Страница 40 из 54
Джек мгновенно прекратил смеяться.
– А вот это уже не смешно.
– Я и не собиралась смешить тебя.
– Ты хочешь, чтобы я оставил бейсбол? Я, черт возьми, завтра же уйду из команды, – предложил он серьезным тоном.
Я прищурилась и посмотрела на него.
– Конечно, я не хочу, чтобы ты оставлял бейсбол. Но не смей смеяться надо мной, когда я волнуюсь, Джек. Потому что я чертовски сильно волнуюсь, – призналась я. – Я напугана. И не знаю, что делать с ребенком.
– У тебя все отлично получится, Котенок. Ты будешь замечательной матерью. И если тебе понадобится помощь, мы наймем няньку. Черт, да я найму по няньке на каждый день недели, если это поможет. Сделаю все, чтобы ты была счастлива.
– Я не хочу, чтобы кто-то еще растил нашего ребенка! Ты с ума сошел? – начала кричать я. – Ведь я и так не работаю, значит, нет причин нанимать чертову няню, чтобы она помогала мне быть мамой.
– Хорошо. Никаких нянь. – Он посмотрел на меня, потом снова перевел взгляд на дорогу. – Однако как же забавно получилось.
– О чем ты говоришь?
– Ты же знаешь, что сначала я был не рад тому факту, что меня продали в Энджелс? Но посмотри, как все обернулось. Ты забеременела, и мы вернулись домой. Большинство парней не могут похвастаться таким счастьем.
– Большинство парней и не хотят быть настолько счастливыми. Им нравится, что их жены и дети находятся в другом городе, что позволяет им изменять направо и налево и не опасаться быть пойманными с поличным, – прорычала я.
– Вау. Беременность тебя определенно изменила.
– Не могу не признать это. – Джек посмотрел на меня и удивленно вскинул брови, явно не ожидая, что я целиком и полностью буду с ним согласна. Я засмеялась. – Я чувствую себя просто сумасшедшей. Помоги мне справиться с этим.
Джек сжал мое бедро.
– У тебя есть бабушка и твоя мама, – сказал он и замолчал, после чего добавил: – И Мелисса. И мой брат. Здесь находится целая команда, готовая тебе помочь в любую минуту.
– Ты прав, – сказала я, начиная успокаиваться. – Ты абсолютно прав. Уверена, я справлюсь. Я просто немного перенервничала, потому что никогда прежде ни с чем подобным не сталкивалась.
– Я уж, конечно, надеюсь, что не сталкивалась.
Еще одна схватка заставила меня застонать от боли.
– Котенок? – голос Джека умолял меня ответить, но я была слишком занята, считая свои вдохи и контролируя дыхание. Когда все закончилось, я отпустила его руку, он потряс ею, судя по всему, я слишком сильно сжала ему пальцы. – Мне, в самом деле, не нравится, когда это с тобой происходит.
Он беспокойно возил ладонями по рулю, и костяшки его пальцев аж побелели от того, как сильно он вцепился в руль.
– Это очень больно? – спросил Джек, потом резко передумал. – Нет. Не говори мне. Я, черт возьми, ничего не смогу поделать, даже если узнаю, как тебе больно. – Он выдохнул и покачал головой, снова передумав. – Нет. Скажи мне. И какой мужчина не захочет узнать, как больно его жене? Тот, который не сможет с этим ничего поделать! – Он ударил рукой по рулю, в этот момент его терзали противоречивые чувства.
– Джек, остановись. Не так все плохо, понял? Схватки напоминают острые спазмы. Это в большей степени дискомфортно, чем больно, – солгала я. Схватки становились все сильнее и длились дольше, но Джек был прав: он ничего не мог с этим поделать, и я не хотела, чтобы он слишком сильно переживал по этому поводу. Было тяжело смотреть на его реакцию, поэтому я решила умолчать правду. Я оставила за собой право защитить своего мужчину так же, как он защищал меня. И это я могла сделать единственным способом: скрыть правду.
Джек посмотрел на меня, на его лице явно читалась любовь и забота, после чего он вновь перевел взгляд на дорогу.
– Я просто не могу сидеть рядом с тобой, пока ты стонешь от боли, и ничего не делать. Это противоречит всем моим чувствам, что я испытываю к тебе. Моя работа оберегать тебя. Знаю, нелогично думать, что я могу остановить твои схватки, но мое сердце готово разорваться на части, когда я слышу твои стоны. Я не могу справиться с тем, как ты корчишься от боли, Котенок. Это разрывает меня на части. Каждая клетка моего существования восстает против того, чтобы я просто сидел здесь, не предприняв попытки помочь тебе. Я лучше еще раз сломаю себе руку, чем буду знать, что тебе больно.
Я улыбнулась, осознавая глубину чувств этого мужчины ко мне.
– Я тебя прекрасно понимаю и люблю за это. То, как ты меня любишь, Джек, чертовски сексуально. Но я уверяю тебя, я в порядке.
Он въехал на парковку около больницы, схватил мою сумку и помог мне выбраться из салона.
– Я отнесу тебя на руках, если хочешь, – предложил он.
– Я в порядке, правда, – выдохнула я и вразвалку поковыляла в сторону больницы. – Я могу идти. – Джек в защитном жесте обхватил меня руками и повел к входу в больницу.
Когда нас зарегистрировали, Джек потребовал, чтобы мне как можно скорее предоставили палату, при этом уверяя всех, кто был готов его слушать, что мне больно, что я могу родить в любую минуту и что мне надо прилечь. Медсестра старалась успокоить его, пока я приносила извинения всем, кто смотрел в мою сторону. Медперсонал не выглядел удивленным, словно такое поведение здесь было привычным явлением.
– Здравствуйте, миссис Картер. Меня зовут Джейн, и сегодня я буду вашей медсестрой. Следуйте за мной, я отведу Вас в палату.
Волосы медсестры были скручены в тугой пучок, и ни один волосок не выбивался из прически. Я обнаружила, что меня зачаровал этот факт. Джек был прав. Беременность сделала меня странной.
– Пожалуйста, зовите меня Кэсси, – сказала я, ковыляя за её тоненькой фигуркой по длинному белому коридору.
Она остановилась около деревянных дверей и сделала знак рукой.
– Мы пришли.
– Здесь больше никого нет, правильно? В этой палате будет она одна? Я просил одиночную палату, – выпалил Джек на одном дыхании.
– Да, мистер Картер. У неё будут отдельные дородовая и послеродовая палаты. Как вы и просили.
Джек первым вошел в палату и огляделся, проверяя все ли в порядке, после чего вернулся ко мне.
– Простите, он немного… ум… – я замолчала, подбирая правильное слово.
– Нервничает? – улыбнулась Джейн. – Как и все будущие папаши. – Её голос звучал нежно и успокаивающе, когда она проводила нас в больничную палату.
Меня поддерживала сильная рука Джека.
– Палата огромная, – сказала я, оглядываясь в просторной комнате. Больничная койка была маленькой, но в целом палата была элегантно обставлена и больше напоминала номер в отеле с прикроватной тумбой и письменным столом.
Светло-зеленый диван и складная кровать располагались около единственного в палате окна. Огромное коричневое кожаное кресло стояло в углу комнаты, и я тут же подумала, как, должно быть, холодно на нем сидеть. Я никогда не была поклонницей кожаной мебели. Кожа всегда неприятно скрипела всякий раз, когда кто-то садился или прикасался к ней.
В противоположном углу стояло самое удобное на вид кресло-качалка, которое я когда-либо видела. Как и все убранство комнаты, оно было выдержано в спокойных тонах, и мне безумно захотелось посидеть на нем.
– Вам нужно переодеться, после чего мы подключим аппаратуру, – сказала Джейн, откидывая шторку, которая была прикреплена к потолку и окружала кровать. – Ванная находится за дверью позади вас. Ваша рубашка лежит на стойке. Помните, что открытая часть должна быть сзади, – улыбнулась Джейн и указала на дверь в ванную комнату, после чего подошла к одному из аппаратов.
Я зашла в ванную и переоделась так быстро, как могла. Сложив пижаму, я передала её Джеку. Он бросил её на диван бесформенной кучей, отчего я закатила глаза.
Мужчины. Что с них взять.
– Давай я помогу тебе устроиться в кровати? – предложил Джек, но я отмахнулась от него, полагаясь на свои собственные силы.
Когда я легла, то заметила, что стены были выкрашены в приятный зеленый цвет, и я успокаивалась, глядя на них. Над моей головой висело забавное чучело, прибитое к стене, в окружении изящных стеклянных светильников. Для больничной палаты здесь было очень уютно.