Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 127 из 149

— Куда ты ходил? — спросил Сергей.

 — На разведку, — коротко ответил Слон.

Часа два прошло, прежде чем лодка повернула к берегу. В бинокль Сергей видел, как они выбрали перемет с крупной, серебристо сверкающей рыбой, потом второй, видел, как извлекли из мешков сети и поставили в полукилометре от острова. И вот теперь приближались к берегу.

Шофера там уже не было. Не было его ватника, на котором он так удобно устроился. Когда до них донеслось отчетливое посапывание, Женя Мальчишкин подкрался к шоферу, и… наверное, пробуждение его было ужасным. Он даже не пытался крикнуть, когда на него, навалилась стодесятикилограммовая туша, сплошь со­стоящая из натренированных мышц. Связанного по ру­кам и ногам шофера, с носовым платком во рту, Слон бережно принес на руках, как ребенка, и положил на лужайку. Подумав, великодушно подсунул под голову связанному человеку с выпученными глазами и напря­женным лицом его собственный зеленый ватник.

— Отдыхай, дорогой, — успокоил его Мальчишкин. — Мне тоже сегодня зот этот товарищ не дал досмотреть исключительный сон...

Шофер замычал, пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, и перевернулся лицом вниз. Это ему не понравилось, и он заколотил по земле связанными ногами. Слон снова по­вернул его на спину и строго сказал:

— Не балуй, дорогой, а то положу на муравейник. Шофер затих и стал смотреть на вершины сосен.

Глаза у него от ярости покраснели, а твердые скулы ста­ли белыми.

Сначала все шло по плану: как только лодка с шоро­хом наехала на прибрежный песок, перед браконьерами выросли Сергей и Мальчишкин.

— Я инспектор рыбоохраны, — сказал Сергей.— Прошу назвать ваши фамилии для составления акта.

Дальше все произошло мгновенно и совсем не по пла­ну. Никто больше и слова не произнес. Двое — они уже ступили на влажный песок — молча шагнули Сергею на­встречу, а третий — он еще сидел в лодке — быстро на­гнулся и вскинул к плечу ружье. Две яркие вспышки, свист дроби и оглушительный грохот. С такого расстояния невозможно было промахнуться, потом, на суде, преступник утверждал, что он просто хотел попугать, на самом деле он взял выше потому, что боялся попасть в приятелей, которые не успели бы отклониться в сто­рону, чтобы открыть ему мишень.

Сергей почувствовал плечом несколько уколов, в нос ударил вонючий запах бездымного пороха, в воде, рядом с лодкой, дымился пыж. Видя, что человек в лодке пере­ломил ружье и закладывает в стволы патроны, Сергей огромными прыжками бросился к лодке и навалился на стрелявшего. Человек закричал — мякоть ладони его прищемило между стволами и спусковым механизмом, — в следующее мгновенье ружье шлепнулось в воду, а Сер­гей изо всей силы ударил браконьера в лицо. Тот откинулся навзничь и сполз с лодки в мелкую воду. Сергей бросился к нему, но поскользнулся о наваленную на дне крупную рыбу и тоже полетел в воду. Вскочив, отшвыр­нул ружье подальше и оседлал пытавшегося вскочить на ноги человека.

За его спиной раздавалось сопение, сочные удары во что-то мягкое, вскрики, стоны, падение одного тела, за­тем, немного погодя, второго.

Человек под Сергеем извивался, царапался, наконец впился зубами в икру. Взвыв от боли, Сергей на миг отпустил его, и человек вскочил на ноги. Лицо перекоше­но от злобы, глаза — две щелки. Он совал окровавленную руку в карман штанов, но сгоряча не мог попасть. Сергей снова бросился на него, и они опять сцепились. Это был ловкий и изворотливый противник, ни за что не желав­ший сдаваться. У Сергея брызнули искры из глаз, стало горячо во рту. А его противник, видя, что Сергей на се­кунду замешкался, левой рукой наносил удары, а правой снова потянулся к карману.

Сергей, закусив соленую от крови губу, ударил его по руке, засунутой в карман, и, видя, как скривилось от боли лицо браконьера, навалился на него и стал бить куда попало... Когда Мальчишкин стал отрывать его от растянувшегося на песке человека, Сергей повернул к нему лицо с побелевшими глазами и крикнул:

— Уйди!

— Вот озверел! — удивился Слон и, сграбастав Сер­гея, поднял в воздух, как котенка. Сергей брыкался, старался лягнуть его ногой,

а тот ошалело смотрел на него и, встряхивая, говорил:

— Никак спятил... Тебя в плечо ранили, слышишь? Вся рубаха в крови.

Наконец Сергей затих, и Слон отпустил его. Сергей опустился на песок, ему вдруг стало дурно. С трудом удержавшись от тошноты, взглянул на своего повержен­ного противника. Тот лежал навзничь у самой воды, и ноги его, обутые в резиновые сапоги, лизали маленькие пенистые языки.

— Я вдруг подумал, что это тот самый тип, который меня ножом ударил в бок,— сказал Сергей. —Я ведь тогда чуть не загнулся.. .

— Снимай рубаху, я тебе плечо перевяжу,— сказал Слон.

— А эти двое...

 — Я их связал... Вон лежат рядком, голубчики!

Мальчишкин на всякий случай связал руки пеньковой веревкой и третьему браконьеру, которого Сергей так отделал, что он вряд ли способен был самостоятельно двигаться.

Словно кули с зерном, Слон взвалил их по одному на спину и побросал через борт в кузов. Затем они вдвоем с трудом доволокли до грузовика резиновую лодку с пере­метами и обильным уловом и, открыв задний борт, впих­нули в кузов, так и не выпустив из нее воздух.

Сергей хотел и сети снять, но Мальчишкин отговорил: это много времени займет, а им нужно поскорее везти бандитов в милицию.

Сергей спорить не стал. Сети он потом снимет. Маль­чишкин забрался к этой компании в кузов, а Сергей сел за руль. Однако сколько он ни нажимал на стартер, мо­тор не заводился. Тоненько жужжал, не давая даже вспышки. Сверху спрыгнул Слон, открыл капот, поковы­рялся в моторе, потом заглянул в кабину и, улыбаясь, сказал:

— Помнишь, я на разведку ходил? Так вот, на вся­кий случай одну тут штучку вытащил из распределитель­ной коробки... чтобы без нас не уехали!

Грузовик сразу завелся. Врубив заднюю скорость, Сергей подал машину назад, развернулся, выехал на лес­ную дорогу и дал газ.

4

Она раскрыла глаза, услышав дробный негромкий стук. Сразу вспомнила, где она, и увидела на окне дятла. Упираясь черным хвостом в стекло и сверкая красным брюшком, он заглядывал в комнату и весело долбил по раме.

Наташа улыбнулась ему, и дятел, резко крикнув, будто поздоровавшись, улетел. Вся комната была напол­нена неярким розоватым светом. В этой стороне вста­вало солнце, и первые длинные красные лучи пробрались сюда. На коричневых бревенчатых стенах, в пазах кото­рых виднелся мох, играли блики. Громоздкий вишневый буфет занял весь угол. На буфете большой замыслова­тый корень, по-видимому изображающий какое-то живот­ное: то ли вставшего на дыбы медведя, то ли опустив­шего голову жирафа. Абстрактная скульптура...

Здесь живет он... Впервые она в его жилище. Правда, это не настоящий его дом, но ведь другого у него сейчас и нет? Не очень-то он обрадовался их приезду, а лицо у него такое, что на нем всегда можно все прочесть.. Когда он вышел навстречу, широкоплечий, загорелый, немного всклокоченный, будто со сна, ей захотелось при­жаться к нему...

Бывает ведь такое: еще в шестом классе она влюби­лась в этого парня с фотоаппаратом... Может быть, по­тому, что из всех девочек, пришедших в библиотеку, он выбрал именно ее и, посадив в центр, дал в руки «Дон-Кихота». ..

Быстро одевшись, Наташа вышла из дома. Волкова и Мальчишкина нигде не видно. Блохина и Капы тоже. Нет на месте и газика. Михаил Султанов уже вернулся с рыбалки и раздувал костер, чтобы вскипятить чай. На траве лежали десятка два окуней и подлещиков — утрен­ний улов Султанова.

Наташа притащила хворосту, помыла на берегу хо­лодной водой с песком посуду: ложки, кружки. Достав из сумки продукты, быстро приготовила бутерброды. Приковылял Дружок и очень внимательно посмотрел девушке в глаза. Она сделала и ему большой бутерброд с маслом и колбасой. Пес осторожно зубами взял угоще­ние и, благодарно помахав пушистым хвостом, захромал прочь. Устроившись на лужайке, принялся не спеша зав­тракать: сначала съел колбасу, потом слизал масло и под конец проглотил булку.