Страница 15 из 18
«Хорошо, что мы выбрали этот берег», — подумал про себя фокусник.
Сразу за песчаной грядой невысокой ступенькой произрастал густой кустарник, упиравшийся в сплошную стену из прямоствольных деревьев. Их кроны зелено-коричневым морем простирались до самого горизонта.
— Ты знаешь, куда идти? — спросила Вероника, остановившись рядом с Фетровым.
— Вдоль реки. Если здесь есть люди, они должны жить неподалеку от воды.
— Предлагаешь двигаться по краю обрыва? А вдруг опять кто-нибудь из леса выскочит?
— Можно увернуться, и он упадет в реку. Согласись, это лучше, чем пробираться между деревьев, не зная, откуда на тебя свалится очередная напасть.
— Возражать не буду. Предлагаю идти вверх по течению. — Таркова указала направо.
— Почему?
— А какая нам разница? — пожала плечами синеглазка.
— Мужики, они больше налево любят, — не удержалась от едкого замечания журналистка. Она стояла в трех шагах за спиной подруги, боясь подойти близко к краю обрыва.
— Думаю, лучше двигаться вниз по течению. Во-первых, часть пути мы уже проплыли и не видели ничего заслуживающего внимания. Во-вторых, возвращаться — плохая примета. А в-третьих, — Андрей вспомнил шалаши из своего кошмара, — у меня внутреннее ощущение, что люди именно там.
— А я что говорила?! — подвела итог Злавадская.
Путешественники вооружились «клюшками» и, мягко ступая, побрели вдоль берега. Шагали молча. Каждый думал о своем, внимательно наблюдая за кромкой леса. Брюнетка старалась не смотреть вниз и пыталась убедить себя в том, что никакого обрыва не существует. Вероника гадала, куда они все-таки попали, а Андрей сокрушался из-за невозможности вернуться в Жарзанию. Ведь его могут посчитать там лжецом и трусом.
«Я обязательно отыщу отсюда выход, но сначала нужно найти хотя бы одного местного обитателя. Должен же кто-то рассказать нам, что это за место!»
Рассуждать о том, что безвыходных ситуаций не существует, легко. До тех пор пока сам в нее не попадешь. Потом приходят совершенно иные мысли, и оптимизма с каждой минутой становится все меньше. На душе у парня лежал тяжелый камень. Мало того что они очутились непонятно где, природа здешних мест встретила враждебно, — так еще и рука. Андрей даже за себя постоять не мог, не говоря уже о том, чтобы защитить женщин. В сложившихся обстоятельствах только Вероника являлась по-настоящему боеспособной единицей, а фокусник и журналистка были скорее обузой.
По мере продвижения путники услышали шум воды, который усиливался с каждой минутой.
«Неужели там и вправду огромный водоворот? — подумал Фетров. — Эдак я скоро начну в вещие сны верить».
— По-моему, впереди водопад! — оглянулась шагавшая первой Вероника.
Синеглазка не ошиблась. Речка впереди действительно падала с обрыва, и троица внезапно очутилась… на краю земли. А как еще назвать место, где с одной стороны крутой берег отвесно уходит в воду, а прямо под ногами твердь заканчивается, открывая взору лежащую внизу долину?
У Злавадской закружилась голова:
— Мамочка! Я сейчас упаду!
— Мади, иди за мной. — Змеиный король схватил брюнетку за руку и оттащил от края. — Сиди тут.
— Я лучше лягу. — Журналистка распласталась на траве. — Давайте пойдем в другую сторону. В лес, куда угодно, только подальше отсюда. Пожа-а-алуйста…
— Ты был прав, — не обращая внимания на стоны подруги, заметила Вероника, которая стояла в шаге от пропасти и смотрела вдаль. — Вон там, слева, слишком ровная просека, в конце которой точно какие-то строения. Юрты, что ли?
— Почему они так далеко от реки? — озвучил свою мысль фокусник.
— Скажи спасибо, что на нашем берегу.
— Спасибо, — послушно повторил парень. У него страшно ныла больная рука, и он не отказался бы составить компанию Злавадской на травке, но, как всегда, не мог себе этого позволить.
— А там, за селением, лес вроде заканчивается, — продолжала изучать местность синеглазка.
Андрей в это время внимательно разглядывал возникший перед ними обрыв. Он начинался от реки, огромной ступенькой уходя к горизонту. К счастью, склон только с первого взгляда казался отвесным. На самом деле угол был. Мало того, шагах в пяти слева фокусник обнаружил почти горизонтальный выступ, отлично подходящий для безопасного спуска в долину. Правда, только для тех, кто не боится высоты.
— Что будем делать с Мадленой? Я смотрю, по этой тропинке можно без особого труда спуститься в долину. Но площадка, которую в скале наверняка люди вырубили, не больше полуметра, а высота тут приличная.
Фетров понимал состояние брюнетки. Он до недавнего времени и сам испытывал страх перед замкнутым тесным пространством, но там риск был гораздо меньше. Здесь же один неосторожный шаг — и все! Тебя ровным слоем размажет по склону.
— У нас фокусник ты. Вот и придумай, как спасти женщину от самой себя.
Парень задумался. Один способ он действительно знал.
— Благодарю за подсказку. Сейчас мы из нее попробуем сделать монтажницу-высотницу. А тебе настоятельно рекомендую не прислушиваться к нашей беседе. Можешь, к примеру, какую-нибудь песенку про себя напевать, иначе потом голова болеть будет.
Фетров подошел к брюнетке и опустился на корточки. Сначала следовало вывести ее из шокового состояния, отвлечь от тревожных мыслей.
— Мади, девочка, посмотри на меня, — нежно сказал он.
— Зачем? — Журналистка боялась даже взгляд оторвать от земли, но что-то в интонации Андрея заставляло прислушиваться к его словам.
— Ай-ай-ай, госпожа Злавадская! — так же мягко продолжил парень. — Во что твои руки превратились? Разве это ногти? Смотреть же страшно!
Фокусник пытался разговаривать с Мадленой как любящий, но строгий родитель с ребенком. Обучая Андрея тонкостям профессии, его отец любил повторять: «При работе с личностью следует учитывать ее индивидуальные особенности». И хотя парень никогда не задавался целью составлять психологический портрет журналистки, он решил, для нее лучше всего подойдет именно такое обращение.
— А что с ними? — Дамочка оторвала руки от земли и поднесла их к глазам. — Ой, какой кошмар! Столько грязи! Но разве в таких условиях за всем усмотришь?
Первый шаг был сделан: ее волнения переместились из одной плоскости в другую. Пациентка немного отвлеклась, чего и добивался Андрей. Боязнь высоты ненадолго была забыта. Фокусник тут же продолжил наступление.
— Да и прическа подкачала. Где твои пышные черные волосы? Разве можно так себя запускать? Ты же очень привлекательная женщина.
— Я знаю.
— А почему перестала за собой следить? Ну-ка доставай расческу!
— Что значит «перестала»? — заволновалась Мадлена. — Андрюша, ты что задумал?
— Одно время я увлекался разработкой женских причесок, дорогуша, и сейчас твоя всклокоченность подсказала мне одну интересную идею. Хочешь эксклюзивное произведение?
Ничего другого Фетрову просто не пришло в голову. Он постарался сыграть на женских слабостях. Как умел, а умел он не очень хорошо. И Злавадская в любой другой ситуации наверняка услышала бы фальшь в его голосе, но не сейчас.
— Я не понимаю, — совсем растерялась брюнетка. — Расческа?.. Она у тебя, в моей сумке. Все равно я не верю, что ты парикмахер.
— Проверить недолго. Неужели откажешься? Я ведь от всего сердца предлагаю. И только один раз…
Фокусник уже приступил к гипнотическому воздействию. Он, конечно, был не в лучшей форме, но близость к субъекту, непосредственный контакт с ним и некоторая психическая неуравновешенность пациентки давали ему дополнительные преимущества.
— А сейчас зажмурься. Поднимайся, я отведу тебя к зеркалу. Держись за руку.
Так он и повел женщину к обрыву. Они начали спуск по наклонному уступу, высеченному в скале.
— Здесь очень узкие коридоры, поэтому идти придется боком. Прижмись к стенке, что за спиной. Та, что спереди, недавно покрашена… Я не хочу, чтобы ты испачкалась…
Фетров внушил журналистке, что существует только его голос, ничего другого она не слышала и без разрешения фокусника не могла открыть глаза, даже когда пару раз споткнулась. В такие моменты парню приходилось резко прижимать брюнетку к скале, а самого иллюзиониста страховала Вероника. Она опять двигалась впереди «процессии».