Страница 15 из 17
Помимо переживаемой во времени ситуации существует извечное Дао, небесная Эволюция, к которой, пройдя очередной виток, приближается человечество. И совсем уже определенно об этом сказано в «Сицычжуань» – древнем комментарии к «Ицзину»: «Одно Инь, одно Ян и есть Дао. Следуя ему, идут к Добру (Шанъ). Осуществляя, проявляют изначальную природу (Сим)». Добро (Шанъ) – изначально, абсолютно, задано Небом. Следующий Пути приходит к нему, становится Дао-человеком (в традициях русской философии – Богочеловеком). Почему это возможно? Потому что изначальной природе человека (Син) присущи «пять Постоянств» (Учан): Человечность – Жэнъ, Справедливость – И, Благородство – Ли, Искренность – Синь и Мудрость – Чжи. Естественно, когда эти качества пробуждаются в человеке, все приходит в Гармонию (Хэ).
Единый континуум: с пятью моральными качествами сообразуются пять типов энергии: дерево, земля, вода, огонь, металл; пять планет, пять звуков и т. д. Одно резонирует на другое – в одном месте тронешь, в другом отзовется. Если человек нарушает какое-то из Постоянств, скажем, Человечность или Справедливость, страдают все, потому что «Одно во всем и все в Одном». Но если человек следует велению Неба, то все направляется к Благу. Потому и называют человека Триединым, посредником между Небом и Землей, призванным осуществить небесный замысел. (В соответствии с антропным принципом, который соотносится с антропоцентризмом как целое с частью, или как небесное Дао с человеческим.)
Насколько этот тип связи труднопостижим для нашей логики, свидетельствует, в частности, перевод: «То Инь, то Ян и есть Дао». С одной стороны, действительно, меняется ритм: то Инь набирает силу, то Ян (как в природе – смена дня и ночи, тепла и холода). С другой стороны, это следствие логики исключенного третьего: или то, или это. Но в Дао – иначе: «и то и это», постоянное взаимодействие Инь-Ян, ведущее к их уравновешенности. Когда одно Инь и одно Ян приходят в равновесие, наступает ситуация всеобщего Расцвета (Тай – 11-я гексаграмма). В этом, по-моему, заключается смысл и первых двух гексаграмм. Первая (шесть целых янских черт) – символ абсолютного Творчества, Неба. Вторая (шесть прерванных иньских черт) – чистое Исполнение, Земля. Идеальное состояние – их Равнодействие. Когда Инь-Ян находятся в отношении Гармонии, рождается Третье – по вертикали, будь это Триединый Человек или всеобщее Благо – Шань (в традициях русской философии – Царствие Небесное, воплощенная Троица).
Илл. 34. Круг триграмм
По словам Лао-цзы, «Дао рождает Одно. Одно рождает два. Два рождает Третье. В изначальной энергии есть Гармония (Хэ)» (Даодэцзин, 42). А в предыдущем 41-м чжане сказано: «Великий квадрат не имеет углов. Дао скрыто и безымянно, но лишь оно ведет к Добру (Шань)», то есть все противоположности условны. Или, говоря словами Якоба Беме: «Бог должен стать человеком, человек – Богом, небо должно стать единым с землей, земля должна стать небом»[89]. Достигая завершения, все становится Единым: нераздельным и неслиянным. Как у Пушкина:
Наконец, вновь обратимся к Н. Бердяеву – в связи с Лао-цзы: «Божественная мистерия Жизни и есть мистерия Троичности. Она совершается вверху, на небе, и она же отражается внизу, на земле. Повсюду, где есть жизнь, есть тайна Троичности. Встреча одного с другим всегда разрешается в третьем. Один и другой приходят к единству не в двоичности, а в троичности, обретают в третьем свое общее содержание, свою цель. Бытие было бы в состоянии нераскрытости и безразличия, если бы был один. Оно было бы безнадежно разорванным и разделенным, если бы было только два. Бытие раскрывает свое содержание и обнаруживает свое различие, оставаясь в единстве, потому что есть три»[90]. (Японцы называют свою логику «трехполюсной», в соответствии с вертикальной структурой мира, что, как они считают, позволяет восходить к высшему, божественному состоянию.)
Поскольку речь идет о Культуре и Цивилизации, я не могла не сказать обо всем этом, о законе небесного и земного притяжения. Кризис цивилизации связан с падением культуры – вследствие вечного соперничества, установки на борьбу. Но не все обречено сражаться. Есть культуры, не знающие противостояния, конфликта с цивилизацией и конечного проигрыша, так как в борьбе не всегда побеждает достойный, но он всегда побеждает со временем. Культура есть память, преемственность духа, исходящего от горных вершин: сверху вниз.
Японцам, приобщенным к буддизму, оказались близки мысли Томаса Карлейля о том, что материя, как бы она ни была презренна, есть Дух, проявление Духа. «Вещь видимая, даже вещь воображаемая, что она такое, как не покров, не одежда для высшего, небесного, невидимого, непредставляемого, темного в избытке света?» («Сартор Резартус»). Таким утверждением японцев не удивишь, как и вопросом: «Что такое сам человек и вся его земная жизнь, как не эмблема, – одеяние или видимое платье для божественного Я его личности?»[91] Разве что назовут это Я внутренним человеком, истинно-сущим, хотя и не думали о личности как о творце истории. О ней они узнали из книги Томаса Карлейля «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1840): «Настоящий герой – всегда труженик. Его высшее звание – слуга людей. если он раз поставил свое личное „я“ превыше интересов общих, он уже не герой, а служитель мрака»[92]. Герой возвращается к самой действительности, опираясь на сокровенное в вещах (японцы называют это Татхатой): «Каждый сын Адама может стать искренним, оригинальным человеком. Сын природы всегда оригинальный человек»[93]. Эти слова Томаса Карлейля Куникида Доппо записал в своем дневнике: они возвращали его к истокам[94].
Как известно, интеллигенция с конца XIX века уповала на сверхчеловека. Освальд Шпенглер уверен, что всемирную историю делают великие индивидуальности, что новый род метафизики доступен лишь избранным душам, но и они не вечны. Он говорил о феномене «тех великих индивидуальностей, чье становление, рост и увядание под пестрой обманчивой оболочкой скрывает настоящую субстанцию всемирной истории»[95]. Иначе мыслили русские философы, уверовавшие в бессмертие души. «Образ человеческий, но и образ Божий. В этом скрыты все загадки и тайны человека. Свобода и независимость личности от объективного мира и есть ее богочеловечность», – скажет Бердяев в книге «О рабстве и свободе человека». И в работе «Смысл творчества» говорит о том же: «Мир еще не был сотворен Творцом, когда образ человека был уже в Сыне Божьем, предвечно рождающемся от Отца». При рождении Человека, считает он, Бог и природа будут внутри его, а не вовне.
Илл. 35. Пятиярусная пагода. Храм Хорюдзи, Нара
Учение о богочеловечестве не случайно возникает именно в России. Его провозвестник, Владимир Соловьев, видел в нем путь к всеединству: «Истинный гуманизм есть вера в Богочеловечество, и истинный натурализм есть вера в Богоматерию»[96]. Соборность понимали как неслиянное и нераздельное единство («симфоническое» – по Л. П. Карсавину). К соборности идут не снизу, путем природной эволюции (в дарвиновском понимании), а сверху, от Духа к материи. От высшего к низшему идет Эволюция – по вертикальной оси, являя Единое в единичном. В наше время в соборном сознании видят выход из кризиса, путь к духовной цивилизации. «Это идеальное богочеловечество представляет собой соборное множество человеческих душ – монад; в своем потенциале – богоподобных и всезнающих. В этом едином софийном богочеловеческом „организме" каждый элемент созвучен и со-вестен каждому, но одновременно и неповторим»[97]. Насколько эти мысли созвучны японской традиции, можно судить по философии Нисида Китаро (1870–1945), современника Николая Бердяева, но не знакомого с его работами.
89
Цит. по: Бердяев Н.А. Смысл творчества. – М., 1989. – С. 302.
90
Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 135–136.
91
Карлейль Т.Sartor Resartus. – M., 1904. – С. 13.
92
Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории. – СПб., 1908. – С. 140.
93
Там же. – С. 144.
94
Перевод дневника Куникида Доппо даю по книге «Одинокий странник» (М., 1967), где много ссылок на Карлейля.
95
Шпенглер О. Закат Европы. – С. 94.
96
Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. – Т. 2. – М., 1988. – С. 315.
97
Иванов А. В., Фотиева И. В, Шишин М. Ю. Духовно-экологическая цивилизация: устои и перспективы / Алтайский государственный университет. – Барнаул, 2001. – С. 90.