Страница 15 из 263
- У вас еще много адресов, сержант? - поинтересовался Джеймс.
- Вы были последним в списке, сэр, - попробовал улыбнуться курьер.
Разумеется, ведь сердитая коммандер Хиггинс внесла его в список только позавчера.
- То есть я могу вернуться с вами в порт?
- Разумеется, сэр.
- Спасибо, сержант. Подождите буквально минуту, я только захвачу свой чемоданчик.
Глава 4. Западный ветер, отвратная погода.
Джеймс Хеллборн не пропустил самое интересное. Когда он выходил из лифта, глазам его представилась прелюдия к скучному и весьма нелюбимому им действию - всеобщему построению. Мужчины и женщины в разноцветной форме - парадной, "кабинетной", полевой и рабочей - толпились вдоль всего причала, а офицеры и старшины пытались навести среди них некое подобие порядка. Другие строились прямо на палубах или броне своих кораблей - если размеры палубы такое позволяли. Хеллборн задумался - стоит ли искать свой корабль или же лучше отсидеться в одном из офисов. Прежде чем Джеймс нашел решение, где-то высоко над головой, чуть ли не под самым потолком Пещеры, ожили репродукторы.
- Внимание, всем внимание. Говорит гросс-адмирал Уэллинг. Леди и джентельмены, сегодня общего построения не будет. Всем смотреть на Восточную Стенку. Повторяю, всем смотреть на Восточную Стенку. Спасибо за внимание.
Едва голос по ту сторону репродукторов замолчал, как у Западной Стенки лязгнули створки гигантского прожектора. Тем временем солдаты и моряки, заполонившие причал, принялись устраиваться поудобнее. Кто-то садился на ближайший ящик или контейнер, кто-то оседлал орудийную башню своего корабля; но многие остались стоять. Хеллборн пожал плечами, поставил на бетон свой чемоданчик и повернулся направо. Лампы и фонари, освещавшие Пещеру, принялись постепенно гаснуть. А на Восточной Стене загорелся огромный - метров 60 на 30 - экран.
Это была новинка, впервые ее опробовали в прошлом году, на один из национальных праздников. Моряки остались довольны, но включали проектор нечасто, чтобы не отвлекать персонал от работы.
На экране появилась традиционная "девятка в кружочке", затем восьмерка, семерка и так далее. Потом загорелись большие буквы "ЗА ЧТО МЫ СРАЖАЕМСЯ". Без вопросительного знака. Через несколько секунд текст медленно сполз к нижнему краю экрана и оставался там до самого конца фильма. Из динамиков потекла какая-то незнакомая Хеллборну печальная симфония.
В первых кадрах показали Фрэнсисберг с высоты птичьего полета - или с высоты полета дирижабля. Потом на экране появились пирамидальные домики и древние замки, памятник отцам-основателям; и еще один групповой памятник; отдельные памятники Дрейка, Рэйли и других альбионских героев; мемориал жертвам Маклина; бесконечные ряды тепличных плантаций, зеленая граница джунглей; пирамиды - Вторая, Четвертая, Пятая... А вот и другие оазисы - Лизбетсвилль с его Аркой Победы и пирамидами Круглого Стола; Скоттенбург, в центре которого гордо возвышается Ось Земли; снежные скалы Нового Дувра; а вот одно из многочисленных горячих озер - и невероятный, прекрасный, кипящий гейзер, чьи брызги достают до самых облаков. А вот и бесконечная ледяная пустыня, и бредущий через нее караван. Стайка пингвинов у кромки льда, в небе кружатся поморники, на берег выползает морской леопард. Вот снова джунгли, и целая семейка неуклюжих броненосцев, ползущая по своим делам...
"Нет, это уже перебор, - заметил Хеллборн. - Они бы еще титаниса показали".
Он почти угадал - в следующем кадре появилась большая серая саблезубая кошка, вылизывающая своего детеныша.
"Точно, перебор", - подумал Джеймс. Но так думали далеко не все. Некоторые зрители в толпе всхлипывали - и не только девушки из тыловых служб.
Затем показались люди. Сотни людей, сотни лиц, сменяющих друг друга, мужчины, женщины, дети. Граждане Альбиона на городских улицах, у станков, на гелиевой вышке, на тепличной ферме, на борту китобойного крейсера...
В последнем кадре показали знаменитую "космическую" фотографию Альбиона, переданную с борта стратостата "Альбион-1" за несколько секунд до того, как связь была потеряна. Буквы "ЗА ЧТО МЫ СРАЖАЕМСЯ" снова переместились в центр экрана. А через несколько секунд экран погас.
- Это все, леди и джентельмены, - добавил голос по ту сторону динамиков. - Возвращайтесь на свои посты. Да хранит вас бог.
Джеймс Хеллборн подобрал свой чемоданчик и принялся протискиваться через толпу.
- Отличное решение, - услышал он краешком уха. - Видит бог, это гораздо лучше, чем длинные скучные речи. Хотя наш гросс-адмирал мог бы толкнуть зажигательную речь...
- Одна картинка стоит тысячи слов, - сказал кто-то в ответ, и Хеллборн при всем желании не мог с ним не согласиться. - И музыка классная, даже лучше национального гимна...
Были и другие голоса.
- Что же теперь будет...
- Кто бы мог подумать...
- Когда это все закончится...
- Когда? Еще ничего толком не началось...
Несмотря на широко распахнутые уши, самого интересного и важного Хеллборн так и не услышал. Ну что ж, раз на раз не приходится.
Пока Джеймс добирался до 11-го причала, толпа успела рассеяться. "Королева Матильда" стояла на том же самом месте, где он оставил ее позавчера. Бортовые люки были распахнуты, и на его глазах несколько последних моряков, только что смотревших фильм, исчезли в недрах корабля. Хеллборн собирался последовать за ними, но вынужден был отказаться от своих планов. На нижней ступеньке трапа сидели двое офицеров в рабочей форме и преграждали ему путь. Кто подумал "курили"? Нет, они выпивали. Разумеется, не алкоголь. Какой-то парообразный напиток из термосов.
- Доброе утро, господа, - вежливо поздоровался Хеллборн, после чего на него обратили внимание.
Один из офицеров, лейтенант второго класса, на первый взгляд был чуть младше его. Не только по званию, но и по возрасту. Другой, с нашивками суб-коммандера на рабочем комбинезоне, чуть старше. И они были плакатными альбионцами.
- Желаете подняться на борт, лейтенант? - поинтересовался старший. Его голосом можно было глушить пингвинов, и Джеймс уловил в нем знакомые нотки.
- Так точно, сэр. Лейтенант первого класса Джеймс Хеллборн, новый офицер связи "Королевы Матильды".
- Этого не может быть, - убежденно заявил коммандер. - На самом деле, это я офицер связи.
- Прошу прощения, сэр, - смешался Хеллборн. - Я хотел сказать - "младший офицер связи".
- Давно не были на флоте, Джеймс? - заметил коммандер. - Мотались по сухим местам? У нас говорят "второй офицер".
- Я запомню, сэр, - кивнул Хеллборн.
- Но мы до сих пор не представились, - спохватился собеседник. - Суб-коммандер Роберт Соренсен, офицер связи. Да-да-да, я родственник маршала...
"Вот откуда этот знакомый голос!"
-...троюродный племянник, если я правильно помню, мы даже не на каждом семейном торжестве встречаемся, а иногда дядя Фредди даже не здоровается со мной, у него этих племянников... Молодой человек справа по борту - лейтенант Реджинальд Беллоди, второй оружейный офицер.
"Беллоди? Громкая фамилия. 1811-й, наполеоновские моряки, пожелавшие остаться на новой родине... Но судя по внешности, от итальянских предков ничего не осталось, кроме фамилии. Типичный альбионец".
- Привет, - сказал Беллоди. - Можно просто "Реджи".
Офицеры обменялись рукопожатиями.
- Правило номер один... - продолжал Соренсен.
"Нет, только не это!!!"
-...когда мы не на посту, никаких "сэров". Мы одна большая дружная семья, называем друг друга по именам и обращаемся на "ты". Кроме капитана, конечно.
"Ну, это еще куда ни шло".
- Добро пожаловать на борт. Твоя служба на этом корабле начинается очень удачно, поскольку ты сразу познакомился с непосредственным начальником и соседом по каюте, - суб-коммандер кивнул на младшего товарища. - Должен сказать, это хороший корабль, пусть даже он является ублюдком "молодой школы".