Колдун

- Он волен идти куда хочет. Волен выбирать путь, занятие, женщин.

- Ваша жена красива.

- Напомнил. - Редрин скривился. - Моя жена... Моя мать любила отца, а он ее. Я думал, так будет и у меня. А женился на девчонке, потому что настоял совет. Та, которую я бы выбрал, была моей ровесницей. Нам было по девятнадцать лет. Видел бы ты ее, Горан. Русая грива, зеленые глаза... В ней плясало пламя... Знатная, красивая, умная. Луч солнца в зимнем дворце, тепло в этих холодных коридорах.

- Это было давно.

- Верно. А вот забыть не получилось. После нее было много женщин, разных, иногда мне казалось, что я влюблен... Иногда я страстно желал кого-то. Но все время, меня преследовал призрак ее улыбки, мерещился взгляд, и все угасало.

- Но почему она не стала вашей женой? Ведь если она была достаточно знатной...

- Дар. Ваш проклятый дар! Мне посчастливилось полюбить ту единственную, которую любить было нельзя. Дочь одного из магов Айста Аарского. Ее звали Льена дочь Звонкого Лиса. Знаешь о них?

- Знаю. - Изумленно пробормотал архимаг. - Звонкий Лис, настоящее имя которого Вабель, был правой рукой Айста, пока не исчез при подозрительных обстоятельствах пятнадцать лет назад. Про его дочь ничего не слышал.

- И я не слышал. Я понимаю, зачем существует закон о магии и власти. Зачем трон оберегают от дара. Но мне иногда кажется, что нам он приносит только несчастья. - Редрин швырнул кубок в стену и встал с кресла. - Проводи меня до постели, Горан. Я хочу спать.

Архимаг вышел из опочивальни государя, под тихое брюзжание. Редрину не нравилось, что в его покоях сидят двое карателей, но Велор приказал ни на миг не отлучаться от "объекта охраны", как он выразился. Сам эльф ушел к Ловше Левше.

- Еще один ужин из серебряной посуды с приторным запахом изыска я не переживу. - Объяснил он отлучку. Что ж... Горан его понимал...

Горан перевернул лист. Вабель Звонкий Лис - правая рука Айста Аарского, а поговаривали и голова, - исчез на пути из Вирицы в Грион. Цитадельцы обвинили в его исчезновении инессцев, но никто не признался.

С его исчезновением Цитадель притихла, перестала участвовать в жизни страны, неохотно пускала к себе гостей. Кто-то считал, что Айст на старости лет потерял рассудок. Горан так никогда не думал, может потому, что так не думал и Орник Мадера. Мадера считал, Айста мудрым, хотя и излишне осторожным человеком.

- Химеры, Горан, это не в манере Аарского. - Говаривал учитель.

Айст Аарский был старейшим из ныне живущих колдунов. Ему давно перевалило за сотню, та, которую называли его дочерью, на самом деле приходилась магу внучкой. О сыне же вежливо молчали будто и не было того вовсе. Дочка и дочка, хочет старик ее так называть, никому не жалко. Сам Горан выведал про Аарского у Мадеры, будучи в настроении Орник мог и не такого порассказать. Да вот не рассказывал. Как выяснилось.

Что-то цепляло в истории с дочерью Звонкого Лиса. Как ее?

Горан зашуршал листами в папке лежащей с левого края стола.

Льена. Почему она не осталась с Редрином, если они так друг друга любили? Или Вигдису не нравилась любовница его сына? А, может, оскорбляло само наличие любовницы? Раз уж прежний государь очень любил жену.

Но после его смерти Редрин мог вернуть себе возлюбленную.

И с чего Горана так зацепил роман Филина двадцатипятилетней давности? Но стоит начать рыться в хламе, как из него вылезает все новое и новое, занимая время, отбирая силы.

И ничего не остается на цель. Да и есть ли она?

Архимаг опять уставился на имя по ту сторону листа. Первым он спросил Велора.

Каратель стащил тонкую кольчужку, бросил ту на кровать и влез в теплую суконную куртку, мягкую и невзрачную. Весь день он вроде бы не замечал вес оберегающего его железа, но сейчас под сукном плечам стало легко и свободно. Чуть ослабилось и напряжение, Велор вышел из комнатки и, пересчитывая ногами ступеньки, пролетел лестницу.

В зале кольчуга будто бы снова легла на плечи. Архимаг сидел за их столом и говорил с Билдиром.

- Что еще? - устало спросил эльф, садясь напротив Горан.

- Наедине.

- Сначала я поем.

- Ешь. - Разрешил Горан.

Под его пристальным взглядом каратель умял половину печеной с луком курицы, миску квашеной капусты, миску похлебки с куском хлеба и выпил две кружки пива.

- Пошли наверх.

- Много в тебя влезает. - Позавидовал Горан.

- Я много двигаюсь.

В этот раз лестница показалась ему длинной и крутой.

Архимаг обошел комнату, пошевелил руками, пошептал и только тогда заговорил.

- Много ты знаешь о Алимарне Яринии и его ордене Черного клинка?

- Нет такого ордена. Есть только Белый меч. Все остальные ордена принадлежат храмовникам.

- Но его так называют.

- Он попытался его утвердить. Не вышло. Организация Черный клинок действительно существовала какое-то время. Но они быстро запятнали себя наемными убийствами, что не одобрили в совете.

- В каком?

- Государственном. - Эльф сел на кровать и закинул на ногу. - Это было лет десять назад. Но скандал замяли. Цитадель, на которую работал Черный клинок, их деятельность тоже демонстративно не одобрила. Алимарн распустил организацию после того как умер его отец - глава семьи. Все обязанности перешли к Алимарну. Тогда Яриний предложил свои услуги Редрину.

- Как глава охраны. Вот только не понимаю, как это вышло?

- Спроси у Филина. Я не знаю, но Яриний тип скользкий - везде пролезет.

- У тебя с ним счеты?

- Это не твое дело, архимаг. Но почему ты им заинтересовался?

Горан хотел было ответить, что это тоже не его дело, но передумал:

- Именно он был любовником Рианы, поэтому она теперь у вас в Белом мече. И с Региной он как-то связан.

- С чего взял?

- Нашел кое-что. Арне нашла.

- А смерть Регины очень напомнила тебе смерть от рук карателя?

- Да, - признался Горан. - И если это не вы, то это те, кто знает ваши методы и умеет ими пользоваться.

- У Алимарна был шпион среди наших. Я упустил, выглядел мальцом. А на деле... Короче поймали мы его, когда он прошел уже половину обучения.

- Ясно. Значит, это мог быть человек из несуществующего Черного клинка.

- Эльф. Только эльф. В этом Яриний остался верен себе. Это может быть только эльф. А сколько эльфов в Вирице?

- Немало. - Грустно сказал Горан. - Больше чем хотелось бы. И если я начну их подозревать, то к шуму с магами добавится еще и расовый конфликт. Я уговорил Консанта сотрудничать, но это не значит, что он будет зомбировать людей.

По последней переписи населения в Вирице проживало около шестисот эльфов. Еще были те, кто приезжал по делам, в гости или по другой причине. Эльфы предпочитали не отчитываться. Горан отложил списки.

После того, как он вычеркнул детей, список укоротился на одну шестую. Воодушевляло не сильно.

Проверять жизнь каждого из них? Скандал. Эти списки и существовали только оттого, что налоги с эльфов взимались иначе, чем с людей. Еще он может отправиться в управление стражей и потребовать у них отчетности по прибытию братских рас в столицу. Но пробраться за городские стены можно и другими способами, мало ли в них щелей и дырок.

Тем более с весенним ветром в столице опять стало неспокойно.

- Вы не посмеете! - взвизгнула тетка лет сорока, защищая дверь собственным телом.

- Ну-ка, брысь отсюда! - детина схватил тетку за руку и выдернул на улицу. Тетка залилась слезами и воем. На улице стояли люди, но никто не спешил ее утешать или защищать. - Заходите парни, посмотрим, что тут в маговом логове.

Тетка ползала по снегу, выла. Какая-то сердобольная молодуха решилась и подошла к ней.

- Пойдемте, зачем смотреть.

- Сука! - рявкнула на нее та, которая ползала. - Сволочи! Какие же вы сволочи!