Страница 78 из 103
Армен не готов был к этому вопросу. Его терзали сомнения. И прежде чем ответить, он тоже воспользовался паузой. Он начал издалека и с некоторым пафосом, как хороший артист.
– Я все обдумал и принял решение. У нас нет больших накоплений, а те небольшие сбережения, что имеем, обесцениваются с каждым днем. Значит, надо работать. Жить без работы нельзя. В любом случае деньги необходимы.
– Против этой истины нет возражений.
Армен снова задумался, наконец стал по-простому объяснять Михаилу свою позицию.
– Сейчас в стране два государства, и каждое по-своему взимает с нас налоги. Одно – старое – по-старому, другое – новое – по-новому. Предположим, что есть всего одно государство и оно забирает у меня 40 процентов от дохода легально. Что я могу сделать? Дать ему в морду или лечь на рельсы в знак протеста? Я поворчу, поплююсь, но буду платить. Или вот как сейчас – отдавать в два раза меньше, но уже бандитскому государству, которое тоже меня не любит, но хотя бы защищает от других шакалов. И что в итоге? В итоге я даже выигрываю, причем немало, целых десять-пятнадцать процентов. Это уже вопрос понятийный. Как относиться к рэкету. То же самое я объяснил и Инге, поэтому, Михаил, нечего себя в чем-либо укорять, – он немного помолчал, потом добавил: – Я, конечно, мог бы на все плюнуть и отказаться от контракта. Но куда мне идти? В торгаши? Я этого не умею делать. Я умею строить. Это честный и настоящий труд. Все материалы, которые мне присылают, я складирую на отдельной площадке. Из них я построю только три дома, в которых мой труд будет бесплатным – это и есть сумма нецивилизованного налога. Зато остальные дома я буду строить по закону. Из того материала, который сам куплю. Мне нужна только одна помощь, ваша помощь, Михаил – довести оформление крана до конца.
– Вот документы. Здесь все, что вам надо. Меня смущает другое. Вы что, серьезно полагаете, что они не понимают, сколько материала надо на самом деле? Лишний материал – это дополнительные обязательства. Вряд ли они успокоятся на трех коттеджах. Аппетит приходит во время еды. И, по-моему, они уже вошли во вкус.
– Они во вкус вошли давно, с приходом Горбачева.
– Пока не поздно, надо остановиться, подвести итог, взять свой доход и выйти из дела.
– Не получится.
– Хотя если аналитически посмотреть на ситуацию, то здесь нет ничего страшного. Они вкладывают свои деньги в недвижимость. Они смотрят в будущее. С этой позиции, то же самое следует сделать и вам, Армен. В любом случае выбор за вами. С краном, я думаю, лучше повременить. Он никому не нужен, пока проблемный, но стоит ему получить настоящий паспорт – и виды на него будут совершенно другие.
– Да зачем он им, у них сейчас уже создано собственное агентство недвижимости. А кран – это движимое имущество.
– И залоговое тоже. Поверьте моему опыту, Армен.
– Что же мне делать?
– Выходите из дела или все оформляйте документально. Регистрируйте недвижимость. Нотариально заверяйте каждый договор. Им это тоже пригодится. Им не нужна чужая головная боль. Пока не разработан новый гражданский кодекс, это наилучшая страховка. Грязные деньги легче всего отмывать в строительстве. Вы можете быстро стать очень богатым человеком, но уже никогда не будете свободным и навсегда перестанете спать спокойно.
– Я уже не сплю спокойно.
Им принесли коньяк, напитки, много овощей и ароматное жареное мясо. На этом разговоры на проблемные темы прекратились. Через некоторое время Михаил полностью успокоился и стал даже с любопытством поглядывать по сторонам. Каково же было его удивление, когда он повстречался взглядом с краснолицым здоровяком – тем самым великаном, который заступился за него в первый день визита в это кафе. Он сидел с дамой лет сорока пяти, внимательно слушал ее и периодически выпивал рюмку за рюмкой водку из большой бутыли с наименованием «Абсолют». Они сидели к Армену и Михаилу боком. Вдруг здоровяк что-то сказал своей даме, грузно встал и направился к их столу. Это действительно был великан.
– К нам гости.
Армен на секунду обернулся, после чего с восхищением спросил:
– Ваш знакомый?
– Ага. Как в том кино. Сейчас подойдет и спросит, зачем Володька сбрил усы.
– Здорово, мужики. Да вы ничего такого не думайте, продолжайте кушать. А то я как к кому ни подойду, у них почему-то сразу аппетит пропадает. У меня тут бумажка одна для вас, – обратился он к Михаилу. – Где-то недели три назад пожилой такой мужчина, я его здесь часто вижу, спрашивал, не появлялся ли тут молодой человек, на Боярского похожий. Если, говорит, появится, передайте ему эту записку. А то, говорит, наверно, он мою визитку потерял.
– Потерял.
– Как в водку глядел, Штирлиц. Конспирируетесь? Шучу. Вот, держите, – с этими словами он передал Михаилу записку и направился назад, к своей даме. Сделав пару шагов, он обернулся и с добродушной улыбкой произнес: – А тому фрукту, что в прошлый раз к вам докапывался, я все же фишку начистил.
Михаил машинально развернул небольшой листок, выдранный из записной книжки, и прочитал.
«Коллега, если объявитесь, позвоните мне по любому из этих телефонов: 217-73-64; 106-24-32».
Когда ужин подошел к концу, Армен сказал:
– Мне самому решение не принять. Я, наверно, посоветуюсь с родственниками. Сегодня их и соберу. Вот здесь, в папке, все документы, которые вы просили.
– Добавьте к ним эти документы, – Михаил достал из портфеля несколько листков и вложил их в папку Армена. – Теперь у вас полный комплект. Можете сами идти к Сан Санычу. Он вам все сделает в лучшем виде. Я вам больше не нужен. С этим делом не затягивайте. В любом случае завтра вы должны оформить его в ГАИ.
– Как же я без вас?
– Сейчас у меня самого большие проблемы. И я боюсь, что не доведу дело до конца. Но Сан Санычу я позвоню. Он прекрасный человек.
– В ГАИ прекрасные люди не работают.
– Напрасно вы так, Армен, это очень порядочный человек.
– Может быть, но мне почему-то такие люди не попадаются, кроме вас, конечно.
– Все зависит от того мира, который мы выбираем.
– Спасибо, Михаил. Вам заказать такси?
– Нет, я, пожалуй, прогуляюсь пешком. Вот пятьдесят рублей. Думаю, этого будет достаточно.
– Не обижайте, Михаил. Я вас пригласил, я вас и угощаю.
– Спасибо, Армен, до завтра.
– До завтра.
И все же Михаил не смог вот так взять и уйти на полпути, оставив приятеля в трудном положении. Он решил помочь ему. Весь следующий день Михаил занимался краном. Рано утром он позвонил Армену и пригласил его в ГАИ.
– Необходимо присутствие самого хозяина и, конечно, надо показать кран. Дальше вы справитесь без меня. Номера выдадут сегодня. Таков порядок.
Когда формальные дела были урегулированы, Михаил подробно объяснил Армену, что ему нужно делать дальше. Здесь уже не требовалась юридическая поддержка. Тот, в свою очередь, передал своему юристу остаток денег – пятьсот рублей и, преждечем попрощаться, сказал:
– Мы приняли решение. Я остаюсь. Просто буду внимательнее и предусмотрительнее во всем. Буду все делать, как вы посоветовали, документально и все, что нужно, заверять нотариально. Сегодня пришло сразу же несколько коммерческих предложений на строительство коттеджей. Всего на двадцать шесть домов. Это очень много. Это серьезные перспективы.
– Ну что ж, Армен, может быть, вы и правы. Государство не переделаешь. Уже сейчас оно открыто говорит: «То, что сегодня является исключением, завтра станет правилом». То, за что вчера давали срок с конфискацией, завтра станет примером для подражания и обогащения. А говоря попросту, бизнесом.
– Мы тоже так решили. Поэтому надо приспосабливаться, раз уж мир поменялся. Государство, как я понимаю, не будет бороться с новыми привычками.
– С дурными привычками. Оно похоже на нас. Оно, как и мы, всегда хочет выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Да и людей надо чем-то занять. Чтобы отвлечь внимание толпы голодранцев от насущных проблем, всего-то и надо – объявить борьбу с собственными недостатками, прекрасно понимая, что никогда не захочешь от них избавляться. Все как в жизни человека: горький пьяница всегда уверяет, что бросит пить, заядлый курильщик – бросит курить, а воришка – никогда больше не будет красть. Вспомните, с чем мы только не боролись. С пьянством, с коррупцией, с курением, с преступностью, с проституцией, с бюрократией, со злоупотреблениями, с отсутствием культуры и с самой культурой, со стилягами и с родимыми пятнами капитализма. А теперь выясняется, что вовсе это и никакие не пятна, а звезды в ночи коммунизма. Бред – наше ремесло. Государство всегда найдет, чем занять народ, даже самой бредовой идеей – подзарядкой воды, питьем собственной мочи или поиском неопознанных летающих объектов. В одном я убежден: оно никогда не будет бороться с ложью. Обман – это образ жизни политической системы. К нему, кстати, тоже можно приспособиться. Это вопрос принципа. По большому счету, принципом тоже можно поступиться. Но рано или поздно принцип становится вопросом чести и совести.