Волшебная гондола (ЛП)

Где-то я это сегодня уже слышала!

— Анахро... Черт возьми, да что это такое? — с досадой закричала я.

— Что-то, что противоречит этому времени.

Я уставилась на него, ничего не понимая.

— Этому времени?

— С твоей точки зрения, это прошлое.

Я не могла удержаться, чтобы не засмеяться вслух. Но на самом деле это было совершенно не смешно. Даже для моих собственных ушей мой смех казался сумасшедшим.

— Ш-ш-ш, ты слишком шумишь! — сделал мне замечание бородатый. — Ты сейчас добьешься того, что часовые схватят нас!

Я сразу же задержала дыхание.

— В конце концов, скажи мне, что здесь происходит!

—Я тебе уже объяснил.

— И я не верю ни одному слову.

Бородатый снова вздохнул.

— Пошли. Я провожу тебя к месту, где ты можешь остаться на некоторое время.

Я последовала за ним. На чьей стороне я должна была быть? Хотя я его и не знала, он знал того парня, который меня вытащил, а это уже помогало кое-что выяснить.

Действительно, появилась острая необходимость все выяснить. Нигде не было электрического света: ни в домах, ни на улице, ни на площадях. Нигде не было моторных лодок, ни на одной набережной. Все люди, которые время от времени перебегали дорогу, были одеты в старинную одежду. Большинство из них несли с собой свечи, некоторые - даже факелы. Все казалось мне абсолютно реальным. Я даже могла чувствовать запах смолы от факелов.

Я наверняка сошла с ума, потому что только сумасшедшие видят вещи, которые кажутся им абсолютно реальными. Все началось с безвредного зуда на шее, и потом внезапно превратилось в явный психоз.

Как только я вернусь домой, я обязательно расскажу кому-то эту безумную историю. Ванесса спросила бы, что я несу, а мама потащила бы меня к школьному психологу и сообщила бы ему о моем раздражающем нарушении восприятия.

После обманчиво мягких смешков он бы спросил: "Анна, в последнее время не переживала ли ты непривычного стресса? Ты же знаешь, что в реальности не существует никаких путешествий во времени."

Нет, конечно же, не существует. Это я и сама знала. Я лучше сразу начну со всего того, что я здесь пережила, когда наблюдала какую-то иллюзию. Например, этот ворчливый венецианец. После того, как я рассказала ему, что случилось со мной в прошлом, он погрузился в тишину, и, поскольку он существовал только в моем сознании, я не считала необходимым с ним разговаривать.

Несмотря на это, я следовала за ним, потому что нехорошее предчувствие говорило мне, что я немногого добьюсь одна.

Он быстрым шагом вел меня переулки и мосты, а я неуклюже шла за ним, как в гипнотическом сне.

— Куда мы идем?— поинтересовалась я. Наверное, он - дружелюбный Фата-моргана и может мне помочь выйти из этой ситуации, если я вежливо его попрошу.

(Фа́та-морга́на (итал. fata Morgana — фея Моргана, по преданию, живущая на морском дне и обманывающая путешественников призрачными видениями) — редко встречающееся сложное оптическое явление в атмосфере, состоящее из нескольких форм миражей, при котором отдалённые объекты видны многократно и с разнообразными искажениями.)

Молчание в ответ.

— А у тебя вообще есть имя? — спросила я.

— Бартоломео.

В моем подсознании было действительно много фантазии. Даже у приведений были собственные имена. Я решили сократить Бартоломео до Барта, так как это неплохо подходила к кустарнику на его лице.

Я все еще спрашивала себя, сколько я еще должна ходить в ночи в этом непонятном духовном состоянии, как он остановился в крошечном переулке.

— Мы на месте.

Мы стояли напротив узкого, двухэтажного домика, второй этаж которого частично выступал над первым, точно так же, как у всех домов на этом переулке. Окна были маленькими, с толстыми стеклами, за которыми было темно.

Барт нетерпеливо стучал в дверь, пока ту не открыли изнутри. Прорвавшийся запах трав, дыма и непроветриваемого спертого воздуха ударил мне в лицо. Для галлюцинаций пах он удивительно реально.

Передо мной стояла женщина в мешкообразной до пола рубашке, под которой колыхалась масса ее тела. Она держала свечу, которая освещала ее двойной подбородок. Тяжело было определить, сколько ей лет. Во всяком случае, на лице у нее не было складок, для этого она было слишком толстой.

Возмущенно она посмотрела сначала на Барта, а потом на меня.

— Вас, без сомнения, прислал сам дьявол!

— Почему Вы предписываете мне все самое плохое?

— Потому что я заметила, что Вы не приносите хороших новостей. Или могу я надеяться, что Вы пришли забрать беспомощного малыша?

— Нет, я привел еще кое-кого. Бедную, бездомную девушку.

— Я же говорила, что вас сам черт прислал!

— Да нет же, Монна Матильда. И не так громко, если можно Вас попросить. Вы же разбудите всех соседей.

Барт подтолкнул меня во внутреннюю часть дома, что женщина приняла к сведению с неудовольствием.

— Если вы просите о том же, как в прошлый раз, я буду говорить еще громче! Это маленькое домашнее хозяйство, мы и без того уже живем крайне стесненно!

— Вам хорошо заплатят за то, что вы терпите это.

Взгляд толстой женщины стал жалким.

— Это должно быть только на пару дней! И как долго она будет питаться за мой счет?!

— Вы не выглядите так, как будто испытываете недостаток в еде. Наоборот.

— Вы хотите еще и оскорбить меня, после того как я пожертвовала собой? Уже пять лет я предоставляю этому дерзкому малышу пищу и кров.

Кров? Дерзкий малыш? Пять лет?

Я слушала спор, ничего не понимая. Только одно бросилось мне в глаза: они оба общались друг с другом на Вы и Вам, как будто их было несколько. По-видимому, так было принято в этом времени, или этом сне, действительное вежливое обращение. В остальном они говорили в совершенстве на немецком. Это и было убедительным доказательством, что я только все вообразила.

— Вы чрезмерно преувеличиваете, — сказал Барт. — А эта пробудет здесь не дольше двух недель, — он покопался в мешке, который он носил на поясе, и подал несколько монет. — Этого должно хватить на это время.

Несмотря на недоброжелательное отношение, толстая схватила деньги.

— Подождите, — вежливо сказала я. — Мне не нужен никакой кров. Сегодня я снова поеду домой. Как только этот Себастиано...

— Себастиано! — в ужасе крикнула толстая женщина, схватившись руками за сердце. — Если этот бездельник приложил руку к этому делу, с нами может приключиться только беда!

— Себастиано! — услышала я взволнованный голос с лестницы, которая вела наверх в задней части комнаты. Одновременно с этим вниз спускалась девочка и остановилась перед нами с вопросительным выражением в глазах. Она, вероятно, и была тем самым дерзким малышом.

Если она питалась за счет толстой, она мало получала от нее. Под ночной сорочкой она была хрупкой, как эльф.

Разочарование отобразилось на ее лице, когда она увидела, что среди пришедших не было искомого.

Она повернулась к Барту.

— Где он? Почему он не пришел? — затем она посмотрела на меня. — Кто она? Что она здесь забыла?

— Ее... бросили, и она осталась без дома.

— Ты имеешь в виду так же, как я?

— Можно так сказать.

— О! — ее глаза округлились.

— Подожди-ка, — говорю я. — Значит ли это, что ты тоже с Себастиано... Ты тоже думаешь, что ты...

Я хотела сказать "совершила путешествие во времени", но не могла подобрать подходящее слово. Я неоднократно пыталась, но достигла этим только того, что безмолвно стояла с открытым ртом.

— Небеса должны сжалиться над нами, — проговорила толстая. — У нее те же страдания, как у Клариссы! Когда же это кончится!

— Я позабочусь о ней, — сказала девочка, бросив сверлящий взгляд на Барта. — При одном условии, Бартоломео.

Он вздохнул, и было заметно, что он чувствовал, что его шантажировали.

— И каким же?

— Себастиано должен заглянуть сюда, и обязательно завтра.

Барт вздохнул:

— Сделаю, что смогу.