Страница 32 из 45
Поначалу игра у нашего дуэта не клеилась. Соперники на сей раз были явно сильнее и удачливее. И вдруг в пылу борьбы Зигмунд пробил с лёта прямо в супругу.
Удар был не очень сильный, но Нина обиделась:
— Ну погоди же, дома поговорим! — сердито крикнула она мужу через всю площадку.
С этой секунды я больше не сомневался, что мы выиграем. Отличный теннисист, мужественный хоккеист, Зденек после реплики жены сник, и довести встречу до победы нам с Ниной уже не составляло никакого труда.
Владимир Пашинин
ДОРОГА СО СТАДИОНА
В первой половине 50-х годов польские баскетболисты только набирались опыта и серьезной угрозы для многих и многих европейских команд не представляли. Высоким мастерством обладал, по сути дела, один лишь Влодимеж Козловский. Уроженец Вильнюса — а в предвоенные годы литовского города Вильно, — он играл в сборной команде Литвы рядом с такими мастерами, как Степас Бутаутас, Юстас Лагинавичус, впоследствии ставшими одними из ведущих игроков сборной СССР.
К 1955 году, году чемпионата Европы в Будапеште, все трое перешли на тренерскую работу. Бутаутас и Лагинавичус — в Литовской Советской Социалистической Республике, Козловский — в Польской Народной Республике. Но все трое продолжали дружить, да и не только они трое, — появились у Козловского новые друзья и в Грузии, и в Эстонии, и в Москве, и это очень помогало ему в тренерской работе. Правда, сам он скептически смотрел на свое педагогическое умение и перед началом чемпионата сказал игрокам:
— Конечно, на хорошее место я вряд ли вас выведу. Ну а если пятое завоюем… Обещаю: от «Непстадиона» до «Грандотеля» пойду на четвереньках задом!
Хорошо, задиристо, смело играла польская команда! Умело, с огоньком руководил ее действиями тренер Козловский! И сбылось: сборная Польши заняла пятое место, опередив целый ряд признанных в Европе баскетбольных авторитетов. Тотчас после игры польские спортсмены бросились к своему тренеру и, образовав перед ним коридор, недвусмысленным жестом предложили выполнить свое обещание.
Делать нечего… Козловский опустился на четвереньки и, к изумлению публики, стал пятиться от площадки к проходу в трибуне. Эдаким манером идти ему предстояло километра три-четыре. Диктор по радио объяснил, в чем дело. Грохот аплодисментов взорвался над стадионом.
Правда, Козловский прошел всего лишь метров сто. У выхода с трибун баскетболисты Польши подхватили своего тренера на руки, хорошенько качнули несколько раз, и значительную часть пути он проделал на плечах своих счастливых и благодарных воспитанников.
Юрий Хромов
ОДИН ЗА ВСЕХ
На Олимпиаде в Токио команда Монако была самой малочисленной. На параде открытия за красно-белым флагом этой страны шел один-единственный спортсмен — штангист Рене Батаглиа. Но все-таки команда одного спортсмена, как ее тут же окрестили журналисты, была, наверное, самой… представительной. Ведь население этого государства, размещающегося на пятачке в полтора квадратных километра, всего 25 тысяч человек! Здесь все имеет карликовые размеры: армия насчитывает 200 гвардейцев, а в государственном аппарате почетное место занимает бранд-майор и его 29 подчиненных.
Упоминание о пожарной команде необходимо, так как у истоков многих видов спорта в Монако стоят люди со скрещенными топориками в петлицах. Кстати, сам Батаглиа не только водитель пожарной машины, но и один из основателей федерации тяжелой атлетики. В этом есть своя закономерность.
— У нас достаточно свободного времени, — говорит черноволосый весельчак Рене. — Слава богу, пожаров в Монако не бывает. Собственно, занялся я спортом, чтобы отстоять репутацию Монако, на которую отбрасывает тень недобрая слава игорного дома в Монте-Карло. Но рулетка — удел богатых бездельников, в основном приезжих. И это не потому, что у меня… (Рене красноречиво вывернул карманы брюк). Я просто считаю, что спорт — это лучшее занятие для всех.
Батаглиа занял шестнадцатое место в среднем весе. Это его не очень расстроило. Ведь он выступал действительно один за всех, а это — нелегко! И потом зрители всегда особенно тепло приветствуют таких спортсменов-энтузиастов, они находят верных, добрых друзей среди сильнейших атлетов, а все это, право же, не менее важно и ценно, чем то или иное место, пусть даже и высокое.
— Еще основатель олимпийских игр француз Пьер де Кубертэн утверждал, что главное в соревнованиях не победа, а участие, — говорил позже штангист из Монако. — Очень важно, что мое выступление на токийском помосте послужило хорошим примером для молодежи, а правительство выделило определенную сумму на развитие спорта. Так что я и все спортсмены нашей страны оказались в выигрыше.
Илья Кан
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
За окнами виднелась площадь, освещенная яркими лучами солнца. Это была обычная площадь небольшого кубинского города начала нашего столетия. Здесь преобладали два цвета: голубой — неба, белый — зданий.
Вошедшему в комнату могло показаться, что помещение темноватое и даже прохладное — ведь на улице царила жара, и лишь редкие прохожие спешили по своим делам.
Двое мужчин и мальчик на вид лет десяти остановились на пороге комнаты и огляделись.
— Это и есть наш шахматный клуб, — заметил один из мужчин.
В самом деле, шахматные столики составляли главную часть обстановки. Правда, сейчас только один из них, в левом углу, был занят — за ним сидели два пожилых синьора, погруженные в глубокое раздумье.
— Итак, ты подождешь меня здесь, сынок, — сказал мальчику другой мужчина. — Я постараюсь поскорее освободиться.
Мальчик послушно кивнул головой и, когда взрослые ушли, осторожно пододвинул стул к играющим, сел и стал наблюдать за игрой. Оба партнера были увлечены событиями на шахматной доске и не обращали ни малейшего внимания на своего единственного зрителя. У мальчика были светлые глаза, смуглая кожа, черные волосы, живое и необыкновенно, не по-детски, вдумчивое выражение лица.
Вскоре один из шахматистов признал себя побежденным и ушел. Победитель оглядел пустынную комнату и, не видя достойных противников, обратился к мальчику:
— Ну, а ты умеешь играть в шахматы? Или тебя интересуют только лошадки на доске?
— Нет, я умею играть, синьор, — отвечал мальчик.
— Ну что же, давай сыграем партию, все равно играть мне не с кем. Только, знаешь, я дам тебе вперед коня, я ведь чемпион города. Вот и посмотрю, в самом ли деле ты умеешь играть в шахматы…
Мальчик сел напротив чемпиона и молча расставил фигуры черного цвета. Снисходительно улыбаясь в усы, его противник расставил белые фигуры, сняв при этом с доски одного из коней. Партия началась. Первые ходы чемпион города сделал очень быстро.
«Сейчас устрою ему детский мат — по возрасту», — думал он про себя. Однако мат не получился. Не получилось и обычной игры с «форой», когда слабый шахматист робко защищается и проигрывает. Не успел синьор оглянуться, как защищаться пришлось ему, и новые потери («вот бы конь пригодился!») стали неизбежными.
— Да, — сказал он. — Ты молодец, коня вперед тебе давать трудновато. Дам тебе пешку и ход, — добавил чемпион, беря себе черные и снимая с доски одну пешку.
Однако результат повторился, и с той же быстротой.
— Пожалуй, придется сыграть на равных — уж очень хорошо ты защищаешься! — заявил взрослый.
Еле заметная тень улыбки промелькнула на лице мальчика. Борьба продолжалась — теперь уже на равных. Чемпион города больше не улыбался, он склонился над доской, обхватив голову руками и мысленно чертыхаясь. Три раза подряд пришлось ему капитулировать. Мальчик играл быстро, легко, наносил тактические удары, точно разыгрывал эндшпили.