меня так сильно, что я отодвигаюсь в противоположную от него сторону и уязвленно расширяю глаза. – О чем ты говоришь?
- Я не сказал ни слова.
- Тогда о чем ты подумал?
- Пойми меня правильно. Этот разговор, как красная тряпка. Я не имею ничего против твоего друга, возможно, он отличный, замечательный парень, как скажешь. Но, Мира, неужели ты действительно думала, что его неразделенная любовь может мне понравиться?
- Речь сейчас не об этом.
- Речь всегда об этом. Все сводится к чувствам.
- Но я не…
- Знаю. Ты не хотела.
- Неужели ты ревнуешь?
Несмотря на напряжение, Дима криво улыбается и, пожав плечами, отрезает:
- Отчасти.
- Отчасти? – взрываюсь хохотом. – Но это глупо.
- Это нормально. Я не хочу тебя потерять. К слову жизнь у нас с лимонным привкусом, все шатко, хрупко, и тут вдруг на горизонте появляется достойный соперник.
- Какой же он достойный соперник, если я ничего к нему не испытываю?
- Мира, вы знакомы с детства. Он в курсе всех твоих сокровенных страхов, желаний, грешков, он видел, как ты росла, знает, что ты любишь, что обожаешь, в каком количестве, когда и как часто. Он слышал, а может и был свидетелем той истории, из-за которой у тебя на правом плече притаился маленький шрам. Он часть твоей жизни, важная часть. А я кто? Мало сказать, что я ревную. Это само собой разумеется, уж поверь. Более того, я завидую. Завидую тому, как он тебе близок. Ты умудрилась даже разозлиться, когда я намекнул оставить его в покое.
- Но…
- Это дорогого стоит, - настаивает Дима. И выдыхает. – Я бы хотел увидеть тебя с длинными волосами – ты вроде говорила, что подстриглась? Так вот я могу только мечтать об этом, а он – нет.
- Причем тут мои волосы? – удивившись, спрашиваю я и взмахиваю руками. – Разве это имеет значение?
- А как же? Ты вообще в курсе, что по длине волос раньше судили о целомудрии девушки? Да-да, так что, подстригшись, ты автоматически перешла в круг распутных амазонок, ведущих беспрецедентный образ жизни, и это не мои слова. Так выразилась преподаватель по психологии на одном из наших семинаров.
Смеюсь. Протираю руками лицом и ошеломленно восклицаю:
- Ты перевел тему! Речь абсолютно не об этом.
- Прости, но, кажется, рекламная пауза закончилась.
Дима наваливается на меня всем телом и, хохоча, я оказываюсь вновь прижатой к шершавой поверхности крыши. Приготавливаюсь отбиваться: вот-вот и парень начнет меня щекотать, его пальцы уже забрались под кофту, уже касаются моей талии, но вдруг он останавливается. Нависает надо мной, смотрит прямо в глаза и нежно убирает локон волос с правой щеки.
- Все будет хорошо, слышишь? Твой друг одумается.
- А что если нет? – шепчу я. – Что если сердечные прихоти важны для него в той же мере, как и для нас с тобой? Ведь я бы тоже сошла с ума, влюбившись в тебя безответно.
- Тогда ему придется сложно.
- И что же мне делать?
- Верить.
Прикрываю глаза, стискиваю пальцы и громко-громко выдыхаю весь накопленный в легких воздух. Думаю, небо опять беззвездное, опять черное и глубокое. Как всегда полное опасной безнадеги. Чего ему не хватает? Неужели все искры потухли? Поникаю. Сжимаю плечи парня и едва слышно спрашиваю:
- Когда вера спасала жизни?
Просыпаюсь от громкого, протяжного звука. Лениво раскрываю глаза, как-то испуганно ищу пальцами источник шума и неожиданно вижу трубку прямо перед своим носом. Ее протягивает Дима. Хочу спросить, что он здесь делает? Когда мы уснули? Как оказались в квартире? Но решаю прежде ответить на звонок.
- Да? – сонно мну глаза. – Кто это?
- Ты чем там занимаешься? Уже двенадцатый час. – Ленка вместо будильника – что-то новенькое, учитывая ее больную любовь к поздним подъемам.
Осматриваю комнату. Вижу часы, парня, играющегося на краю кровати с Аидом, и спрашиваю:
- В чем дело?
- Как в чем? Сегодня суббота. Мы едем на дачу. Забыла?
Ударяю кулаком по лбу.
- Забыла.
- Ну, молодец. Давай одевайся. Мы заедем за тобой минут через сорок.
- Мы?
- Ага.
- Уверена? – сон постепенно начинает отступать. Встаю с кровати, вытягиваюсь, медленно плетусь в ванну и сообщаю, - Артем вряд ли захочет.
- Почему? Вчера он приходил ко мне, и мы обо всем договорились.
Удивленно вскидываю брови. Когда он уже успел встретиться с Романовой? Голова туго соображает. Приходится встряхнуть ею, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Свободной рукой включаю холодный кран с водой. Умываюсь, затем заторможено тяну: