Страница 6 из 117
Когда Катарина подходила к резным деревянным дверям, всегда останавливалась возле статуи Девы Марии и, перекрестившись, благодарила ее за столь счастливую участь – быть женой верного служителя Ост-Индской компании Альберта Блэнка, очень уважаемого среди коллег, ей ведь это сразу бросилось в глаза. И молила о снисхождении за все его и ее прегрешения, если вдруг таковые появятся. Многие называли собор Церковью святой Марии. И Катарина тоже стала его так называть. Ходить сюда она старалась как можно чаще. Храм находился недалеко от дома, так что можно было пройтись и без экипажа. Приятно было прогуляться по мощеной булыжником площади, особенно после дождя, когда чистые камни блестят под солнцем.
Многое в Батавии напоминало Амстердам: и архитектура построек, и такие же, как на родине, каналы. И верно говорил Альберт, хоть тогда ей и казалось это неприличным: в них действительно купались женщины. Правда, их пока еще было совсем мало в крепости, ведь далеко не каждый, как ее Альберт, мог себе позволить привезти супругу: во-первых, это накладно по деньгам, а во-вторых – ее здоровье и даже жизнь подвергались большому риску. Не каждый хотел рисковать. Альберт – отважный, он решился на такой шаг, значит, уверен в том, что сможет защитить ее. А главное – значит, он любит ее пуще всего на свете, раз не может оставить одну.
За ворота крепости выходить нельзя! Это она сразу усвоила. Мало ли что взбредет в голову туземцам? Вот, например, позапрошлой ночью несколько раз раздавалась барабанная дробь, говорят, небольшие отряды яванцев подошли совсем близко к крепостной стене. И ведь долго били в барабаны! И громко! А пулей – не достанешь! Что они хотели этим сказать? Может, просто напоминали о себе? Или угрожали, в случае жестокого обращения со своими сородичами, теми, кто попал в рабство? Но спать в такие ночи невозможно!
Закупка продуктов тоже оказалась непростой процедурой. Думаете, среди европейцев находились смельчаки, которые могли бы одни, без солдат, разгуливать по деревням и выбирать товар? Таких нет. И потому приходилось пользоваться услугами специальных посыльных, которые и доставляли провиант на территорию крепости за особое вознаграждение. Деньги были немалыми, может, дороже самих продуктов. Яванцы, которые занимались таким делом, называли о-о-чень даже немалые суммы, и... приходилось их выкладывать. Всякое бывало: то посыльный где задержится, а то и вовсе пропадет... может, убьют его, а может, и сам убежит. Так что для тех, кто жил в Батавии, вошло в привычку по возможности делать запасы. Привыкла к этому и Катарина.
***
Первые три месяца пролетели почти незаметно. Но вскоре произошли события, резко изменившие однообразные будни четы Блэнк.
Однажды поздно ночью ее разбудили мужские голоса. Несколько человек разговаривали в кабинете мужа, недалеко от спальни, и через приоткрытую дверь сочился свет от горевших свеч. «Как же они без шума вошли в дом? – подумала Катарина. – Скорее всего, по условному знаку... Ведь я и не слышала, чтобы во входную дверь стучали».
- Альберт, мы с тобой друзья и потому, думаю, поймешь меня... – громко произнес кто-то, и она по голосу узнала Эрвина Хеллинга, одного из служащих Ост-Индской компании, который частенько заходил к ним.
- К делишкам Дика я не имею никакого отношения, - продолжал он говорить, чеканя каждое слово, - совершенно случайно оказался тоже там... И что мне теперь делать? Одно прошу: не говори Крезье, он только рад будет подставить мне подножку в карьере...
- Подожди, Эрвин, а почему ты оказался там? – перебил его Альберт, делая особый упор на слове «там», словно оно таило в себе страшную черную тайну. – Ведь твое дело – нести службу в крепости, а не разъезжать по островам. Или захотел приключений на свою голову?
- Альберт, не кипятись! – кто-то третий, его Катарина не узнала, говорил чуть хриплым низким голосом. – Это я пригласил Эрвина...
- Дик!
В интонации Альберта появились металлические нотки. Понятно было, что он осуждает какой-то поступок своего друга:
- Дик! – еще раз произнес он. – Значит, история повторяется? Сначала твой дед повырубал там леса мускатников... перебил всех местных жителей... И для чего? Чтобы не дай Бог, не опустились цены на европейском рынке за это дерьмо! А теперь и ты?
- Почему ты считаешь этот товар дерьмом? – начал заводиться тот. – Ты что? Белены объелся? Не знаешь цен на мускатный орех?
- Не ори! Жену разбудишь! – перебил его Альберт.
- Да ладно... – продолжил уже чуть тише тот и в голосе появились оправдывающиеся нотки. - Мы же ставили перед туземцами условие: никому из белых не продавать ни черенки, ни семена пряных деревьев. Сами виноваты, что нарушили запрет... погнались за деньгами, вот и...
- Что «вот и»? Ты спалил всю деревню, а говоришь такие обыденные слова!
- Альберт, я – на службе в армии, в отличие от тебя, и у нас могут возникать подобные обстоятельства: мы можем погибнуть сами, а можем и кого-то убить...
- Дик, ты что подпалил? Деревню с мирными жителями или склад с боеприпасами своих врагов, а?
- Ни то, ни другое, а всего лишь избыток пряностей, чтобы неповадно было... Да не думал я, что вся округа загорится! Альберт, никто не узнает, что это не случайно – на мелких островах всегда что-то происходит... Главное – не проболтаться, что был там и Эрвин, ведь он – не военный... Да и ты только поэтому в курсе дела, что он – твой друг.
Катарина услышала звуки чего-то рассыпавшегося по столу.
- Да... это тебе! Здесь жемчужное ожерелье, золотое колье... и так, по мелочам... – голос Дика стал еще более хриплым.
- Ты что, убил? – вопрос ее мужа прозвучал резко и холодно. Но Катарине это понравилось. Молодец, стоит на своем!