Тяжелые деньги

Кумба привел их в каморку, освещенную маленьким узким окном. Половину каморки занимал огромный буфет, рядом с которым приютился столик и две табуреточки.

— Садитесь, — негостеприимно пригласил Кумба и воткнул нож в стол. — Раз уж приперлись. Вот вам еда, — он достал из буфета кусок сыра, кипу сочных зеленых листьев, полкраюхи ароматного черного хлеба.

— Где взял? — Таллео вдохнул свежий запах.

— Места надо знать.

— Украл, значит. Где, интересно? В наше время, оказывается, еще хлеб можно украсть съедобный, — Таллео откусил кусочек сыра и стал внимательно жевать. — И сыр замечательный. Где взял?

— Ешь, а то отберу, — ответил Кумба, копаясь в буфете. — Мне нужно обед принцессе собрать. А как вы наверх собираетесь, кстати? Я вас в кастрюле не понесу.

— Даже если мы тебя заставим, — Таллео сочно захрустел зеленью, — все равно там все зазвенит. Мастер в последнее время вообще стал параноик какой-то. Везде понаставил своих растяжек — ни пройти, ни проехать. Всю школу перегородил, а в учительскую вообще не погибнешь — не попадешь.

— Он что, у тебя еще и учитель?

— Еще и двойку ему поставил, — Каппа взял нож, отрезал ломоть, положил на него сыр, обернул зеленым листом. — По напряжению.

— Сволочь, — покивал Таллео с набитым ртом. — Вообще просто.

— Сейчас я чай принесу, не давись так.

Кумба выскочил из каморки и вернулся с большим медным чайником, от которого ароматно пахло. Вытащив из буфета кружки, он разлил пахучий зеленовато-янтарный напиток.

— Эх ты! — Каппа потянул носом. — Как пахнет!

— Чабрец, душица, мелисса, — сообщил Кумба пренебрежительно. — И не абы какие. Для принцессы собирал. За Дохлым лесом. Ей нужны вещества.

— Послушай, Кумба, — Таллео отхлебнул, зажмурился. — Замечательно... Послушай, Кумба. Вот далась тебе эта принцесса? Ты же не хочешь смерти?

— Мне ее жалко, — вздохнул Кумба. — Пропадает девчонка. Голодает душой и телом. Умрет скоро.

— Ты не ответил. Дохлый лес — это же о-го-го где? Я бы туда не пошел, за мелиссой.

— Ну, я же не только за мелиссой ходил, — Кумба аккуратно сложил в лукошко хлеб, кипку зеленых листьев, пару больших сочных морковок, горсть ярких гороховых стручьев, пару лучистых луковиц. — Целый мешок приволок. Еще не все высохло.

— Так вот я и спрашиваю. Ты вон на двоих-то накладываешь? Или как?

Кумба молча обернул лукошко рогожей.

— Каппа, спокойно... Тут веществ на двоих, не нервничай. Сейчас мы у него все выясним.

— Вот эт-ты гад.

— А точнее?

— Ты к принцессе собрался? Ну и вали. Сам все увидишь. Так... Каша поспела, — Кумба снова полез в буфет и вытащил чугунок, укутанный шерстью. — Надо нести быстрее, а то опять по дороге остынет. Вообще уже, — добавил он злобно. — Без этого вашего Волшебства воды уже не вскипятить. Что будет, когда Бочка закончится?

— Дрова будем колоть, — сказал Таллео серьезно. — Кумба, не нервничай. Жили ведь люди до Волшебства? Кололи дрова, ничем не болели, и вон Волшебство, кстати, на дровах же изобрели... Блин, — Таллео вдохнул вкусное облако от чугунка. — Кто бы меня так кормил.

— А тебя за что?

— А принцессу за что?

— За надо. Я пошел.

— Ты скоро?

— Наверх и обратно. А тебе что?

— У нас к тебе дело.

— Да щас прям.

— Ты в этом лично заинтересован.

— Да щас прям?

— Ты идешь, или как?

Кумба вытащил деревянный поднос, поставил лукошко, чайник и чугунок, молча покинул каморку. Мальчики как раз покончили с сыром, когда он вернулся. Подоткнув налезший на нос колпак, Кумба спрятал поднос с лукошком в буфет, бухнул пустой чугунок и чайник на стол.

— Она сказала, что если через пять минут вас не будет, всем придет смерть.

— Это она так шутит, — успокоил Каппа.

— За такие шутки в зубах бывают промежутки. Самые большие — у особ королевской крови. Ну, так что за дело?

— У нас тут бочка, — сказал Таллео. — За углом, рядом. Новая совершенно. Пока мы наверх, ее надо спрятать. У тебя тут наверняка есть куда.

— Здоровая?

— Четыре локтя в высоту, два почти с половиной в поперечнике.

— Хм, — Кумба почесал затылок под колпаком. — Спрячем, спокойно. Совсем новая, говоришь?

— Вообще просто. Даже не обчитанная. Ты представляешь? Замок на последнем издыхании, а у него новая бочка в заначке! Я в шоке.

— Это измена, — сказал Кумба, подумав. — Так где она?

— Здесь, за углом.

Мальчики вышли из кухни и направились по коридору. Свернув на лестницу, они спустились под ступеньки. Таллео вывел бочку из-под ступеней.

— А Мастер? — Кумба пнул бочку.

— Он слишком много о себе думает, как и все мастера. Какое-то время у нас есть, пока он сообразит, что у него тут реально творится.

Таллео подвел бочку к ступенькам и направил наверх. Бочка приподнялась над лестницей, оранжевый свет вырвался в полумрак лестничного проема.

— Он, понятно, не чайник. Да и Замок в порядке, более-менее... Хотя там внизу все ужасно запущено.

— Да уж, — Каппа почесал затылок. — Пружины летают какие-то.

— Какой там внизу, — отозвался Кумба со злобой. — Пружины. У нас печка еле работает. Последняя, а всего пять было! Сейчас, конечно, в Замке народу не так. Одной хватает. Только раньше-то было пять? Вот с голоду все и попередохли. И мы попередохнем, с Волшебством этим.

Мальчики снова выбрались в коридор и пошли обратно. Бочка черной громадой скользила рядом.

— Сюда, — Кумба пинком распахнул дверь напротив кладовки с посудой. — Тут ее точно никто не найдет. Ну, пару дней точно.

Они оказались в большой кладовке, набитой бочками, кадками и бочонками всевозможных размеров и очертаний. Кумба прошел вглубь и сдернул крышку с большой винной бочки.

— Эта сейчас пустая. Раньше здесь было вино, — он повел носом. — Но так как все попередохли с голоду, она уже не нужна. Даже винная. Должно поместиться.

Таллео подвел черный цилиндр к бочке.

— Подержи... — он наклонился, отцепил мерцающий диск, скинул с плеча мешок и спрятал диск. — Теперь осторожно.

Мальчики осторожно подняли черный металлический стакан и опустили в деревянную бочку. Ставить было неудобно, цилиндр вывалился из рук и гулко бухнулся вглубь.

— Блин. Побьете устройство. Осторожнее.

— Ничего ему не будет, — хмыкнул Кумба. — Его не дураки делали. Так... — он навалил на бочку крышку, сверху поставил пару маленьких кадок. — Как было!

— Отлично! — Таллео закинул за плечи мешок. — Но самое сложное впереди. Придется как-то вытаскивать ее из Замка. Вот это задача.

— Ты еще хотел подсунуть Мастеру пакость? — напомнил Каппа.

— И сейчас хочу. Но личные интересы придется пока отложить.

— Тем более, если у тебя теперь бочка, — кивнул Кумба. — Вот это я понимаю — пакость. А почему бы ее тут не оставить? Я знаю пару мест, можно перепрятать надежно.

— Она, Кумба, новая, совершенно. Еще нужно обчитывать. А обчитывать бочки — это тебе не коноплю на подоконнике выращивать. Бочки обчитываются под конкретный колодец. Данные по нашему, понятно, у Мастера. Ну, или еще кое-где накопать можно. Что я собираюсь сделать.

— А как ты ее будешь тащить? Ну ты прикинь, как ее тут вытаскивать?

— Пока не знаю, — Таллео потер переносицу. — Вообще не представляю. В любом случае, тайком такого не сделаешь. Старый сапог уже знает, что здесь что-то не так, — Таллео постучал по деревянной стенке. — Мы там в подвалах так назвенели... Он пять раз мог догадаться, что это уже не рутина. Но пока она в Замке, он ничего делать не будет. Пока она в Замке, ничего, считай, не случилось.

— Ну так тем более нечего ее отсюда утаскивать, — Кумба кивнул. — Накопать где-то данных твоих? У Мастера укради, зачем еще бегать куда-то.

— У тебя есть идея, как к нему пробраться?

— Причем тут я? — хмыкнул Кумба. — Ты волшебник — ты соображай. Ты же собирался подкладывать пакость?

— Да, но к нему для этого пробираться необязательно.

— Что же это за пакость тогда? Где ты ее будешь тогда подкладывать?