Страница 68 из 103
– Ну что ж, неплохая работа. Не без выкрутасов, конечно, но в целом доходчиво. Есть над чем подумать. А пока что надо успеть встретить жену. Это чертово «Лебединое озеро» в третий раз уже воспринимается как пытка. И за что мне только такие муки?
Глава 5. Неприятности только начинаются
«Лиза, Лиза, Лиза! Как мне тебя не хватает. Если б ты только знала, как мне одиноко. Но ничего, завтра все кончится. Господи, спасибо тебе за то, что ты помог мне пережить эту разлуку, – Михаил перекрестился. Он был верующим человеком и об этом подсознательном действии как-то не задумывался. Все было естественно и происходило само собой. – Наконец-то кончатся все мои неприятности». Михаил прекрасно знал, что сложности, с которыми он до сих пор сталкивался, по сути не являются неприятностями. Это была обычная жизнь начала девяностых годов двадцатого века. Он имел в виду совершенно иное – будущее. Под неприятностями он понимал непредвиденные события, те события, которые коренным образом меняют судьбу человека, вселяют страх в его душу, выворачивают все смысловые понятия наизнанку. Грубо вторгаются в мир сформировавшейся культуры, нравственности и принципов, чтобы их исказить, уничтожить, заместить чем-то новым и жутким. Он полагал, что вдвоем они смогут уберечь себя и свое счастье от этих непредвиденных событий.
Неприятности с шефом – во все времена одни и те же. Не являлся исключением и Семен Ефимович. Он был идеальным человеком системы бюрократии.
– Этим сейфом пользовались еще при Александре III. Объяснить, как его открывать и запирать?
– Нет, спасибо, у меня был точно такой же сейф.
– Ну что ж, тогда изучайте все его тайные уголки. И не забывайте после работы убирать в него все рабочие документы, – немного помолчав, он добавил: – Системный блок тоже.
После ухода шефа Михаил открыл сейф, причем делать это нужно было одновременно двумя ключами. Под стальной нижней полкой, как он и ожидал, лежал маленький квадратный крючок. Для этого крючка в глубине сейфа существовало маленькое квадратное отверстие. Михаил понимал, что даже если за ним наблюдают, то со спины не поймут ни одного его действия. Поэтому он спокойно открыл тайничок внутри сейфа и обнаружил там несколько пожелтевших листков. Он свернул их в трубочку и всунул в левый рукав рубашки.
Будучи уже в машине, Михаил не удержался и достал один из листков. Он имел свое название. «Памятка тому бюрократу, который мечтает стать начальником».
«Все должно быть так, как заведено, и так, как считает старший чиновник. Никаких экспериментов и новаций. Все чиновники-начальники одинаковые. Начальнику иначе нельзя, он не может быть иным. В поступках начальника отсутствуют логика и здравый смысл. Это не глупость, это способ «спустить проблему на тормозах». Чиновники подчинены установившейся форме. Они дорожат своим местом, потому как всю свою жизнь высиживают его, будучи обычными заштатными служащими. Они далеко не бездари. Чиновники – весьма грамотные люди. Они работают без инициативы и порицают ее у подчиненных. Они циничны, без принципов, алчны и порочны. За рафинированной культурой, фальшивой элитностью скрывается абсолютная безнравственность. Широту мышления и карьеру они высиживают задом, так называемыми «стуло-часами». При этом они терпят массу унижений, работают вопреки всем законам по десять-двенадцать, а то и по пятнадцать часов. Их личная жизнь – это работа и карьера. Они дорожат своей подписью и в официальных ответах на все вопросы граждан, должностных лиц или аналогичных бюрократических структур стараются искусно уйти от прямого ответа. Тем не менее они обязательно ответят. Они в обязательном порядке ведут карты контроля. Этот принцип системы бюрократии незыблем. Но прежде этот ответ будет выверен десятком клерков. В таком ответе нет решения проблемы, в нем нет подтверждения правоты заявителя, ответ никогда не будет “скорым”, он будет своевременным и в установленный срок. Даже если заявитель изложит в своем обращении факты, приложит массу доказательств, в ответе на обращение будет юридически грамотно объяснено, что “все не так-то просто”. Чиновник живет по принципу “как бы чего не вышло”. Он всегда ждет своего звездного часа, у него нет чести и достоинства. Больше всего он ценит связи, но через начальника готов переступить при первой же подвернувшейся возможности».
Санкт-Петербург, 1891 г.
Михаил грустно улыбнулся. Неожиданно в голову пришла мысль: «Вот где документы могут находиться в полной безопасности». Тайник в сейфе – самое надежное место. Сейф, который был выше человеческого роста, а его ширину не обхватить и двумя руками, простоял на одном месте более ста лет. И еще столько же простоит! Вот где бумаги будут в полной безопасности! Он доехал до дома, зашел в дворницкую и хотел уже было достать документы из тайника, как неожиданно у него появилась мысль: «А что если все это продумано и специально подстроено? Нет уж, документы лежат надежно и пусть лежат. Это, конечно, не сейф, но и дом не завтра пойдет на ремонт».
Когда он достал из рукава остальные документы, то обнаружил, что это были акции одной из нефтяных компаний США. Ее название часто мелькало на экране телевизора. Можно было с уверенностью предположить, что сейчас Михаил держал в руках целое состояние в десятки миллионов долларов.
«Даже думать не хочу. Надо срочно все положить на прежнее место. Никаких соблазнов, никаких рисков, никаких ценных бумаг»! Он убрал документы, найденные в сейфе, опять в рукав рубашки, вышел во двор, сел в машину и снова отправился в Смольный.
По дороге на работу он мысленно вернулся к недавно прочитанной памятке.
Семен Ефимович при всей своей автономности и либеральности все же держится поближе к власти, это очевидно. Уж он-то, как никто другой, уважает систему бюрократии. Михаил уже успел обратить внимание на то, что его шеф никому не прощал самовольных выходок и неповиновения. Он знал, что договор, подготовленный им по образцу предыдущего, так понравившегося шефу, будет им завтра забракован. Михаилу будет высказано множество нелестных замечаний, и вообще вопрос о его дальнейшей работе в СП будет поставлен ребром. Именно эти неприятности он и имел в виду. Но неприятности начались гораздо раньше. В Смольный его почему-то не пустили, хотя он работал в другие дни и до десяти вечера, а сейчас еще и девяти не было. Он снова сел в машину и отправился назад, в дворницкую, твердя про себя всего одну фразу: «Ничего, акции верну в сейф завтра с утра, сразу же, как приду на работу».
Стоило Михаилу выехать с Суворовского на Старо-Невский, как он услышал вой милицейских сирен. А вот и площадь Восстания. «Надо их пропустить», – подумал он и принял вправо. Тут же три машины окружили «Волгу» Михаила и прижали ее на площади к гостинице «Октябрьская». Из двух машин (каких именно, Михаил не разглядел, он был в шоковом состоянии, до смерти перепуган) выскочили люди в черных масках, выдернули его наружу и уложили лицом на капот. Несколько человек быстро обследовали всю машину, каждый ее уголок, попутно обыскав его самого с ног до головы. Руки, которыми он опирался на капот автомобиля, проверили только под мышками. Неожиданно прозвучал чей-то голос: «Это не он!» – и все прекратилось. Люди бросились к своим машинам и так же с сиренами стремительно помчались дальше по Невскому проспекту.
Что это было? Михаил выпрямился во весь рост, постоял так минуту-другую, затем обошел машину вокруг, закрыл все двери и багажник, сел за руль. Только сейчас он заметил, что у его «Волги» разбито боковое стекло.
Весь салон был усыпан стеклами, и Михаил сидел на чем-то жестком. Он снова вышел из машины. Оказывается, пострадавший сидел на ключах от собственного автомобиля. Как разбили стекло, выдернули ключи и вернули их назад, он не помнил.
Вокруг машины стал собираться народ. Кто-то предложил закурить, кто-то выпить. Но Михаил только отрицательно мотал головой. Какая-то женщина вычищала разбитые стекла из машины. Вокруг только и слышно было: