Страница 8 из 117
- Катарина, помоги мне! – видимо, Альберт не настолько уж и пьян, если увидел ее или почувствовал присутствие.
- Что с тобой?
- Кажется, ногу подвернул...
Она поставила свечу на пол и потянула его за руки:
- Вставай!
Потом потащила его волоком к кровати.
Тяжелое, почти безжизненное тело походило на мешок, набитый овощами. И вроде бы не так уж и много их, но овощи тяжеленные, видимо, год оказался урожайным.
На правой штанине, в области икры, темнело небольшое влажное пятно. «Неужели кровь? – застучало в голове. – И почему на ноге?»
С трудом перевалив его на кровать, благо та оказалась совсем низкой, Катарина приподняла штанину и увидела небольшую рану от ножа или другого режущего предмета. Она принесла свечу, чистую тряпку и какое-то спиртное, оставшееся в бутылке, обработала и перебинтовала рану. Альберт уже отключился и мирно посапывал, уткнувшись головой в одеяло.
Неожиданно хлопнула входная дверь. «Да он не закрылся!» - Катарина вздрогнула от резкого стука и потянулась за еще горевшей свечой. На пороге стоял Дик.
- Не ожидала?
Она молчала, лихорадочно прокручивая возможные дальнейшие события, но он опередил эти мысли:
- Не волнуйся, все будет хорошо... Тебя Альберт проиграл в карты... Мне...
- Нет!
- Да!
- Не верю! Ты пьян!
- А я тебе сейчас расписку покажу...
- Все равно не верю! Чем ты его запугал?
И тут ее осенило: да это же Дик шантажировал Альберта за те драгоценности, которыми поделился в тот вечер! А может быть, когда-то и Альберт снимал с туземцев украшения? Ведь пропадал на сутки, да и возвращался озлобленным...
- Вот моя расписка!
Дик начал судорожными движениями выгребать содержимое карманов. Из них вывалились какие-то бумаги, а потом... упали на пол и покатились в разные стороны жемчужные бусинки. Звуки падающих предметов показались ей до умопомрачения громкими и глухими, словно это были вовсе не бусинки, а тяжелые металлические шары. Дик продолжал выворачивать карманы, а потом... протянул к ней руки:
- Ну же, идем ко мне!
Она оттолкнула его и попыталась выбежать из комнаты, но твердая мужская рука легла на плечо и резко развернула ее.
- Не нужно суетиться! – низкий хрипловатый голос Дика звучал требовательно, видно, он привык к тому, что все его задумки осуществляются. – И кричать необязательно, здесь никто не услышит... А если будешь сопротивляться – завтра же сдам твоего Альберта со всеми потрохами Крезье, так что арестуют его...
- А тебя? – еле выдавила из себя Катарина.
- Я – военный, у меня другие правила игры...
Он резко дернул ночную сорочку, и тонкая ткань разорвалась на груди почти без звука. Потом он навалился на нее тяжелым телом, и в нем был уже не один, а уж точно – два мешка с овощами... Катарина, почти приплюснутая к кровати, не в силах сбросить с себя эту тяжесть, протянула руку к подставке для напольной вазы и резко дернула ее на себя. В лицо плеснуло прохладной водой, а из падающей тяжелой цветочной вазы посыпались белые лилии. Что первым коснулось головы – плотные влажные цветы или же тяжелая керамическая емкость – этого она уже не знала.
***
...Однажды ей, совсем еще маленькой девочке, рассказали дети постарше страшную историю про фокусника, который отрезал людям головы, но потом совершал ритуальные действия и... голова опять прирастала к телу. И вот однажды появился в этих краях странник. Он подошел к зрителям и тоже стал наблюдать за фокусником. И обратил внимание, что каждый раз, когда тот отрезает голову, в стакане с водой, что стоит на столе, вырастает белая лилия. «Это, наверное, и есть лилия жизни», - подумал странник и решил проверить свои предположения. Когда чародей в очередной раз кого-то обезглавил, незнакомец подошел к столу и незаметно подрезал ножом тонкий стебелек цветка. Фокусник стал приращивать голову, но у него ничего не получалось. И тогда его схватили стражники и закрыли в темном подземелье, а вскоре и казнили – сожгли на костре. С тех пор никто не стал показывать таких фокусов, а белую лилию назвали цветком печали.
- Да, это так! – зазвенели голоса цветов. – Мы выросли из слез Евы, когда она покидала рай... И нет цветов более печальных...
- Да нет же, мы – символ надежды и благополучия, - вступил в спор тонкий голосок откуда-то сверху. – Мы – цветы Пресвятой Девы Марии, поэтому из нас плетут венки девушкам перед их первым святым Причастием...
- Нет, лилия – символ страха и позора, особенно когда нас выжигают на левом плече грешницам! Мы – самая горькая участь! – послышался пугающий шепот со стороны входной двери.
- Не спорьте со мной, - попытался их переубедить голосок, похожий на перезвон колокольчиков. – Лилия – это символ загробной жизни. Мы растем на могилах самоубийц и всех людей, которым кто-то помог умереть... А если появляемся на могиле грешника, значит, он прощен, а грехи ему отпущены...
Цветы с плотными белоснежными лепестками, наполненными живительной влагой, и с мохнатыми от ароматной пыльцы тычинками на длинных тонких ножках закрыли лицо Катарины.
***
[13] Капштадт ныне – Кейптаун, главный портовый город Южной Африки.
[14] Голландия, нидерл. Holland – историческая область на западе Нидерландов, включает территории двух провинций – Северной Голландии и Южной Голландии.
[15] Батавия, ныне Джакарта – столица Индонезии.
[16] Мыс Доброй Надежды – африкаанс. Kaap die Goeie Hoop, нидерл. Kaap de Goede Hoop, порт. Cabo da Boa Esperança, англ. Cape of Good Hope, расположен в Южной Африке на Капском полуострове южнее Кейптауна.