Страница 11 из 76
Несмотря на то, что она уже вышла из грушевого сада, жуки-светляки были по-прежнему рядом. Трудно поверить, но это очень напоминало погоню.
Когда первый жук-светляк опустился Эллен на руку, она просто его стряхнула, но тут же заметила, что еще одно насекомое запуталось у нее в волосах. Один из светляков подлетел совсем близко к лицу, так что чувствовалось легкое дуновение от его крылышек.
А еще в нос ударил кислый запах давно немытого тела.
Обезумев от страха, Эллен пустилась наутек.
Она бежала, спотыкаясь о кочки и пытаясь удержать равновесие. Высокая трава больно била по ногам.
Эллен совсем выбилась из сил, но стоило на мгновение остановиться, чтобы перевести дыхание, как жук-светляк уселся под левым глазом. Не успела она смахнуть насекомое, как вместо него их появилось сразу несколько. Один из жуков попытался забраться к Эллен в ухо, но она его вытащила и раздавила, а потом обнаружила на правой руке мерцающие, лиловые искорки.
Охваченная отчаянием Эллен бежала как одержимая. В последний раз она испытала подобное чувство в десять лет, когда бежала домой по темной Гарр-стрит. Она тогда засиделась у подружки Стеффи. Тогда семья Эллен жила в Монтное, в штате Нью-Джерси.
Наконец Эллен добежала до луга. Вместо дыхания из горла вырывались судорожные хрипы. Она никогда не была хорошей спортсменкой и окончательно выбилась из сил. Не успела Эллен остановиться, как почувствовала, что жук-светляк запутался у нее в волосах, а еще один пополз по шее вниз. Прихлопнув жука, она с омерзением отшвырнула отвратительно пахнувшее тельце. Что же, черт возьми, случилось с этими насекомыми?
Жуков-светляков становилось все больше и больше. Они окружили Эллен со всех сторон, за стеной дождя их крошечные огоньки казались неясными и размытыми. Присмотревшись, Эллен заметила лапки, освещаемые сиянием, исходящим от жирного, кольчатого брюшка. Кольца на брюшке разделялись полосками еще более яркого, лилового света, который казался неестественно горячим и зловещим. Но ведь жуки-светляки никогда не бывают горячими.
Налетела целая туча жуков-светляков, их жужжание становилось все сильнее. Вдруг Эллен заметила перед собой длинную тень.
В следующее мгновение она споткнулась о кочку, казавшуюся в темноте кустиком травы, и упала, больно ударившись о землю… И тут она рассмотрела то, что было сзади.
Огромной светящейся волной насекомые летели над землей. Казалось, что это одно гигантское существо, сказочный огненный змей не менее 500 футов в длину. Извиваясь, живая лента скользила над лугом, сверкала между деревьев заброшенного грушевого сада и над поляной у дома судьи. Она вылетала из окутанной лиловым туманом ямы, которая находилась за домом.
Насекомые заполонили все, накатываясь волнами и образуя в воздухе гигантский огненный гейзер.
На мгновение Эллен забыла о страхе и смотрела на таинственным свет как зачарованная. Такое оцепенение вызывает взгляд ядовитой змеи.
Огромная, горящая масса налетела на нее с быстротой молнии. Внезапно она почувствовала раскаленный палец между ног, а затем низ живота сжался от сильного, почти сверхъестественного наслаждения. Однако вместе с этим Эллен охватило предчувствие беды, которую таила в себе неведомая угроза. Она понимала, что должна бежать что есть духу, выбраться отсюда как можно скорее.
Проклятые твари хотели удержать ее, затащить в свою страшную дыру.
Эллен побежала к лесу, в ушах свистел ветер, а в лицо хлестал дождь. Она чувствовала, знала, что от этой гонки зависит ее жизнь… или смерть. Перед глазами танцевала и подпрыгивала собственная тень, которая становилась темнее по мере приближения огненной змеи. Стало совсем светло, как будто на небе появилась луна, а затем ночь вдруг превратилась в какой-то страшный, противоестественный день.
Добежав до леса, Эллен снова погрузилась во мрак и почувствовала себя совсем беспомощной, пока не включила фонарик. Теперь она бежала среди огромных сосен и никак не могла найти тропинку, ведущую к ручью. Эллен чувствовала себя слепым, беспомощным котенком; она не выключила фонарик в надежде различить среди деревьев блеск ручья.
И тут с гулом снова налетели жуки-светляки; их брюшки горели так ярко, что можно было различить каждый огненный сегмент. Через мгновение Эллен была окружена мириадами насекомых, стремившихся забраться ей в волосы, в уши и под одежду. Там, где они садились, на коже чувствовалась острая, щекочущая боль, граничащая с наслаждением.
Это было настоящим проклятием.
Насекомые ползли вверх по ногам, подталкивая друг друга, пока не проникли между бедер, устремляясь все глубже и глубже. Они заползли внутрь, как одно целое, ненасытный огненный палец, который пульсировал внутри тела, обжигал, ласкал и проникал все глубже и глубже.
Десятки насекомых заполнили рот, и Эллен давила их зубами. Когда она попыталась сплюнуть, мерзкие твари забили горло.
Не выдержав натиска насекомых, Эллен упала, не в силах издать рвущийся наружу крик душившего ее дикого наслаждения.
Насекомых было так много, что Эллен не могла ни дышать, ни глотать. Она погрузила пальцы в живую, извивающуюся массу, от которой теперь шла страшная вонь, стала выгребать жуков изо рта. Насекомые сопротивлялись, проползая дальше в глотку, щекоча и царапая пищевод. Затем Эллен потеряла всякий контроль над собой, она задыхалась от кашля и не могла дышать. Весь рот был полностью забит вонючими тварями. Ей мучительно не хватало воздуха. Несмотря на то, что спина Эллен изгибалась от накатывавшихся волн плотского наслаждения, она чувствовала, что задыхается.
Повернувшись, она почувствовала, как в лицо вонзилась огненная игла. На мгновение Эллен показалось, что насекомые превратили ее в горящий факел, но затем она поняла, что это была вода. В подсознании чей-то голос шептал, что воды Коксон Килла были единственной надеждой на спасение. Эллен поползла вперед и погрузилась в поток, как измученная жаждой выдра. Она глотала воду и выплевывала липкую, светящуюся массу.
Вдруг ее захлестнула новая волна наслаждения и понесла назад, на берег. Она яростно боролась с желанием забыть обо всем, упасть на землю и позволить горящим тварям проникнуть внутрь и заполнить все ее существо. Гул все нарастал, и Эллен чувствовала, как ее тело корчится в экстазе. Оргазм наступал снова и снова, но всякий раз ледяная вода Коксон Килла ее отрезвляла. Шла страшная битва между желанием Эллен выжить и непреодолимым и жутким соблазном принять смерть от наслаждения.
Сопротивляясь изо всех сил, Эллен наконец достигла глубокого места, где в прежние времена плавала над резвящимися форелями.
Она нырнула на самое дно, и вдруг все сверхъестественное наслаждение пропало. Эллен заглатывала воду и выплевывала бесформенную массу, состоящую из лапок и сломанных крыльев жуков-светляков.
Она ползала по дну ручья, выныривая лишь на мгновение, чтобы сделать глоток воздуха. Теперь она была в относительной безопасности. Жуки-светляки бессильно ударялись о спину Эллен, но в чистой воде Коксон Килла они не могли причинить вреда. Миллионы насекомых осветили все вокруг, превратив ночь в яркий день.
Затем наступила темнота.
Эллен наконец смогла сесть и откашляться. Ее рот все еще был заполнен желеобразной, фосфоресцирующей массой, а останки животных хрустели на зубах.
Наконец она поняла, чем воняло от этих тварей.
К горлу подкатилась тошнота. Эллен вырвало горящей, беловато-лиловой массой, которая изогнулась огненной дугой и с шипением упала в ручей. Она наблюдала, как дуга поплыла, подхваченная быстрым течением ручья, а затем исчезла за поворотом. Через секунду последовал еще один приступ рвоты, потом еще и еще. Бедной женщине казалось, что ее вывернет наизнанку.
Наконец приступы прекратились, напряженные мышцы расслабились; теперь Эллен уже не задыхалась, а с наслаждением глотала пьянящий ночной воздух.
Она вышла на берег, и в этот момент увидела хвост огненной змеи, светившейся среди камышей. Приближаясь, змея становилась все тоньше и тоньше, а затем как бы сама себя схватила за хвост. Создавалось впечатление, что миллионы насекомых были связаны невидимыми сухожилиями.