Страница 39 из 58
– Нет. Ноги расставь, руки подними. – Здоровенные лапищи быстро и весьма ловко пробежались сверху вниз, ощупывая карманы. – Что там? – спросил охранник, тыча пальцем в подсумок.
– Деньги, – честно ответил Стас.
– Показывай. Да не боись, я трогать не буду.
Стас, давя в себе настойчивое желание выругаться, достал кошелек, развязал его и продемонстрировал содержимое.
– Теперь все?
– Теперь, – мордастый выдержал театральную паузу, – все, – и швырнул раза в три полегчавший рюкзак обратно хозяину.
– Когда я вещи свои забрать смогу? – поинтересовался Стас.
– На выходе.
– А расписочку какую-нибудь с перечнем изъятого получить можно?
Заплывшие жиром узенькие глазки совершенно неожиданно округлились, придав тяжелому мясистому лицу какое-то демоническое выражение.
– Серега, – крикнул охранник человеку за стойкой. – Ты слыхал?!
Человек оторвал взгляд от записей и вопросительно приподнял брови.
– Прикинь, у нас расписки уже требуют! Не, ну ты подумай, а! – Мордастый не дождался реакции товарища и обратил свой гнев на Стаса: – Откуда ты нарисовался такой? Что, думаешь, обворуют тебя гвардейцы? Думаешь, ворье у нас тут кругом, да?! Пропуск покажи!
– Пожалуйста. – Стас достал бумагу и спокойно передал негодующему представителю сил самообороны.
– Бля. – Мордастый уставился в пропуск, тряся раскрасневшимися щеками. – Кому попало выдают уже! Безопасники, мать их! С такими безопасниками скоро ступить некуда будет от отребья всякого. Держи! – сунул он бумагу обратно Стасу. – Проходи!
– Спасибо, – поблагодарил тот и вежливо улыбнулся, чем добавил еще больше нездорового румянца на подрагивающую от возмущения гвардейскую ряху, убрал пропуск во внутренний карман и подошел к стойке. – Здравствуйте. Можно мне с Буровым поговорить?
Человек за стойкой молча покачал головой, даже не удостоив просителя взглядом.
– Извините, я не понял. Нельзя?!
– Нет. – Человек наконец поднял глаза и взглянул на Стаса как на пустое место. – Нельзя.
Тот сумел в ответ лишь рот открыть и, глядя исподлобья, указать вопрошающим жестом в сторону ухмыляющегося охранника.
– Пока нельзя, – уточнил человек, и забористый мат, рвущийся уже наружу, остановился у Стаса в горле, не дойдя пары шагов до языка. – У него планерка сейчас. Сядьте, подождите. Минут через тридцать я о вас сообщу.
– У меня очень важное дело, мне…
– Подождите, – невозмутимо повторил человек.
Стас хотел еще что-то сказать и даже палец поднял для привлечения внимания к своей персоне, но передумал, отошел, сел на скамейку, положил рюкзак рядом.
– Вещи уберите со скамейки, – покосился человек. – Не надо здесь грязь разводить.
Стас взял рюкзак и поставил на пол, между ногами. Посмотрел на часы – тринадцать двадцать семь. Полчаса ждать. Взгляд неприкаянно заскользил по зеленым стенам, увешанным пожелтевшими и выцветшими плакатами с картинками разного оружия в разобранном виде: ПМ, АК, СКС. На других были нарисованы люди, целящиеся куда-то из пистолета, замерев в странной горделивой позе с высоко поднятой головой и левой рукой, заложенной за спину. Стас представил себе такого стрелка в лесу и невольно усмехнулся. Потом воображение пошло дальше и перенесло романтического дуэлянта в кабак, водрузив грациозную фигуру посреди пьяной бучи. Настроение еще немного повысилось.
Время от времени мимо стойки проходили люди в черной форме, появляющиеся из одного коридора и исчезающие в другом. Странный тип с потрепанным рюкзаком и пятном засохшей крови на порванной разгрузке вызывал у многих реакцию, далекую от дружелюбной, притягивая косые, подозрительные, а иногда и откровенно враждебные взгляды. Чувствовалось, что посетители в этом заведении – явление редкое и, судя по всему, нежелательное.
Деревянный пол, выкрашенный когда-то давным-давно коричневой краской, обтерся и теперь сиял светлыми проплешинами сосновых досок, весь испещренный вмятинами и царапинами от кованых каблуков. Светлая тропинка начиналась у двери и, не доходя стойки, раздваивалась, уползая в коридоры.
Задумавшись о предстоящей встрече, Стас не сразу заметил, что к нему обращается дежурный:
– Вы, да-да, вы, подойдите. По какому вопросу?
– Мне к Бурову надо. Информация для него есть.
– Что за информация? Конкретнее можно?
Стас обернулся и взглянул на внимательно прислушивающегося из своего угла охранника.
– Подробности я лично Бурову изложу.
Человек за стойкой пожал плечами и снял трубку телефона.
– Ало, Александр Дмитриевич, вы освободились? У нас тут в приемной человек ждет, хочет с вами побеседовать. Не знаю. Нет, не говорит. – Дежурный слегка повернул голову и смерил Стаса взглядом. – Наемник вроде. Да. Хорошо. – Он повесил трубку и обратился к Стасу: – В коридор налево, второй этаж, восьмая комната.
– Спасибо.
Стас закинул рюкзак на плечо, демонстративно махнув им перед носом гвардейца, идущего мимо с недовольной рожей, прошел по коридору до лестницы, скрипя ступеньками, поднялся этажом выше и без труда обнаружил восьмую комнату. Возле двери покой начальства хранила пара дюжих молодцов в черной форме и с пилотками на обритых головах, украшенных с фасада типовыми физиономиями модели «Есть, так точно».
– Стоять, – скомандовал один, перекатывая под гладко выбритой кожей мощные лицевые мышцы. – Ноги расставь, руки подними.
– Обыскивали уже, – неосмотрительно попытался возразить Стас, но понимания не нашел.
Глаза под массивными надбровными дугами, искрящиеся священной ненавистью ко всему живому, начали медленно, но неотвратимо сужаться, а лицо – расширяться, прирастая желваками, набухающими от неимоверного напряжения.
– Ладно, ладно. – Стас поспешно опустил рюкзак на пол и поднял руки.
Детина с пугающей быстротой передвинул свое атлетичное тело на два шага вперед и, присев, прошелся клешнями по хрупкой на его фоне фигуре Стаса, не забыв пару раз как следует хлопнуть наглеца по больному боку. После этой нехитрой процедуры самоутверждения он перетряхнул рюкзак, выудил из него термос с крупой и, приподняв правую бровь, строго взглянул на подопытного.
– Пшено, – лаконично пояснил Стас.
Детина отвинтил крышку, сунул свой шнобель в горловину и шумно вдохнул, едва не высосав содержимое термоса, после чего удовлетворенно хмыкнул, завинтил обезвреженный предмет и бросил его обратно в рюкзак.
– Проходи.
Стас открыл дверь и вошел в просторный, богато обставленный кабинет с паркетным полом и тяжелыми парчовыми шторами на окнах. В противоположном конце кабинета, во главе длинного стола с дюжиной стульев по периметру, сидел лысоватый человек лет пятидесяти пяти плотного телосложения, облаченный в отглаженную черную форму с нашивкой из четырех серебряных крестов возле сердца.
– Садитесь, – потребовал хозяин кабинета командным тоном, не допускающим возражений, и указал на стул справа от себя.
– Здравствуйте, – поприветствовал Стас, прикрыл за собой дверь и, ни на секунду не выпадая из-под изучающего цепкого взгляда, проследовал к указанному стулу.
– Я слушаю. – Буров сцепил пальцы в замок и, не мигая, уставился на посетителя.
Суровое волевое лицо матерого управленца с высоким лбом, расчерченным глубокими вертикальными морщинами, и давящим взглядом карих глаз из-под густых черных бровей неожиданно вывело Стаса из душевного равновесия, моментально пригвоздив к месту невесть с чего навалившейся тяжестью. Заготовленные слова почему-то все растерялись, язык завис в бессловесном вакууме, судорожно ища опору.
– Я… У меня есть сведения, которые, возможно, могли бы вас заинтересовать, может быть… да.
– Об этом я уже догадался. Излагай, и побыстрее, у меня дела.
Стас прокашлялся.
– Мне известно, где находится лагерь местной банды рейдеров, – торжественно констатировал он и замолчал, ожидая реакции.
Буров продолжал молча сверлить собеседника взглядом, не подавая ни малейших признаков заинтересованности. Каменное лицо сохраняло полную неподвижность.