Запретная зона

Раскаленная голова змея снова нацелилась на Эллен. Казалось, она излучает свет из последних сил. Нет, определенно, это не стая, а одно существо, которое в настоящий момент исчерпало предел своих возможностей. Должно быть, чья-то невидимая рука затаскивала змею обратно в яму.

Эллен хотела сдержать очередной приступ рвоты, но не смогла, вспомнив омерзительный привкус насекомых и представив, что они все еще ползают по ее пищеводу.

Эти твари пахли кровью и дерьмом, потной и грязной кожей. Соленая вонючая смесь, как будто ее заставили лизнуть обнаженную ступню какого-нибудь немытого бродяги.

Эллен снова вырвало светящейся массой. Спотыкаясь, она направилась в лес. Сейчас ей больше всего на свете хотелось поскорее добраться до своей хижины и избавиться от омерзительного и тошнотворного привкуса во рту.

Проклятая змея осталась сзади. Она рвалась вслед за Эллен, хотела вернуть ее обратно к дому судьи.

Боже правый! Что же там происходит?

Проблуждав долгое время в потемках, девушка наконец заметила светившийся в хижине огонек. Коварная ночь обвела Эллен вокруг пальца: то, что обещало быть всего лишь короткой прогулкой, превратилось в сражение с невидимыми ямами, огромными стволами деревьев и непроходимыми, заросшими тропинками.

Наконец она с трудом забралась на веранду и вошла в дом. Ее тело сотрясалось от рыданий. Эллен немедленно заперла дверь на все замки и затем прислонилась к ней, полностью обессиленная. Она плакала, как перепуганный ребенок, стараясь поскорее избавиться от страшных воспоминаний и осмыслить случившееся. Эллен не покидало ужасное чувство, что она буквально вся напичкана дерьмом.

Она прошла по гостиной, сбрасывая на ходу одежду. Во рту был по-прежнему резкий и сильный привкус, казалось, она лижет открытые, окровавленные раны.

В ванной Эллен тщательно прополоскала рот листерином и выплюнула все в унитаз. Она проделала это несколько раз, пока не кончилось содержимое флакона. Намазав руки пастой, она засунула их в рот, втирая пасту в десна, между зубов и под язык, пока весь рот не заполнился пеной. Затем она снова тщательно прополоскала рот.

Но привкус так и не прошел. Эллен принесла из кухни моющее средство «Пальмолив» и вымыла им рот, не обращая внимание на его горький вкус. Когда она сплюнула, то обнаружила тельце поврежденного насекомого, которое все еще слабо шевелилось. Оно было похоже на кожу, человеческую кожу. Эллен снова охватил ужас. Она взяла насекомое и положила в банку из-под варенья, а затем плотно закрутила металлическую крышку.

Потом она снова прополоскала рот соленой водой и вычистила зубы. Только после этого Эллен почувствовала, что немного отмылась. Она долго стояла под горячим душем, окутанная клубами пара. Раздался удар грома, и свет в ванной замигал, но Эллен никак не могла выйти из-под душа. Она взяла мыло «Джергенс», потом «Айвори» и банное. Если бы у Эллен было хозяйственное мыло, она не преминула бы воспользоваться и им.

Наконец ей немного полегчало.

Раздался еще один страшный раскат грома, и свет погас. Через мгновение исчезла и вода. Ну конечно, ведь она подавалась электрическим насосом.

В тишине девушка прислушивалась к шуму воды, стекающей по водосточному желобу. Потом послышался еще один звук, как будто жарили на сковородке бекон. Эллен поднялась и стала искать, за что ухватиться. Из-за страха ее движения были беспорядочными.

Она уже слышала этот звук, он доносился из дома судьи. Эллен в темноте подошла к окну ванной и подняла край шторы.

Там, в лесу, она увидела несколько огней, но это не были жуки-светляки. Их блеск напоминал сверкание драгоценных камней непонятного, фиолетового цвета. Они медленно приближались к дому, издавая шипящий звук.

Этот было самое зловещее зрелище из всех, что ей доводилось видеть. Все ли двери заперты? Не забыла ли она плотно закрыть окна? А дымоход? Закрыт ли он после того, как в мае последний раз топили камин?

Охваченная отчаянием, Эллен истерично зарыдала. Это было страшнее самого жуткого кошмара. Но хуже всего, что ему не было конца.

Неожиданно со страшным ревом хлынул ливень. Оцепенев от ужаса, Эллен сдавленно вскрикнула. Но тут она заметила, что огни стали удаляться, и немного успокоилась. По крайней мере, можно хоть что-нибудь предпринять, а не трястись от страха в ожидании развязки.

Из-за наготы Эллен чувствовала себя совершенно беззащитной. Схватив полотенце, она быстро вытерлась и побежала проверять все замки и задергивать шторы.

Она не могла до конца понять, является ли все происходящее ночным кошмаром или реальностью. Обнаженная, дрожащая от холода и по-прежнему страдающая от приступов тошноты, Эллен металась по своим трем комнатам и настороженно прислушивалась к каждому скрипу и шороху.

Порыв ветра за окнами снова поверг ее в панику. Эллен побежала на кухню и схватила два больших ножа, а затем, как в полусне, снова побрела по дому, издавая невнятные, хриплые звуки. Она не помнила, как накинула на плечи широкий махровый халат. Наконец, обезумевшая от страха женщина села за обеденный стол, положив перед собой оба ножа. На улице по-прежнему шел дождь, но ни молнии, ни раскатов грома больше не было. Вдруг Эллен заметила, что стало светать, и за окном уже можно различить стволы деревьев.

Ночь закончилась, а вместе с ней ушел и кошмарный сон. Эллен вдруг очень захотелось выпить чашечку кофе.

Насыпая зерна в кофемолку, она вдруг осознала весь ужас случившегося, и это подействовало на нее как оплеуха. Эллен обхватила голову руками и, зажмурив глаза, приникла к столу.

Все казалось совершенно невероятным.

Эллен глухо застонала, держась за живот. Похоже, что сейчас ее снова вывернет наизнанку.

Внезапный треск, раздавшийся из леса, заставил ее насторожиться и схватить ножи. Она подбежала к окну, но там все было тихо. Казалось, о покрытую сосновыми иголками землю ударился футбольный мяч.

Эллен отошла от окна, а затем, движимая внезапно пришедшей на ум мыслью, бросилась выключать свет. Некоторое время она просто наблюдала. Медленно наступал рассвет, сперва прорисовывая очертания окна, а затем и стволы деревьев на улице. Наконец защебетали первые птички.

Утро было ясным, а на листьях блестели капельки росы. Сегодня было воскресенье, и Эллен собиралась съездить в Ладлэм, купить последний номер «Олбэни Таймс-Юнион» и посидеть на террасе таверны «Вэйвонда», попивая свежезаваренный кофе с рогаликом.

А теперь ей никогда не добраться до таверны «Вэйвонда», не купить сегодняшней газеты… Какая разница, наступил рассвет или нет, если она, Эллен Маас, стоит на краю страшной бездны.

ГЛАВА IV

Ночь была для Брайана самым страшным временем. Он постоянно просыпался, чувствуя запах дыма. В ушах звучал первый, отчаянный крик Кэтлин, а затем удивленный возглас Мэри, который вдруг перешел в дикий предсмертный вопль.

Обливаясь холодным потом, Брайан вскакивал с кровати.

В прошлом, до пожара, после напряженного дня он имел обыкновение просиживать ночь за решением сложных математических уравнений. Ему доставляло огромное удовольствие доводить их до великолепного логического результата.

Теперь все было не так.

Выйдя из больницы, Брайан сначала отправился в Ладлэм, собираясь вернуться к прежней жизни. Но там ему повсюду чудилась Мэри, день и ночь слышался любимый голос, ее образ заполнил все уголки памяти.

Воспоминания пугали Брайана, так как уравнения давно поведали ему, что каждое мгновение длится вечность. Они говорили, что Мэри и Кэйт будут умирать вечно.

С тех пор он ни разу не был в своей лаборатории. После свалившегося на него горя Брайан стал все больше и больше времени проводить на земле, он полюбил свою ферму и сельскую жизнь.

И все же он не смог заставить себя отремонтировать дом, даже когда женился на Лой. Чтобы дать ей семейный очаг, Брайан купил огромный трейлер, который выглядел, по его мнению, вполне прилично. Что касается Лой, она была просто очарована этим приобретением и украсила его на свой вкус, пользуясь каталогом мебели для жилых автоприцепов.