Страница 7 из 10
– Значит, Люси тоже носительница гена?
– О да, – ответила тётушка Мэгги. – Здесь творилось чёрт-те что, когда она исчезла. С твоей бабушкой чуть не случился инфаркт. Был ужасный скандал. – Она так резко затрясла головой, что её кудряшки разлетелись во все стороны.
– Могу себе представить. – Я подумала о том, что произойдёт, если Шарлотта запакует чемоданы и попросту смоется.
– Нет-нет, не можешь. Ты ведь не знаешь, при каких драматических обстоятельствах она исчезла и как это было связано с тем юношей… Гвендолин! Вынь палец изо рта! Что за отвратительная привычка!
– Извини. – Я совершенно не заметила, что начала грызть ногти. – Это из-за волнения. Я так многого не понимаю…
– Со мной то же самое, – заверила меня тётушка Мэдди. – Я слышу про всё это с пятнадцати лет. К тому же у меня есть дар мистерий. Все Монтрозы обожают тайны. Так было всегда. Только поэтому мой несчастный брат женился на твоей бабушке. Вряд ли её обворожительный шарм стал тому причиной, поскольку его у неё сроду не было. – Она сунула руку в жестянку с леденцами и разочарованно вздохнула – жестянка была пуста. – Ах Боже мой, я боюсь, что у меня от них зависимость.
– Я быстренько сбегаю в «Селфриджес» и куплю тебе новых, – сказала я.
– Ты мой самый любимый ангелочек. Поцелуй меня и надень плащ, идёт дождь. И больше никогда не грызи ногти, слышишь?
Поскольку мой плащ всё ещё висел в школьном шкафчике, я надела мамин дождевик в цветочки и натянула на голову капюшон. Когда я вышла из дома, мужчина в чёрном как раз закуривал сигарету. Повинуясь внезапному импульсу, я кивнула ему и сбежала вниз по лестнице.
Он не кивнул в ответ. Ну естественно.
Вот болван. Я побежала в направлении Оксфорд стрит. Дождь лил как из ведра – мне надо было надеть не только дождевик, но и резиновые сапоги. Моя любимая магнолия на углу улицы печально опустила свои роскошные цветы. Я ещё не успела до неё добраться, как угодила в три лужи. Когда я собиралась обойти четвёртую, меня форменным образом сбило с ног. В животе вновь закрутились американские горки, а перед глазами вместо улицы расплылась грязная река.
Ex hoc momento pendet aeternitas.
(В этот момент раскрывается вечность).
Надпись на солнечных часах в Миддл Темпле, Лондон.
3
Когда у меня перед глазами вновь прояснилось, за угол как раз заворачивал старинный автомобиль, а я сама стояла на коленях на тротуаре и тряслась от ужаса.
С этим тротуаром было что-то не так. Он странно выглядел. И вообще за последнюю секунду всё изменилось.
Дождя не было, но дул ледяной ветер и резко потемнело – стало почти как ночью. На магнолии не было видно ни цветов, ни листьев. Я не была уверена, есть ли на месте сама магнолия.
Колья окружавшего её заборчика отливали позолотой. Я могла поклясться, что вчера они были чёрные.
Из-за угла появился ещё один старинный автомобиль. Странная конструкция с большими колёсами и блестящими спицами. Я поглядела вдоль тротуара – лужи исчезли. А также дорожные знаки. Зато мостовая была кривая и бугристая. Уличные фонари тоже выглядели совершенно иначе, их желтоватый свет едва доставал до ближайших домов.
Где-то в глубине моего сознания забрезжила жуткая догадка, но я всё ещё не была к ней готова. Поэтому я постаралась отдышаться, а потом снова огляделась, на сей раз более основательно.
Окей, по большому счёту изменилось не очень многое. Большинство домов выглядело как обычно. Правда, вон там исчезла кондитерская, где мама всегда покупала вкусные пирожные «Принц Уэльский», а этот угловой дом с массивными колоннами я видела впервые.
Проходящий мимо мужчина в чёрном пальто и шляпе неодобрительно на меня покосился, но не сделал никакой попытки заговорить или помочь. Я поднялась и отряхнула грязь с колен.
Моя жуткая догадка медленно, но верно превращалась в ужасную уверенность. Да и перед кем мне было притворяться, что всё в порядке?
Я не попала на ралли старинных автомобилей. И магнолия не сбросила внезапно свои цветы и листья. И хотя я бы многое отдала за то, чтобы из-за угла вдруг появилась Николь Кидман, здесь не проходили съёмки фильма по Генри Джеймсу.
Я знала точно, что произошло. Я просто это знала. И ещё я знала, что здесь какая-то ошибка.
Я перенеслась в другое время.
Не Шарлотта. Я. Кто-то крупно ошибся в расчётах.
У меня начали клацать зубы. Не только от волнения, но и от холода. Было страшно холодно.
«Я бы знала, что делать», – прозвучали в моих ушах слова Шарлотты. Конечно, Шарлотта знала. Но мне этого никто не объяснил.
Я стояла на углу улицы, дрожа и стуча зубами, и позволяла прохожим на меня пялиться. Прохожих было не очень много. Мимо меня прошла молодая женщина в пальто до пят и с корзиной подмышкой, а за ней мужчина в шляпе и пальто с поднятым воротником.
– Извините, – сказала я. – Вы случайно не скажете, какой у нас сейчас год?
Женщина сделала вид, что не слышит, и ускорила шаг.
Мужчина покачал головой.
– Бесстыдство, – пробурчал он.
Я вздохнула. На самом деле от этой информации было мало толку. Какая разница, попала ли я в год 1899 или же в 1923?
По крайней мере я знала, где нахожусь. Я жила в меньше чем ста метрах отсюда. Что было бы естественней, чем вернуться домой?
Мне необходимо что-то предпринять.
Улица выглядела в сумерках спокойной и мирной. Я медленно шла назад к дому, внимательно глядя по сторонам. Что изменилось, что осталось прежним? При ближайшем рассмотрении дома выглядели точно так же, как и в наше время. Некоторые детали я, казалось, видела впервые, но возможно, что я их просто не замечала. Я автоматически бросила взгляд на дом номер 18. Человека в чёрном не было.
Я остановилась.
Наш дом выглядел точно так же, как и в моё время. Окна на первом и втором этажах ярко светились, в маминой комнате под крышей тоже горел свет. При взгляде наверх меня охватила ностальгия. С крыши свисали сосульки.
«Я бы знала, что делать».
Да, что бы сделала Шарлотта? Сейчас совсем стемнеет, и к тому же жутко холодно. Куда бы отправилась Шарлотта, чтобы не замёрзнуть? Домой?
Я уставилась на окна. Может, уже есть на свете мой дедушка. Может быть, он меня даже узнает. В конце концов, он ведь позволял мне кататься на коленях, когда я была маленькая… Ах вздор! Даже если он уже родился, то как он сможет вспомнить, что качал меня на коленях в пожилом возрасте?
Холод заползал мне под плащ. Ладно, я сейчас просто позвоню и попрошусь на ночлег. Вопрос только в том, как это сделать.
«Привет, меня зовут Гвендолин Шеферд, я внучка лорда Монтроза, который, возможно, ещё не родился».
Я ведь не могу рассчитывать, что мне поверят. Может быть, я не успею и фразу закончить, как окажусь в дурдоме. Который в это время окажется, наверное, совсем безнадёжным местом – раз угодив туда, назад уже не выбраться.
С другой стороны, у меня особенно не было выбора. Ещё немного, и станет совсем темно. А мне надо где-то провести ночь и не замёрзнуть. И не напороться на Джека Потрошителя. О Боже мой! Когда он, собственно, творил свои гнусные дела? И где? Ведь не здесь же, в респектабельном Мэйфейре?
Если мне удастся поговорить с кем-нибудь из моих предков, то, возможно, я смогу убедить их, что о доме и семье я знаю больше какого-нибудь чужака. Кто, кроме меня, мог, к примеру, выложить, что лошадь прапрапрадедушки Хью звалась Жирная Энни? Чисто инсайдерская информация.
Резкий порыв ветра заставил меня собраться. Было очень холодно. Меня бы не удивило, если бы начал валить снег.
«Привет, я Гвендолин и попала сюда из будущего. В доказательство я покажу вам застёжку-молнию. Спорим, она ещё не изобретена, верно? Как и аэробусы, телевизоры или холодильники…»
По крайней мере, можно попытаться. Глубоко дыша, я подошла к двери.