Страница 58 из 58
– А что это у вас там за жертвы в коридоре? – поинтересовался Стас из вежливости, хотя ответ и так был очевиден.
– Жертвы-то? Это вы, Станислав, правильно выразились. Именно что жертвы, разгильдяйства и шапкозакидательства.
– Рейдеры потрудились?
– Они. Будете? – Хигматулин кивнул на банку и уже потянулся к тумбочке за вторым стаканом.
– Спасибо, воздержусь. А вам-то как, ничего?
– Нормально, – махнул Ренат Маратович рукой. – Сегодня можно чуть-чуть. Шесть часов уже в операционной проторчал, ночью подняли, поспать не успел даже.
– Что там произошло?
Хигматулин вздохнул, повертел стакан в руках, перекатывая его граненые бока между ладонями, и выпил.
– Гвардейцы на штурм пошли, – начал он, поморщившись. – Рейдеров с базы выбили. Впрочем, как рассказывают, те не очень-то и сопротивлялись, отступили почти без шума. У них, оказывается, тоннель быль прорыт! Представляете? Метров семьдесят с базы в лес. Они по нему и ушли все почти. Гвардейцы следом ломанулись. Ну а как тут не ломанешься, когда сверху слюной брызжут и подвигов требуют?! Только вылезли наружу, как тут же под шквальный огонь угодили. Бросились укрытия искать, а вокруг заминировано все. Кто от тоннеля недалеко еще отошел – тем повезло, а остальные… Из сотни с небольшим человек восемнадцать убитых и сорок два раненых. Вот такие дела. Ночью весь этот гуляш к нам привезли. Я лично уже четыре ампутации провел. Четыре! – гневно потряс Хигматулин пальцем. – Вы знаете, что это такое – руки-ноги отрезать людям в полном расцвете сил?
– Да, знаю, – кивнул Стас. – Доводилось.
Ренат Маратович осекся и забарабанил пальцами по тумбочке.
– Ладно, что-то я в лирику углубился. У нас ведь дела есть с вами, обсуждения требующие, а время идет. Мне скоро в операционную возвращаться нужно, коллег сменять. Значит, изложу сжато. В письме, которое Лаврентий Кузьмич передал, речь идет об одном приборе медицинском. Судя по всему, об УЗИ-сканере, если это вам о чем-то говорит.
– Ни о чем не говорит, – честно признался Стас.
– Да и не важно. Главное, что нам известно место, где этот самый прибор находится, и его оттуда нужно принести.
– Информация откуда почерпнута?
– Из письма, я же говорил. Вы меня слушаете?
– Лаврентий Кузьмич откуда о приборе узнал? Сам видел?
– Нет, он пишет, что бандит один рассказал из примкнувших. Описание дает весьма подробное, нарочно такое не придумаешь.
– Сколько прибор весит?
– Вот это хороший вопрос, – похвалил Ренат Маратович собеседника. – Весит он килограмм пятьдесят с лишним. Тихо, тихо, – успокаивающе поднял он руки, видя, как брови Стаса поползли вверх. – Я же не говорю, что вам одному его тащить нужно. Нет. Я нашел еще одного человека, готового составить вам компанию. Человек надежный, проверенный, не подведет. А прибор этот на модули делится, так что вы его сможете разобрать. Килограммов по двадцать пять на каждого придется.
Стас почесал подбородок и скептически хмыкнул:
– Если дело в одной только транспортировке, почему вы тогда к властям городским не обратитесь? Тем более что прибор, наверное, полезный, госпиталю пригодится. Дел-то всего – на телегу погрузить и привезти. Или вы мне чего-то недоговариваете?
– Я не недоговариваю, – слегка раздраженно ответил Хигматулин. – Просто вы меня перебиваете и ситуацию целиком не даете описать.
– Прошу прощения.
– Да. Не все на самом деле так просто. Начнем с того, что прибор этот я госпиталю передавать вовсе не собираюсь, а потому и информацию о нем попрошу не разглашать.
– Понял.
– Что касается телеги – не проедет она туда. Это территория бывшего микрорайона Вербовский, в пяти километрах от Мурома. Местность труднопроходимая, сплошные овраги, да и… не совсем безопасно там.
– Что-то вы, Ренат Маратович, загадками говорить стали. – Стас откашлялся и бросил взгляд на часы. – Я загадки не очень люблю, а по правде сказать, так просто терпеть не могу их. Давайте сразу договоримся – если собираетесь дело со мной иметь, то лучше изложите все, что мне нужно знать для работы, и по возможности подробно. Это облегчит жизнь и мне, на месте, и вам впоследствии.
Хигматулин поерзал на кушетке, покряхтел и в конце концов согласно кивнул:
– Хорошо, я расскажу. Ситуация на самом деле весьма… незаурядная. Леса там, как я уже говорил, глухие и непроезжие, кроме того, еще и обитаемые. Про грибников не слыхали?
Стас удивленно исподлобья взглянул на Рената Маратовича, не зная, что ответить на такой дурацкий вопрос.
– Да нет, – махнул тот рукой, видя непонимание на лице собеседника. – Не про тех грибников, что с лукошками.
– А-а. Нет, не про тех я ничего не слышал.
– Шутки, пожалуйста, оставьте при себе. Просили рассказать все, что знаю, вот я и рассказываю.
– Да, извините. Я слушаю.
– Так вот, грибники эти на первый взгляд – что-то вроде помешанных. Невропатологи наши изучали одного пойманного и пришли к выводу, что изменения в поведении этих… существ связаны вовсе не с душевным расстройством, а с патологией тканей головного и спинного мозга. Чем эта патология вызвана, неизвестно. Однако я снова отдалился от темы. Суть же в том, что существа эти довольно опасны. Обычно они бродят по лесу как лунатики, будто в полусонном состоянии. Возможно, это является особенностью их системы обмена веществ. Мы, к сожалению, не смогли провести более подробных исследований, так как отловленный экземпляр не перенес трепанации, но кое-что нам о них все же известно. Едят грибники все, что достаточно питательно и доступно. Грибы, – Хигматулин улыбнулся собственному каламбуру и развел руками, – ягоды, падаль, живность разную вроде ужей или жаб, даже кору жрут в голодные времена. На появление человека реагируют крайне агрессивно. Заторможенность моментально сменяется гиперактивностью. Организм работает на пределе. В течение минут пяти грибники эти способны такие вещи вытворять, что аж озноб прошибает, а потом снова возвращаются в свое агрегатное состояние либо просто падают и лежат неподвижно до трех часов кряду. Это в случае полного истощения. С подопытным так было, когда мы у него восемь минут реакцию вызывали. Он тогда даже клетку погнул, ободрался в кровь весь, так о прутья бился, пытаясь до лаборанта добраться, и вдруг раз – притих, ноги подгибаться стали, зашатался и упал. Мы его зафиксировали немного погодя, стали замеры делать, так ко второму часу анабиоза сердечный ритм у грибника упал до пяти ударов в минуту! Каково?
– Честно говоря, не знаю. Я в подобных делах слабо разбираюсь.
– Это был риторический вопрос, – улыбнулся довольный собою Хигматулин. – Разумеется, вы не знаете.
– Меня другая сторона данного медицинского феномена интересует. Вы по товарищу этому стрелять пробовали?
– Мы – нет, но вот напарник ваш на Вербовском уже бывал однажды и интересующий вас опыт имеет. Однако и это еще не все, – вздохнул Ренат Маратович. – Грибники грибниками, но в последнее время в тот район по причинам мне не известным зачастили гвардейцы. Шастают по Вербовскому небольшими группами, человек в пять-шесть, и складывается такое впечатление, будто что-то они там ищут. Причем крутятся как раз неподалеку от места, нас интересующего, – от онкологической клиники. Меня это, признаться, немного нервирует. А ну как они внутрь полезут?
– Не думаю, что у этих остолопов мозга хватит под слоем пыли медицинский прибор опознать.
– Да им опознавать и не надо. Они же все подряд тащат. А то и поломают еще. В общем, нельзя с этим делом затягивать. Как, возьметесь?
– От цены зависит.
– Я готов заплатить два золотых.
Стас хмыкнул и помотал головой:
– Это несерьезно. Ну, посудите сами, – начал он загибать пальцы, – я в компании незнакомого мне человека должен лезть черт знает куда, мимо этих мутантов или кто там они, хрен разберет; найти какой-то прибор среди кучи всякой рухляди, погрузить эту тяжесть себе на горб и в таком положении пробираться назад по оврагам, рискуя быть сожранным этими вашими грибниками. И все это нечеловеческое счастье за два золотых? Нет. Четыре – вот реальная цена.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.