Живые тени ваянг

Ветер подул сильнее. И со стороны гор, будто именно там и находился город мертвых. Несколько листочков с дерева взлетели вверх и закружились в воздухе, а один из них упал к ногам Катарины. Она подняла его и держала в руке, не зная, что делать дальше: выбросить или же сохранить на память.

Бабушка начала говорить напряженным голосом, с нотками волнения, и даже – тревоги.

- Сухарто, что она сказала?

- Духи говорят, что недолго нам быть вместе, - произнес он тоже тревожно, и – вполголоса, видимо, для него эти слова стали неожиданностью, - и что нас разлучит смерть... Но если попросим своих богов, то через триста лет сможем снова встретиться...

«Что сочиняет старая? – начала нервничать Катарина, не высказывая пока свои мысли вслух. – Как это «недолго быть вместе»? Мы разве «вместе»? Видимо, совсем потеряла рассудок от общения с духами, если говорит о таком промежутке времени – триста лет... Это кто ж живет столько?»

- Нужно обязательно попросить богов, - продолжал переводить «прорицательницу» Сухарто. – Потому что на наших потомков ляжет проклятие, которое снимется только через три столетия... А пока есть время, мы можем любить друг друга и быть счастливыми.

Бабушка Нирмала открыла глаза и произнесла уже ровным, спокойным тоном:

- Пойдемте домой. Я проведала всех, кого смогла...

У Катарины на душе оставалась тревога. И странное чувство неудовлетворенности. Будто попросила она сладкого, а дали – кислый лимон. Нет, совсем не это хотела услышать. А что? Что тогда? Не ответив на этот вопрос, она поняла, что сама не знает, чего же хочет...

Сухарто немного погрустнел. Он задумчиво и с удивлением посмотрел на свою спутницу. Катарине показалось, что он увидел в ней нечто новое, может быть, какие-то очень важные, хотя почти незаметные на первый взгляд, детали. Что именно? Ее боязливость и нерешительность? Ее твердость или ранимость? А может быть... Ну да, конечно же – он мог подумать о ней как о девушке не просто из очень-очень далекой страны, почти легендарной, а из страны-завоевательницы!

Их взгляды встретились, и ее обожгло странным огнем. Совсем не горячим, а мягким и трепетным. Она смутилась и отвела глаза.

Оба они молчали, думая каждый о своем, а уже в доме Сухарто первым начал разговор:

- Катарина, ты думала о своем будущем? Что ты хочешь? О чем мечтаешь?

- Я хотела бы поехать домой.

- Допустим, мы дождемся корабль, а он может быть и через год... И чем ты будешь заниматься в Амстердаме? Жить в родительском доме? А как твоя мама отнесется к известию о том, что ты сбежала от мужа? Она ведь считает его порядочным человеком, если дала согласие на брак и отпустила тебя на край света... Поверит ли она тебе?

Катарина потупила взгляд. Действительно, сложно представить дальнейшую жизнь в Голландии. Кто она? И не девушка, и не вдова. Мужняя жена – без мужа?

- Я вот подумал над словами бабушки Нирмалы... Может быть, тебе лучше остаться на Бали?

- В каком качестве?

- В качестве моей жены.

Она скептически усмехнулась:

- И долго ты думал над этим предложением?

- Я вообще не думал, это мне сейчас пришла в голову такая мысль...

- А я раньше считала, что для брака нужна любовь. Об этом все знают, даже дети.

- Я тоже раньше так считал. А сейчас – по-другому. Вот... доберемся до моего дома. Что скажем маме? Это – Катарина, она просто сопровождает меня... Нет, я ее сопровождаю... И куда? В Амстердам! А мама нам поверит...

- Сухарто, ты очень неплохой парень, но я ведь тебя не люблю...

Он замолчал, и она не стала продолжать разговор. Оба думали. Если бы мысли были цветными, и если бы их было видно, наверное, вся комната была бы разрисована кудрявыми разноцветными облаками или волнами-колечками. Мыслей было так много, и они прыгали туда-сюда, кружились на месте, потом стремительно разбегались и вновь встречались, загибаясь в новые и новые кудряшки.

- Хорошо, - сказал он, - сегодня не будем принимать решений. Но вот о чем я подумал: нам надо двигаться на юг острова, чтобы добраться до Бадунга. А если потом нужно будет вернуться назад?

- Для чего – назад? – испуганно вскрикнула она, словно назад – это в Батавию, где остался Альберт.

- Если мы захотим попросить что-нибудь у богов...

- У вас же есть храмы, разве там нельзя попросить?

- Конечно, можно. Можно даже и без храма, мысленно обратиться к богам, и они тебя услышат.

- Вот видишь...

- Но если вопрос очень серьезный, то нужно к ним идти. И если мы соберемся это сделать, придется возвращаться.

- А что, боги живут где-то здесь?

- Вот именно! Недалеко отсюда – Великий Гунунг Агунг[30].

- А это кто такой?

- Не «кто», а «что»! Это гора, точнее, не просто гора... Это мировая гора, которая соединяет подземный и небесный миры. Вот на ней и живут боги...

И вновь наступила пауза. И только вились разноцветные колечки над их головами...