Страница 9 из 11
2 апреля 1833 г. "Русский инвалид" напечатал объявление о выходе романа Томаса Мура "Эпикуреец" в русском переводе А.Савицкого60. Публикация перевода вызвала появление двух рецензий – краткой в «Северной пчеле»61 и подробной переводной в «Московском телеграфе», – автором последней был французский литератор Вильмень. "Известный Вильмень напечатал в одном французском журнале рецензию <…>, с которою мы совершенно согласны. Вот она, почти от слова до слова62, – писал в редакционном пояснении к статье издатель «Московского телеграфа» Н.А.Полевой. Бесспорно, Н.А.Полевому, незадолго перед тем завершившему работу над романом «Клятва при гробе Господнем» (1832), был интересен жанр исторических жизнеописаний, к которому традиционно обращался Томас Мур. Характеризуя «величайший поворот в уме человеческом», обусловленный началом христианской эры, внедрением новой системы ценностей, Вильмень утверждал, что «если есть поэтический предмет по вкусу нашего века, поэтический для размышления и для первого взгляда, то, конечно, это картина христианства прежде политического его водворения, это изображение древнего римского мира и устаревшего его верования, различных его философий и дряхлой его образованности, из среды коей возникает новое преследуемое общество, как будто соединившее в себе всю пылкость деятельности и жизни, оживлявшей некогда свободные государства в Греции и в Италии»63. По мнению Вильменя, сохранившиеся источники, обусловленные деятельностью официальных римских историков, не позволяли автору представить полноценную картину народной жизни, а потому проникновение в повседневность далекой эпохи могло быть осуществлено посредством воображения с учетом методов исторического познания. «Заставьте его обозреть всю действительную и общую жизнь этой эпохи; соберите отовсюду, возьмите у людей, бывших героями, мучениками, ораторами рождавшихся верований, множество черт нравов и страсти; рассмотрите свидетельства языческие в тех изуродованных обломках, которые еще остаются от них»64, – призывал Вильмень, будучи абсолютно уверенным в том, что Муру не удалось сделать глубокого, содержательного противопоставления художественных образов. Воспринимая «Эпикурейца» в качестве «неоконченной мозаики, где вставлены разные частицы древности, собранные из вторых рук», Вильмень высказывает принципиальное неприятие нового труда Томаса Мура: «Имя христианина припоминает идеи строгости и пожертвования; поставим же, для антитезы ему, эпикурейца: это страх как естественно. Прибавим каких-нибудь языческих жрецов, бездельников, которые фиглярят в своих храмах, потом какую-нибудь молодую девушку, христианку, которая умрет мученически, да пустынника в Фиваиде, да какие-нибудь описания, блистающие восточной роскошью. И книга готова. Да, но что узнаете вы из этой книги?»65. Как исторический романист, Мур выглядел слабее многих современников, и потому ему начинали ставить в упрек даже то, чем прежде восхищались, в частности, роскошь восточных описаний: «Он собрал перлы и рубины Индии, уже блиставшие в его „Лалла Рук“, и бросил их нам в беспорядке. Неопределенное и великолепное изображение мест и никакого изображения людей; вот его сочинение»66. «Эпикуреец», полный скептицизма, обусловленного авторским восприятием религиозных догм, не получил широкой известности в России во многом по причине переводческих неудач А.Савицкого, во многом исказившего идейно-тематическую основу произведения Мура.
Привлекавшие пристальное внимание переводчиков "Ирландские мелодии" Томаса Мура обращали на себя и внимание критиков, которое, впрочем, было весьма ограниченным и незначительным. Так, "Библиотека для чтения", уведомляя в 1834 г. о выходе английского издания "Избранных ирландских мелодий", явившегося своего рода дополнением к прежним публикациям, вызвавшим широкий резонанс в Европе на рубеже 1810–1820-х гг., признавала, что Томас Мур "нисколько не потерял до сих пор той прелести стиха и воображения, которая делала его столь примечательным даже во время Байрона и подле самого Байрона"67. Традиционно автор «Ирландских мелодий» воспринимался в числе ярких представителей романтического направления в литературе. Так, в статье «Московского телеграфа» «О сочинениях Пушкина» говорилось о «величии поэтического обновления» в Англии, обусловленного «новыми созданиями Муров, Вордсвортов, Сутеев, Краббов, Монтгоммери, Борисов, Колериджей»68. Наряду со сказанным неизменно подчеркивались всеобщее признание и заслуженная известность Томаса Мура: «Редкому стихотворцу доставался в удел столь счастливый литературный жребий, как сему славному английскому поэту. Гений его был рано признан и награжден по достоинству»69.
Как видим, в 1820-е – первой половине 1830-х годов литературное творчество Мура воспринималось в русской критике в едином контексте с наследием его великого друга Дж.—Г.Байрона. Как представитель английской литературы эпохи романтизма Томас Мур не мог обойти в своем творчестве характерных проявлений этого литературного направления, на что также обращала внимание критика. Всплеск критического интереса к Муру и его произведениям, обусловленный выходом в 1830 г. мемуаров о Байроне, постепенно пошел на убыль; уже к середине 1830-х гг. краткие заметки о Муре печатались в русских журналах крайне редко.
III
Опыт осмысления творчества Томаса Мура русской критикой конца 1830х –1840-х гг. в целом можно признать незначительным, однако на общем фоне выделяется ряд публикаций, заслуживающих особого рассмотрения. В «Чтениях о новейшей изящной словесности» в 1835 г. Д.О.Вольф отмечал эрудицию Мура-художника: «…он обладает чрезвычайным, изумительным запасом знаний, и этот запас отнюдь не во вред ему; как от прикосновения Мидаса всё превращалось пред ним в золото, так пред этим истым поэтом – всё служит поэзии»70. Среди характерных черт поэзии Мура Д.О.Вольф отмечал нежность, искренность, насыщенность яркими красками. Однако не все произведения Томаса Мура получили высокую оценку Д.О.Вольфа. Так, «Любовь ангелов», хотя и наполнена характерными для творчества Томаса Мура художественными деталями, однако заметно уступает «Лалла Рук» «как по внешнему, так и по внутреннему богатству», поскольку при создании поэмы автор «не совсем был самовластным владыкою своего предмета», – в результате «Любви ангелов» «не достает истинной самодействующей силы», а чувствования падших ангелов в ней «слишком отзываются нынешним веком и, следовательно, ложны, неестественны»71.
Взгляды В.Г.Белинского на творчество Томаса Мура трансформировались вместе с отношением к ирландскому барду в русском обществе. В ранних статьях В.Г.Белинский неизменно называл Мура рядом с Байроном в числе лиц, добившихся наибольшего расцвета английской литературы: "После громадного гения Байрона блестят могучие и роскошные таланты Мура, Уордсуорта, Сутея"72; «Лирическая поэзия достигла высшего развития в лице Байрона, Томаса Мура, Вордсворта и других»73. Причисляя поэмы Мура к «богатейшей сокровищнице лирической поэзии»74, Белинский вместе с тем решительно не обращал внимания на лирические циклы ирландского барда, в том числе и вызвавшие множество русских переводов «Ирландские мелодии». Впоследствии отношение Белинского к поэмам Мура стало сдержанным, а характерный ориентальный колорит, отмечавшийся ранее в числе достоинств произведений ирландского барда, привел русского критика к замечанию относительно «не совсем естественной подделки под восточный романтизм»75.
В№ 1 "Отечественных записок" за 1846 г. в разделе "Биографии знаменитых современников" появилась обширная статья "Сэр Томас Мур", написанная на основе зарубежных источников, остававшихся малодоступными для российской читательской публики. В целом статья имела биографическую направленность и содержала сведения о социальном происхождении поэта, давала подробные описания учебы Томаса Мура у бывшего учителя Р.—Б.Шеридана Сэмюэла Уайта, его участия в домашних театрах, особенностей проведенных в Дублинском университете студенческих лет, а также упоминала о причастности поэта к организации "Объединенные ирландцы". Раскрывая подробности биографии Мура, анонимный автор давал некоторое представление и о своеобразии его художественного творчества: "…имя Мура – одно из самых блистательных литературных имен настоящего века; чрезвычайная гибкость его таланта, упражнявшегося во всех родах поэзии, от анакреонтической оды, элегии, баллады, эпической поэмы до политической сатиры, в которой он некогда приобрел громкий успех, доставила ему, не говоря уже о прозаических его сочинениях, из которых многие весьма замечательны, популярность, основанную на одобрении умов самых разнообразных по направлению"76. Подчеркивая принадлежность творчества Томаса Мура к ирландской литературе, автор «Отечественных записок» подробно характеризовал события ирландской истории конца XIII века, оказавшие существенное влияние на формирование творческих предпочтений поэта.