Страница 29 из 198
-- Привет, -- говорю. -- Ждёшь кого-то?
Он молчит, только недоумённо меня разглядывает. Ребёнок на мне не спит, машет кулачком и что-то там попискивает негромко о своём.
-- Ты тут не видел большую компанию? -- спрашиваю. -- А то я что-то убрела далеко.
Мальчик так же молча машет рукой влево.
-- Ага, спасибо, -- улыбаюсь и принимаюсь высматривать между деревьев и бурелома более-менее проходибельную траекторию. Мальчик спрыгивает с ветки и подходит поближе, медленно и неуверенно. Наконец замирает метрах в полутора.
-- Помочь чем-нибудь? -- спрашиваю, зная, что ко мне всегда боятся обратиться.
-- Твой? -- спрашивает он, кивая на мелкого. Голос у него сиплый, видимо, ломается.
-- Да, -- киваю. Мне немного странно обращение: сторожевы дети гораздо вежливее, а не понять, кто я, он не мог. Чем больше я смотрю, тем страннее кажется мне этот мальчик. Волосы по бокам головы у него торчат как-то противоестественно, руки очень длинные, и пальцы тоже. Одежда -- совсем старьё, обуви нет.
-- Красивый, -- как-то обиженно сообщает мальчик. У самого у него лицо немного девчоночье, маленький носик, тонкие губы, большие круглые глаза. В целом довольно симпатичный.
-- Ты тоже, -- улыбаюсь. Мало ли, может, человек переживает на эту тему. Подросток всё-таки.
Он ещё шире открывает свои круглые глаза, и вдруг в два прыжка оказывается на ближайшем дереве. Если б я не знала Азамата, то ни за что бы не поверила, что люди могут так быстро и ловко двигаться, но видимо парень просто много тренируется. Он тем временем добирается до вершины дерева и так же проворно спускается вниз. Свешивается на коленках с нижнего сука и протягивает мне ветку, усеянную какими-то орехами.
-- Спасибо, -- говорю я обескураженно.
Он как-то странно фыркает, всасывается обратно в крону, после чего сигает на соседнее дерево и исчезает в листве.
Я пожимаю плечами и топаю в указанном направлении. Минут через пять выхожу к грибному болоту, где наши сапогатые добытчики как раз всё собрали и топчутся на берегу, обтирая с ног ил.
-- О, Лиза, -- замечает меня Азамат. -- А где остальные?
-- Бродят, я немного угуляла.
-- Надо их уже скликать, у нас ёмкости кончились. Ого, откуда у тебя эти орехи?
Тирбиш, Шатун и матушка тоже внимательно изучают ветку в моей руке.
-- Да я там, -- машу веткой в сторону, с которой пришла, -- какого-то мальчишку встретила, на дереве сидел. Он мне сорвал. Наверное, сын сторожа...
Азамат задумывается.
-- У нашего сторожа сыновья все взрослые. А он не назвался? Здесь поблизости больше и не живёт никто, тем более, с детьми...
-- Не назвался. Ну он такой, подросток скорее. Одёжка вся драная, по деревьям прыгал, как белка.
Матушка вдруг вытаращивается на меня так, что мне не по себе становится.
-- А он сказал что-нибудь?
-- Ага, два слова. А что?
Матушка расслабляется, а вот Азамат наоборот.
-- Погоди-ка, а уши или руки его ты не разглядела?
-- Руки длинные очень, -- припоминаю. -- Ушей не видела, всё волосами завешено, но такое впечатление, что у него под этими волосами ещё что-то было кроме ушей.
-- А ногти? -- допытывается матушка. -- На руках или на ногах, какие?
-- Я как-то внимания не обратила, -- пожимаю плечами. Пытаюсь вспомнить, как это выглядело, когда он мне ветку подал. -- Он ветку держал не большим пальцем, а между указательным и средним. Да в чём дело-то?
-- Да видишь ли, -- Азамат вдыхает поглубже. -- Есть шанс, что это был лесной демон.
-- И чего тогда?
-- Ничего, -- Азамат мотает головой. -- Теперь уже ничего, а вообще это самый страшный хищник в любом муданжском лесу.
-- Э? Да? А предупредить?
-- Я был уверен, что их здесь нет. Но видимо пришли... Так, ладно, надо созывать всех и идти домой. Демон он или кто, нам тут больше делать нечего, всё равно места в корзинах нету.
Азамат набирает побольше воздуха и издаёт такой мощности свист, что, по-моему, земля дрожит. Через несколько минут все собираются, и мы поворачиваем к дому.
-- Так что, -- спрашиваю шёпотом, -- нам теперь в лес не ходить?
-- Нет, ходить можно, только аккуратно. Раз он тебе подарил птичьи орехи, значит, ты ему понравилась, и нападать он не будет. Но лучше иметь с собой что-нибудь съестное, если снова его встретишь. Сытые они не нападают, если не разозлить.
-- Я не понимаю, он ведь человек. Странный, конечно, но... Думаешь, он правда мог бы кого-то убить и съесть?
-- Ещё как. Лесные демоны только притворяются людьми, и не очень успешно. У них большие подвижные мохнатые уши и кривые когти на руках и ногах. У некоторых ещё и хвост торчит. Но всё-таки... Ты уверена, что он с тобой говорил?
-- Да, конечно, он на мелкого показал и спросил "Твой?", а потом сказал "Красивый".
-- Тогда наверное это всё-таки был не демон. Ну или не знаю, может, бывают полукровки, хотя я о таком не слышал. Демоны не могут говорить, они не люди. Это всё равно что твои кошки бы заговорили, понимаешь?
-- Может, это очередной Ирликов посланец?
-- Может... В любом случае, не повредит оставлять ему у края леса какую-нибудь еду. Лучше всего сливки или масло.
-- Так её кто угодно сожрёт.
-- Можно в банке с крышкой. Если это демон или человек, то отвинтит, а обычные звери не справятся.
Я пожимаю плечами. На этом Муданге куда ни плюнь, всё какая-то нечисть. Ну ладно, с нас не убудет лесных обитателей маслом покормить.
Когда мы возвращаемся из лесу, нас встречают мокрые Алтонгирел с Эцаганом и сообщают, что вода, как молоко, и что у нас очень удобный спуск к мосткам. Азамат быстренько уговаривает матушку и Эцагана заняться грибами, а все остальные мы идём купаться.
С купальными костюмами на Муданге не шибко. Мужчины обычно обходятся шортами, а женщины напяливают что-то вроде короткого сарафана из грубой тёмной ткани, чтобы не просвечивал, когда намокнет. Я ещё в начале лета заявила, что это носить не намерена, и вделась в самый обычный закрытый купальник. Азамат повздыхал, что ему не очень приятно видеть меня почти голой при посторонних. Я ему на это ответила, что он мою раздетость компенсирует своей одетостью -- вечно майку под самое горло напялит, -- а мне на это тоже смотреть неприятно, так что мы квиты. На этом и успокоились.
Естественное дело, мама, которую общественные условности никогда не заботили, даже не озадачилась вопросом, в чём тут купаются. Нацепила своё леопардовое бикини без лямок, зато с золотыми пряжками, повесила на плечо бирюзовое полотенце и пошла спускаться. Если учесть, что она сфероподобна, то процент ткани к проценту кожи получается совсем уж мизерный.
Нет, ну, надо сказать, мужики хорошо справились, даже не закашлялся никто. Один Алтонгирел покраснел, но он в принципе считает женское тело чем-то ужасно неприличным.
-- Ну, а чего все стоят? -- Сашка шлёпает босыми пятками по ступенькам. -- Пошли в воду!
И мы идём. К счастью, Алтонгирелу с нами не надо, он сегодня уже купался.
Азамат прихватил и мелкого тоже.
-- Куда ты его там денешь внизу? Дай Тирбишу отдохнуть хоть чуток, -- занудствую я.
-- Зачем Тирбиш? Я сам займусь. Раз уж я здесь, и погода купальная, надо сына плавать учить.
-- В море? Ты бы в ванне сначала попробовал.
-- Да ну, в ванне скучно, правда, маленький? -- Азамат щекочет мелкому пузо, тот взвизгивает, как чайка. -- Не волнуйся, я в детстве на Ароне тренировался.
Я не то чтобы сильно волновалась -- понятно же, что Азамат ребёнка не утопит, а пупок у мелкого уже зажил. Но всё-таки в море... Кто его знает, унаследовал он папин иммунитет или нет. Пока, тьфу-тьфу, не болел, но наверняка сказать нельзя. Вдруг из него вырастет мелкий ботаник, как Сашка, а вовсе не муданжский принц с косой саженью в плечах? Ох-хо-хо...