Страница 53 из 164
А вот как обстояло дело с подавлением крестьянских восстаний в колчаковской Сибири. Генерал Розанов писал: «Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания. ПРИКАЗЫВАЮ НЕУКЛОННО РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ СЛЕДУЮЩИМ:
1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличности таковых имеются,- расстреливать десятого.
2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и т. д.- отбирать в пользу казны…
3. Если при проходе через селения жители по собственному почину не известят правительственные войска о пребывании в данном селении противника, а возможность извещения была, на население накладывается денежная контрибуция за круговой порукой. Контрибуции взыскивать беспощадно…
5. Объявить населению, что за добровольное снабжение разбойников не только оружием и боевыми припасами, но и продовольствием, одеждой и проч. виновные селения будут сжигаться, а имущество отбираться в пользу казны…
6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно.
7. Как общее руководство, помнить: на население, явно или тайно помогающее разбойникам, должно смотреть как на врагов и расправляться беспощадно, а их имуществом возмещать убытки, причиненные военными действиями той части населения, которая стоит на стороне правительства»707.
После установления советской власти крестьяне которые еще вчера с ненавистью убивали белых, с еще большим ожесточением выступили против красных. Так, в начале января 1919 г. в районе занятой белыми станицы Вешенской вспыхнуло восстание в пользу Советской России, а спустя несколько месяцев, после прихода красных, там же вспыхнуло восстание уже против советской власти708. В Сибири через год после разгрома Колчака сибирское крестьянство, до этого боровшееся против колчаковской армии, смело советскую власть почти по всей Западной Сибири. Только жесточайшим массовым террором большевикам удалось подавить крестьянские восстания. Описания этой борьбы дают М. Бернштам709 и К. Лагунов710.
В качестве примера мер, использованных при подавлении крестьянских волнений в Тамбовской губернии, можно привести приказ отданный Антоновым-Овсеенко и Тухачевским:
1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно»711.
И такие приказы неуклонно приводился в исполнение: «…На общем собрании крестьяне заметно стали колебаться, но не решались принять активное участие в оказании помощи по изъятию бандитов. По-видимому, они мало верили в то, что приказы о расстреле будут приводиться в исполнение. По истечении установленного срока были расстреляны 21 заложник в присутствии схода крестьян. Публичный расстрел, обставленный со всеми формальностями, в присутствии всех членов «пятерки», уполномоченных, комсостава частей и пр., произвел потрясающее впечатление на крестьян…» Были повторены те же приемы, какие и в Осиновке, взяты заложники в количестве 58 человек. 4 июля была расстреляна первая партия в 21 человек, 5 июля – в 15 человек, изъято 60 семей бандитских – до 200 человек. В конечном результате перелом был достигнут, крестьянство бросилось ловить бандитов и отыскивать скрытое оружие…»712
На другом конце страны большевики с не меньшей жестокостью подавляли казацкие восстания, которые шли под лозунгами «Мы, казаки, не против Советов. Мы за свободно избранные Советы. Мы против коммунистов, коммун и жидов. Мы против разверстки, грабежа и безобразий, причиненных большевистскими охранками».713 Но казаки с не меньшим ожесточением выступали и против белых. Деникин вспоминал: «Донское офицерство, насчитывающее несколько тысяч, до самого падения Новочеркасска уклонилось вовсе от борьбы: в донские партизанские отряды поступали десятки, в Добровольческую армию единицы, а все остальные, связанные кровно, имущественно, земельно с войском, не решались пойти против ясно выраженного настроения и желаний казачества»714. «Офицерам «своего» полка, то есть знакомым, казаки отдавали воинскую честь. Казаки требовали, чтобы офицеры шли впереди. Поэтому потери в командном составе были очень велики»715.
Подавление казацких восстаний было еще более жестким, чем крестьянских бунтов, поскольку казаки исторически являлись самоорганизованной «естественной военной силой», обладавшей большим потенциалом реакционности. При этом жестокость в отношении казаков тесно переплеталась с противодействием откровенным сепаратистским настроениям Дона и Кубани, а также с наиболее острым для крестьян вопросом о земле. Деникин указывал, что казачество «оставалось совершенно непримиримым в вопросе о наделении землей иногородних, в особенности «пришлых», которые составляли, однако, 24% населения… Как вообще могло относиться казачество к иногородним, которых оно отождествляло с большевиками, можно судить по тому, что делалось в его среде. В конце марта в одном из закрытых заседаний Круга рассматривался вопрос о массовом явлении насилий, творимых в задонских станицах отступившими казаками верхних округов: «Иногда идет отряд всадников 300, бывают там и офицеры, тянут часто за собой пушку… обстреляют сначала станицу, потом начинают насилия над женщинами и девушками и грабеж…» Суровое время и жестокие нравы… Как бы то ни было, факт непреложный: реакционный режим атамана Краснова в расчете на казачью силу игнорировал положение иногородних и в ответ вызвал враждебное с их стороны отношение…»716 Деникин продолжал: «Казачья декларация вручала судьбу России Учредительному собранию». Но тут же: «Дон у себя лишал права участия в управлении большую половину неказачьего населения…» Декларация «не допускала мысли о мести в отношении к широким массам, хотя бы и брошенным в братоубийственную бойню», а практика донских полков, наступавших на север, изобиловала эпизодами грабежа, насилия…»717 Секретная резолюция ЦК партии большевиков от 24 января 1919 года гласила: «Учитывая опыт гражданской войны против казачества, признать единственным правильным политическим ходом массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно. Провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью»718. На деле же, как признавал в июне 1919 года председатель Донского ревкома Рейнгольд, на которого была возложена задача «навести большевистский порядок» на казачьих землях, «у нас была тенденция проводить массовое уничтожение казачества без малейшего исключения…»719 «Кажется, одна только армия Сокольникова за несколько недель расстреляла около 8000 чел., а ведь Сокольников был ненавистным предводителем «умеренных», против «проказачьей» ориентации которых радикалы из Донбюро партии потом вели яростную борьбу»720. 23 октября С. Орджоникидзе приказывал: «1. Станицу Калиновскую сжечь. 2. Станицы Ермоловская, Романовская, Самашинская и Михайловская отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь – всегда бывшим преданным соввласти нагорным чеченцам, для чего: 3. Все мужское население вышеназванных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север для тяжелых принудительных работ. 4. Стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться на хутора или станицы на Север. 5. Лошадей, коров, овец и проч. скот, а также пригодное имущество передать Кавтрудармии…»721